Сумеречный сказ - Кайса Локин

Елена же встреч с сестрой избегала и смотреть даже в её сторону не желала. Обида первая уж отпустила её, и в глубине души она понимала, что напрасно тогда вспылила, одначе первая мириться не думала, считая, что Варвара извиниться сперва должна. Так и пришлось сестрицам молчаливо перед дальней дорогой прощаться.

Отец про перебранку их знал, но виду не подавал. Полагал он, что незачем было напутствия давать — разберутся девоньки сами. Однако всю дорогу до града пытался он на разговоры Варвару вывести, развеселить её немножко, да только не желала дочь речей молвить, кивала невпопад и пуще хмурилась. Понял тогда купец, что голова её мыслями да переживаниями занята, и трогать более не стал — в тишине оставшийся путь проделали.

На торги шумные прибыли вскоре. Обустроившись в палатах деревянных на жильё временное, стали тут же слуги под надзором купца товаром людей зазывать и стараться всем их удивлять. Пока отец дела воротил, решила Варвара прогуляться меж шатров расписных, да на представления мельком глянуть. Потешались и резвились скоморохи, танцы учиняли и на гуслях бренчали, а под ногами путались козы да куры, коих на продажу привезли. Носилась всюду детвора, сладости в кулаках зажимая, молодцы пригожие отцам и матерям помогать во всём старались. Верная нянюшка за Варварой всюду покорно семенила да на товары заморские указывала, завлечь пыталась. Ткани расписные, платки богатые, шубы тяжёлые, украшения сверкающие, пряники вкусные, пироги ароматные — ничто сердце девичье не трогало. Томилась Варвара ссорой с сестрицей, себя корила за грубость и холодность. С презрением на округу глядела и думала, как бы радовалась сейчас здесь Елена, заглядываясь на привезённые богатства и смеясь над представлениями.

— Посмотри, какие гребни, а кокошники настоящей боярыни достойны, — под локоть крепко схватив, подвела нянька девицу к столу.

Разглядывала старушка диковинные украшения, в руках крутила, любовалась браслетами, венцами сложными да камнями дорогими.

Мимолётно на товары взглянув и губы поджав, хотела уж Варвара отойти, как вдруг замерла, точно судьба остановила. На неё, не отрываясь, глядел мастер украшений. Чёрные волосы обрамляли молодое лицо с тёмными глазами — невольно залюбовалась девица, глядя на высокого удальца. Усмехнулся ей молодец, румянец подметив, и отвёл взор лукавый. Смекнул он сразу, что красотой девицы сам пленён оказался, токмо пред старухой-нянькой не стал слов ладных говорить и вовсе отвернулся, точно общаться с ними не желая. Не выдержала тогда Премудрая и схватила первые попавшиеся бусы, вопрошая:

— Сколько?

На голос резкий обернулся молодец и выдержал пронзительный взгляд, коим его Варвара одарила. Молчали оба, ни слова не обронили, всё взглядом друг другу тотчас рассказали. Одна лишь нянька брошенной казалась — не узрела, как чувства нежные зарождаются. Наклонился поближе молодец и ответил наконец:

— Эти не для тебя, а для крестьянки простой. Тебя другое достойно.

Протянул молодец Варваре ожерелье дивное с крупным рубином, что на солнце ярко сиял. Ахнула нянька, отнекиваться начала от драгоценности такой дорогой, на кошель худой сказывалась, однако молодец слушать её не стал.

— Считай, красавица, что это дар свыше, — проговорил он, в глаза ей прямо глядя.

Послевкусием, манящим, слова его меж ними повисла, и хотела уж Варвара ответ дать, как вдруг другие люди к столу подошли, занимая молодца. Нянька тут же засуетилась и скрыться поспешила, пока ничего худого не приключилось. Обернулась тогда Варвара украдкой и, прижимая к груди ожерелье, прошептала, взгляд молодца поймав:

— Спасибо, — и крепче дар стиснула.

Сердце её запылало — влюбилась она знатно, самой себе не веря. Ни за что бы не подумала Премудрая, что счастье своё так легко заполучит, парой слов всего лишь обмолвившись. Поняла тогда Варвара, отчего такой радостной Елена ходила и улыбки своей не скрывала — душа будто пела.

Седмицу ещё торги гремели, и всякий раз Варвара мимо молодца прогуливалась. Заговорить больше не получалось — нянька точно тень пристала, потому приходилось лишь взглядами обмениваться. В последний день не стерпела Варвара и незаметно для всех передала возлюбленному послание, умоляя найти её однажды и свидеться в родных землях. Кивнул ей на прощание молодец и пообещал самому себе отыскать девицу, коя в душе поселилась крепко.

По возвращению хотела Варвара поделиться с Еленой счастьем своим, но не забыла Прекрасная ссоры их так просто и быстро. Удумала гордой казаться, обиженную строила. Подумала-подумала Варвара и, вины своей не узрев, мириться не стала: решила, что время всё по местам меж ними расставит. О возлюбленном своём никому рассказывать не желала: то ли осуждения боялась, то ли потехи злой. Подарок его возле сердца хранила, по ночам вынимала, на подушку клала да слова милые шептала.

Месяц спустя, тёмной ночью, услыхала Варвара тихий говор, словно над ней навис кто:

— Поутру кот на пороге дома разляжется, за угощенье следом поманит, в лес шустро отведёт, а там уж свидимся с тобой вновь.

Испугалась Варвара, колдовство заподозрила, однако ж голос признала — возлюбленный её чрез ожерелье речь молвил. Оставшуюся ночь очей сомкнуть так и не смогла. Всё мучилась, маялась, рассудить пыталась: зло аль добро судьба готовит. Однако довериться всё же решила — не хотела так просто счастье своё отпускать.

Спозаранку на крыльцо вышла Варвара и ахнула: сбылись слова ночные — кот чёрный на крыльце лежал, изумрудными глазами сверкал. Тут же блюдце с молоком девица принесла да поглаживать шёрстку густую стала. Откушал хвостатый и мигом в лес, что за теремом лежал, умчался. Премудрая за ним бегом кинулась, чрез кочки и ветви, ручьи и опушки мчалась, покуда за ручку молодец крепко не схватил. Объятия жаркие расцепить не в силах были, поцелуями друг друга щедро задаривали и речи сладкие молвили. Понимали друг друга с полуслова, души насквозь видели и налюбоваться всё не могли.

Так и повелось — то ворон прилетал, то кот прибегал, — и Варвара в лесную тишину стремглав неслась к Владимиру, так возлюбленного звали. О свадьбе молодые не думали: догадывалась Премудрая, что не прост молодец и жизнь его не только товары, но и дела тёмные, колдовские. Спрашивать напрямую не желала — обидеть подозрениями боялась.

Шли седмицы плавно, и всё ладно было бы, если бы не заметила Елена перемен в сестре: глаза у той счастьем уж сильно светились. Не вытерпела, не удержалась и украдкой пробралась Прекрасная в лес за сестрой. Как же удивилась, как же испугалась она при виде того, с кем сестра беседы вела. Ни