Профессионалы - Николай Леонов

Молчали. Наконец Петр Николаевич сосредоточился и сказал:

– Ситуация такова. Сегодня в семь утра в лесопарковой зоне Сокольнического района обнаружен еще один труп. Убит из того же пистолета марки ТТ, что и трое в области. Молодой мужчина, выстрел произведен вчера, примерно около двадцати трех часов, почти в упор. Рядом с рукой трупа обнаружена незажженная сигарета. Следов ограбления нет, убийство немотивированное, есть основания полагать, что парень обратился к убийце с просьбой прикурить.

Он сделал паузу, добиваясь, чтобы все усвоили, с кем придется иметь дело.

– Мы как раз собрались все некурящие, – сказал Симоненко.

Гурову стрелок не понравился, и сидел он в кабинете как-то вызывающе вольготно, улыбочка совершенно не по ситуации, и шутка его некстати. Сказал, желая обратить на себя внимание.

– Я вас попрошу, и вы закурите, – сказал Гуров.

Орлов довольно улыбнулся и, следуя своей привычке слышать лишь то, что считает нужным, продолжал:

– Розыск на сегодня располагает лишь одной версией. Петренко Иван Степанович, двадцать девять лет, не работает. Состоит на учете в психдиспансере, якобы имеет пистолет. Его ищут и именно в Сокольническом районе. Когда его найдут, возьмут под наблюдение. И передадут вашей группе.

Орлов вынул из конверта несколько фотографий, протянул Гурову, тот оставил себе одну, остальные передал товарищам. С увеличенной фотографии, переснятой в паспортном столе, смотрел обыкновенный безликий молодой парень лет восемнадцати, не более.

– Версия его причастности к убийствам строится на предположениях, непроверенных данных, никакими серьезными доказательствами его вины мы не располагаем. Наличие у Петренко пистолета тоже точно не установлено.

Гуров, который всей информацией уже обладал, слушал невнимательно, изучая лица и реакцию оперативников.

Нина, так звали девушку в форме, нервничала. Она держала тонкими пальцами жезл сотрудника ГАИ, и майор Гуров чувствовал, как жезл ей и мешает – она не знает, куда его девать, и помогает – не надо думать о руках, они заняты.

Виктор и Александр, похожие на братьев, хмурились, сидели набычившись, слушали, казалось, вполуха. Их оперативные сложности не касаются. Пусть покажут человека да объяснят, когда, где и как к нему подойти и куда отвести.

На Леонида Симоненко майор Гуров смотреть не стал. Избалованный парень, с норовом и любовью к себе. Таких майор встречал, не любил, но обращаться с ними умел.

– Значит, вы прибыли на место, и вам показали Петренко, вы становитесь главными, – продолжал рассуждать полковник. – Если у него в руке книга, сумка, папка, сверток, то ситуация осложняется. Вы его только наблюдаете, исходя из двух противоположных убеждений. Первое – он убийца-маньяк, стреляющий в приближающегося к нему мужчину. И думаете не только о себе, а в основном о нормальных людях, которые ничего не знают и знать не должны. Второе – Петренко больной, одинокий, ни в чем не виновный человек.

У вас будет машина с телефоном, а когда вы к Петренко приглядитесь, решим по ситуации. Все свободны. Лев Иванович, задержитесь. Находиться в комнате отдыха при дежурной части, можете сходить в столовую.

Петр Николаевич открыл бутылку боржома, наполнил стаканы, кивнул Гурову, словно пил за его здоровье.

– Конечно, Петренко – далеко не факт, версия шаткая, хотя совпадений многовато, – сказал Орлов. – Не знаю даже, что тебе пожелать, чет или нечет?

– Лучше чет, Петр Николаевич, – ответил Гуров.

– Как тебе ребята? – спросил Орлов.

– Ребята ладные, – Гуров пожал плечами, с видом пожилого, многоопытного человека. – Стрелок, видно, парень избалованный.

– Верно, но тебе с ним не век коротать. Он – стрелок! А как тебе старший группы? – серьезно, без тени улыбки, спросил Орлов.

– Майор Гуров? – Гуров тоже задумался всерьез. – Как вам сказать…

– Я тебя, Лева, просил, – перебил Орлов. – Твое «вы» подчеркивает мой возраст и выражает недоверие нашей дружбе. Или мы только начальник и подчиненный?

«А ты тоже, Петр Николаевич, нервничаешь, – подумал Гуров, – многословен стал, сентиментален», – и ответил коротко:

– Извини.

– Ладно, дальше.

– От майора Гурова я тоже не в восторге, – признался Лева. – Излишне спокоен, даже самоуверен, уповает на ситуацию, экспромт, серьезной заготовки не имеет, вариантов пока не просчитывает. Как только Гурова друг начальник отпустит, он займется собой.

– Совет расценивай как приказ. Пока убийца не будет водворен в изолятор, ты свои «извините» и «пожалуйста» из лексикона убери. Симоненко правильно одернул, ты его в строгости держи. Ребят слегка припугни, иначе они станут дремать, ждать, пока ты их за ручку подведешь. А теперь иди, думай, у меня дела.

– Будь здоров, полковник, – Гуров кивнул и вышел.

Терентьев, Прохоров и Симоненко обедали в столовой. Богатыри были сосредоточенными молчунами. Они сидели на легких стульях аккуратно, ели тоже аккуратно, отодвинули пустые тарелки синхронно, взяли по стакану компота одновременно. Неторопливая солидность их движений контрастировала с юношеской розовощекостью, которая наводила на мысль, что бреются они только из солидарности со взрослыми мужчинами.

Леня Симоненко худобой и огромными глазами походил на стрекозу и вел себя соответственно. Он вертелся, жестикулировал, разговаривал с набитым ртом:

– Воистину, нет пророка в своем отечестве! Леонид Симоненко! Мастер спорта международного класса! Мне аплодировали в Париже, знают на этом шарике, именуемом Землей. Что такое Гуров? Бывалый опер, майор милиции. Таких тысячи, а он мне: «Попрошу и закуришь».

– А может, тебе в институт физкультуры податься? – неожиданно спросил Витя Терентьев, вытряхивая из стакана последнюю ягодку.

– За столом не ты один международного класса, – поддержал коллегу Саша Прохоров. – Каждый на своем стадионе чемпион. Сейчас мы на стадионе Льва Ивановича.

– Ну, разговорились! – Леня Симоненко возмущенно взмахнул руками. – Верноподданные! Себя ни в грош, его за рубль! Может, вы к нему в группу собираетесь переходить? Там от его характера все навзрыд! Носовых платков не хватает, полотенцами пользуются.

Призывая в свидетели окружающих, Леня оглянулся и увидел Станислава Крячко, который с подносом отошел от кассы. Симоненко, как и многие другие оперативники, знал, что Крячко и Гуров живут недружно.

– Стасик! – Симоненко привстал, махнул рукой. – Ты-то нам и нужен.

– Привет, орлы! – Крячко опустил свой поднос на стол. – Какие проблемы?

– Здравствуйте, – в один голос ответили богатыри.

– Майор Гуров у тебя за старшего? – Симоненко сложил пустые тарелки горкой, отодвинул, освобождая место Крячко.

– С утра был, – Крячко сел. – А что? Сняли? Глупость сморозил, – он намазал хлеб горчицей. – Его Величество Льва Ивановича Гурова нельзя снять, его можно только выдвинуть на руководящую.

Увидев ожидаемую и нужную ему реакцию, Леня спросил:

– Он хороший парень, скажи? Ты его любишь?

– Гуров не девка, – буркнул один из борцов.

Крячко лукаво глянул на ребят и занялся борщом.

– Старший группы захвата! Слышал? – спросил Симоненко.

Леня почему-то не указал на Терентьева и Прохорова, а ударил в грудь себя. Хотя он в группу входил, но непосредственно к захвату имел отношение косвенное.

– По Би-би-си, – Крячко подмигнул и добавил в борщ горчицы.

Ободренный столь явной поддержкой, Леня распалился.

– Интересно получается! – он развел руками. – Каждый из ребят может медведя в рукопашной завалить. Я стрелок – с десяти шагов в дом не промахнусь. А Гуров? Чего он такого умеет, каким уникальным качеством обладает? Ничего лучше других делать не умеет, его назначают начальником. Он осуществляет общее руководство, – Леня руками начертил в воздухе круг. – Общее!

Крячко хлебнул еще борща, поморщился, откинулся на спинку шаткого стула, взглянул на Леню доброжелательно, с умилением.

– Прав ты, Леонид, просто исключительно! – произнес он ласково. – Ничего такого майор Гуров не умеет. Но если понадобится, Лев Иванович даже из тебя классного оперативника изготовит. Хотя ты – как это! – он толкнул от себя тарелку с борщом. – Название, внешний вид и цена, а на вкус – пойло!

– Ты, Стасик…

– Я тебе не Стасик! – Крячко поднялся, прихватил со стола булочку, похлопал богатырей по гулким спинам, на Симоненко даже не взглянул, ушел, не прощаясь.

– Ты, Леня, обиду не копи, – Саша Прохоров широченной ладонью прижал тонкую кисть Симоненко к столу. – Нам на одном ковре кувыркаться.

– Мы на тебя очень рассчитываем, – поддержал товарища Витя Терентьев.

Гуров шел по коридору к себе в кабинет, когда его остановил коллега, тоже майор и старший группы Николай Иванович Туров. Группы соперничали, хотя оперативники и не строители, но система учета работы существует, и сравнивать можно. Часто подшучивали и над созвучием фамилий: Гуров – Туров, и оба Ивановичи, и майоры. Но по сути своей они являли точную и полную противоположность. Майора Турова товарищи не любили или относились равнодушно, популярностью он не пользовался. Человек способный и очень трудолюбивый, он Гурову откровенно завидовал. Общеизвестно, что людей одноцветных, только хороших либо плохих, не существует. Каждый в крапинку, в полосочку, с плюс-минусами. Вполне возможно, что Туров отличный семьянин, любит природу и хорошо разбирается, скажем, в классической музыке.