Псих - Амо Джонс

свой Дайна-Глайд, я пинком возвращаю ее к жизни и слушаю, как она урчит подо мной. Засовывая сигарету в рот, краем глаза я замечаю свет в спальне Джейд. Единственный свет, который горит на этом уровне. Я выпускаю облако дыма.

Скоро наступит день, когда твоя задница будет сидеть в моем клубе, и это будет не по твоей воле.

— Ты счастлива, что мы наконец-то учимся в одном колледже? — бормочет Слоун, надвигая солнцезащитные очки на глаза, когда она плывет над водой, любезно предоставленная нашему надувному единорогу. У нас были планы пойти куда-нибудь сегодня вечером, но я раздавила их после появления Ройса несколько дней назад. Он вывел меня из равновесия.

— Так и есть. — Я брыкаюсь ногами в воде, чтобы отойти подальше от края.

Она снимает очки, ее глаза смотрят на большой дом позади меня.

— У меня от этого места мурашки по коже.

Я пожимаю плечами.

— Ты не одинока. Может, пойдем за едой?

— Я серьезно просто не могу дождаться, когда уберусь к чертовой матери из Сан-Франциско и вернусь в Лос-Анджелес.

Я смеюсь, брызгая на нее водой.

— Все не так уж плохо…

Но она права. Я тоже не могу ждать. Мы обе вылезаем из бассейна и хватаем наши полотенца, и я оборачиваю одно из них вокруг своего тела, прежде чем выжать лишнюю воду из своей густой, длинной гривы. Я позволила ей вырасти намного больше с тех пор, как ушел Ройс. Не знаю почему, но его имя застряло у меня в голове и не уходит. Не то чтобы оно совсем исчезло за последние четыре года, но оно закипело. В некотором роде.

— Хорошо, итак. Я знаю, что ты не хочешь говорить о трио, но ты смотрела игру Орсона прошлой ночью?

Мои мысли уносятся в космическое пространство при упоминании одного из моих братьев.

Я киваю, открываю крышку своей бутылки с водой и делаю глоток.

— Никогда не пропускаю игру.

— Чувак, он потрясающий. И чертовски сексуален, как никогда… и…

— …почти женат. — Я смотрю на нее прищуренными глазами. Орсон собирается жениться на Индии со школьной скамьи. По иронии судьбы, она оказалась дочерью повара, которого нанял его отец, и именно поэтому она появилась на вечеринке в тот вечер. Очевидно, они тоже учились в одной школе. Милые. Для некоторых людей это просто срабатывает.

Слоун стонет, топая ногой, когда мы возвращаемся в дом.

— Но он действительно такой? Я имею в виду, что только потому, что у них будет совместный ребенок, я не понимаю, почему они должны жениться.

Я качаю головой, ругая Слоун.

— Он буквально влюблен в нее. Он мне все время, блядь, говорит, и она хорошая женщина. Прекрати это. Брось Орсона. — Во-первых, потому что мне не хочется говорить о нем в том смысле, это возвращает мысли о том, что я видела Ройса только вчера вечером, и, во-вторых, я только начала снова разговаривать с Орсоном и Штормом после того, как они ушли, чтобы продолжить свою жизнь. Они не хотели оставлять меня так скоро после Ройса, но, похоже, у них не было выбора. Они должны были жить своей жизнью и делать то, что им нужно было делать. Я все равно не уверена, что кто-то из них действительно мог бы мне помочь. Я любила своих братьев, но была уверена, что их присутствие только усилит боль, которую Ройс причинил своим отсутствием. Как постоянное напоминание о том, что у меня было и что я потеряла.

— Хорошо. — Слоун хихикает, пинком закрывая за собой мою дверь и направляясь к спортивной сумке, которая стоит в конце моей кровати. — Но напиши Мэтти, чтобы узнать, что он делает, раз мне скучно. Нам нужно выпить по последнему стаканчику SF, потому что я никогда сюда не вернусь.

После ухода Ройса я стала оболочкой той девушки, которой была когда-то, и не думаю, что когда-нибудь снова найду тут дом. Мои друзья делали все возможное, но это не помогало, когда все, чего я хотела, был он.

— Давай, Джейд! — кричит мама снизу. — Мы опоздаем, если не отправимся в путь прямо сейчас. Это долгая поездка. — Я люблю свою маму. Я согласилась остаться и отучиться на первом курсе в Стэнфорде после того, как у нее случился первый приступ паники. Мне потребовалось некоторое время, чтобы убедить ее, что она не теряет “обоих” своих детей и что посещение Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе всегда было моей конечной целью. Я хотела быть со Слоун и уехать подальше от района Залива. В конце концов, она пришла к этой идее, но была непреклонна в том, что она напрявляла.

— Иду! — кричу я, перекидывая рюкзак через плечо. Я в последний раз оглядываю свою спальню. Темно-фиолетовые стены превратились в обгоревшую сирень; кровать не застелена. Я совсем не буду скучать по этому. В моей голове проносятся воспоминания.

Кровать.

Стены.

Запах.

Как только я спускаюсь вниз, я открываю дверцу машины и пристально смотрю на нее.

— Ты же знаешь, что я вполне способна вести машину сама? Вот почему ты купила мне этот симпатичный BMW M8 Grand Coupe. Ты знаешь. Чтобы я могла водить эту смехотворно дорогую машину и быть в безопасности.

Она отмахивается от меня, пристегивая ремень безопасности на пассажирском сиденье.

— Чепуха. Я собираюсь лететь домой. Это прекрасно сработает.

На шоссе произошла авария, которая еще больше увеличила наше время в пути. Поездка была долгой. Так чертовски долго, что в итоге мы остановились на ночь, чтобы разорвать поездку пополам. Но сегодня воскресенье, и я здесь. Окончательно.

Я захлопываю дверь и улыбаюсь маме.

— Я так горжусь тобой, милая, — шепчет она, не сводя с меня глаз. Я люблю свою маму. В ней есть все, о чем только может мечтать девушка, но она не идеальна. Ни один родитель таковым не является, только мой подвел меня немного больше, чем большинство.

— Спасибо, мам. Я ва….

Я слышу позади себя громкий грохот мотоциклов, но не оборачиваюсь. В этом нет смысла. Это будет не он, и байкеры, очевидно, тоже учатся в колледже.

Байки останавливаются прямо возле моей машины, и лицо моей мамы бледнеет, прежде чем широко расплывается в улыбке. Я уже знаю, что она собирается сказать, прежде чем его имя слетит с ее губ.

— Ройс?

Я закрываю рот, все еще отказываясь поворачиваться лицом к звукам.

— Я не ожидала вас — всех вас…

— Привет, ма, я подумал, что приеду проводить свою младшую сестру в ее первый день в новом колледже. Знаешь, наверстывая упущенное за эти годы… — Его голос был как шелк в дурном сне. Вы знали, что не должны слушать, как он колышется на ветру, но вы не можете не