Враг хозяина штормов - Марина Комарова

«Таким мог бы быть мой брат… если б вырос». Отогнав ненужные мысли, я отвернулся и направился к лавке.

Устроившись на ней и натянув на себя плащ, я сразу же заснул, позабыв обо всем на свете.

…Кто-то сильно ударил меня в бок. Резко распахнув глаза, я едва не вскрикнул. Кое-как сев, огляделся — рядом никого не было, просто дурацкий сон. Только вот вокруг совершенно темно, а сердце стучит как бешеное. Неужто мы проспали почти целый день? Ничего себе.

— Йорд? Арве?

В ответ — тишина. Я замер: да нет, не просто тишина… Та же, что была в лесу, — такая же застывшая и бездушная, будто ночь — время для смерти.

Я встал с лавки. Падавший из окна лунный свет позволил кое-как рассмотреть комнату — она была пуста. Выругавшись, я быстро вышел на улицу.

— Йорд!

Замершие улицы — только ледяной воздух забирался под одежду. Прав был Юссе — примораживает здесь. Я огляделся — покой кругом, да вот странный какой-то, совсем неправильный. Так, глубокий вдох, еще один. Надо успокоиться, Оларс. Только сердце словно кто-то сжал невидимой рукой.

Неожиданно сверху раздалось хлопанье крыльев. Подняв голову, я увидел парящую в ночном небе сову.

— А вот и помощница.

Она покружила надо мной и полетела в сторону реки.

— Проклятие, — прошипел я и быстро двинулся за ней, а после и вовсе перешел на бег. Нет добра от реки Скьяльвинд, нельзя было тут останавливаться!

Деревня осталась за спиной, узкая тропинка под ногами вилась юркой змейкой. Сова летела все быстрее, будто куда-то спешила. Мое дыхание уже стало шумным и хриплым, еще чуть-чуть — и каждый вдох будет сопровождаться болью.

Свернув вслед за птицей, я вдруг оказался на речном берегу. Луна серебрила спокойные черные воды, огромные камни будто хотели коснуться неба. Холодные камни… да, это именно они, только сейчас я смотрю на них с другой стороны. Резкий порыв ветра принес протяжный стон, сердце пронзило болью, заставившей рухнуть на колени.

Над головой снова громко хлопнули крылья.

— Да иду, утбурд тебя забери!

Медленно поднявшись на дрожащих ногах, я побрел к воде.

Невдалеке что-то белело. Сердце пропустило удар. Нет! Не может быть… Я позабыл о боли и рванулся вперед, кидаясь в черные волны Скьяльвинд.

— Арве!

Ледяная вода, казалось, не хотела меня пускать. Оказавшись возле Арве, я ухватил его за волосы и потянул за собой. Как? Как он мог здесь оказаться?

Но внутри что-то услужливо напоминало — я и сам вчера ночью пошел на непонятный зов.

— Господин Оларс!

Запыхавшийся Йорд уже стоял на берегу, а рядом с ним староста с факелом и еще несколько человек.

Вытянув мальчишку, я уложил его на берег и опустился рядом на колени.

— Это же ваш… — В глазах Хакона отразился ужас.

— Боги севера, — потрясенно прошептал Йорд, — как же это он…

Я не поднимал головы. Все вокруг в один миг перестали существовать: голоса затихли, а яркий свет факела померк.

Передо мной лежал мертвый фоссегрим.

Глава 3

ТОЛКОВАТЕЛИ СНОВ

Волны Скьяльвинд мерно накатывали на берег. Окружившие нас полукольцом люди замерли на месте и молчали. Я протянул руку, чтобы коснуться щеки мальчишки, однако так и не успел. Тело Арве слабо замерцало бледным серебром и в мгновение ока плеснуло прозрачной водой в сторону реки. Рукав тут же стал мокрым, по пальцам потекли холодные капли. Да, все правильно — после смерти фоссегрим становится водой. Только нет здесь родных водопадов, в струи которых вливается душа таких, как Арве.

Внутри, казалось, разгоралось пламя — черное, полное ненависти к глупым жителям деревни и… полное презрения к самому себе. Нельзя было оставаться у берегов Скьяльвинд. Зачем было спасать мальчишку из лап работорговца? Чтобы через несколько дней он погиб здесь?

Медленно встав на ноги, я поднял голову и прямо посмотрел на старосту. Тот невольно сделал шаг назад. Йорд стоял спокойно, однако выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Никто не осмеливался нарушить напряженную тишину, не зная, что делать дальше.

Быстро оказавшись возле Хакона, я сгреб его за грудки и притянул к себе. По льняной ткани рубахи с треском в разные стороны рассыпались лиловые искры.

— Значит, почудилось?

Хоть староста и был крепким мужчиной, я чувствовал, как его сковал страх. Йорд-то привычен к такому: видел меня… разным, а вот остальные — нет.

— Значит, никого здесь нет?

Хакон шумно выдохнул, опустил глаза и снова испуганно посмотрел на меня. Лиловое пламя, охватившее мои руки, не жгло. Пока не жгло, но смотреть на него было страшно.

— Нельзя о ней говорить, — наконец прошептал он. — Иначе уничтожит всю деревню.

Я сжал ткань сильнее, еще чуть-чуть — разорвется.

— Если ты не расскажешь правду, то деревню уничтожу я. И намного быстрее, чем она.

Стоявшие рядом люди зашептались, кто-то попытался двинуться ко мне, но вспыхнувшее вокруг нас со старостой лиловое пламя заставило их остановиться. К тому же Йорд, поигрывая булавой, как игрушкой, вышел им навстречу.

В глазах Хакона появилось какое-то загнанное выражение.

— Будь ты проклят, — прохрипел он.

В ответ стена пламени стала выше, буйно выплясывая колдовской танец. Староста мельком глянул на него и еле слышно охнул. Но потом произнес:

— Расскажу, только не трогай деревню и людей.

— Смотри, Хакон. — Я прищурил глаза, не ослабляя хватки. — Надумаешь лгать — через сына достану.

Теперь уже в его глазах плескался неподдельный ужас. Я взмахнул свободной рукой — пламя погасло так же внезапно, как и появилось. Отпустив старосту, стряхнул с пальцев слабо мерцавшие искорки.

Хакон, казалось, постарел на несколько лет: плечи опустились, взгляд стал безжизненным и тусклым, даже перламутровый амулет напоминал теперь истертый камень.

— Идем, я все расскажу.

С этими словами он развернулся и побрел к людям, по дороге что-то сказав им.

Сделав глубокий вдох, я поднял голову — бархатный плащ Госпожи Ночи был усеян драгоценностями звезд. Звенящая тишина и… покой. Все как всегда. Словно и не произошло ничего. Прости, Арве. Прости…

— Идем, господин Оларс, — тихо проговорил Йорд. — Лучше не упускать их из виду, еще неизвестно, что могут выдумать.

— Где ты был и как оказался на берегу?

— Я? — В голосе рисе слышалось такое искреннее изумление, что пришлось перевести на него взгляд. — Я проснулся в одиночестве: ни вас, ни Арве не было. Но почему-то появилось какое-то гадкое предчувствие, вот и выскочил на улицу. Как увидел старосту и этих…