Крылья феникса - Матлак Ирина

Быстро прикинув, как можно хоть как-то исправить ситуацию, я взялась за дело. Пришлось пожертвовать своим старым повседневным платьем, использовав его для латания дыр на форме. Повезло, что оттенки — темно-бежевые — более-менее совпали. Тунику пришлось частично перекроить, а над брюками провозилась немного меньше.

Занимаясь шитьем, я обычно выпадала из реальности, утрачивая ощущение времени. Вот и сейчас показалось, что шила всего ничего, а донесшийся до жилого крыла звонок уже возвещал о начале занятия.

Риах!

Сделав пару последних стежков, я откусила зубами нитку, завязала узелок и бегло осмотрела плоды своих трудов. Теперь моя «боевая» форма выглядела… пожалуй, что действительно боевой — прошедшей немало сражений и наспех залатанной портным, у которого напрочь отсутствует чувство вкуса.

Но, во всяком случае, дырами она уже не пестрела, а ткань я сшила на совесть — швы разойтись не должны.

Натягивая свой обновленный экстравагантный наряд, вновь едва не разревелась. Пришлось до боли прикусывать губу, чтобы не дать волю слезам. Просто как представила, что сейчас заявлюсь на боевую магию в таком виде, да еще и с опозданием…

«Это все происходит не со мной, — мысленно повторила свою присказку. — Не по-настоящему…»

К счастью, проводника вместе с прежней комнатой у меня не отобрали, и он исправно летел впереди, указывая дорогу, когда я на всех парах мчалась на занятие. Желудок сводило не то от волнения, не то от голода, но я едва обращала на это внимание.

Входить в аудиторию было страшно. Подозреваю, если бы я долго простояла под дверью, то так и не решилась бы ее открыть. Поэтому, едва оказавшись перед ней, я глубоко вдохнула и, не дав себе времени ни о чем задуматься, резко потянула на себя.

Первое, что бросилось в глаза, — непривычно минималистический, лишенный вычурности интерьер.

Второе — множество обратившихся на меня взглядов.

Третье, но не по важности — лорд Нориан Снэш, стоящий в центре зала и замолчавший на полуслове. Его взгляд, кстати, тоже обратился ко мие. И я ощутила себя так, словно вновь оказалась на темной крыше лицом к лицу с ужасным порождением тьмы — одинокая и совершенно беспомощная.

Не позволив страху взять верх и на этот раз, расправила плечи и, заставив голос звучать ровно, произнесла:

— Прошу прощения за опоздание. Я могу войти?

Прежде чем лорд Снэш успел ответить, по рядам однокурсниц прокатилась волна смешков. Кто-то так и вовсе неэтично указал на меня пальцем — точнее, не на саму меня, а, вероятно, на мою одежду.

Но как только лорд обвел ряды пристальным взглядом, все звуки моментально стихли. К тому моменту, когда его глаза снова остановились на мне, я окончательно взяла себя в руки и знала, что теперь на моем лице отражается непоколебимое спокойствие. Ни одна малейшая деталь моего облика не выдает волнения, скручивающего внутренности тугим узлом, — вот уж не думала, что когда-нибудь стану так часто с благодарностью вспоминать тетушку Эльзу!

— Я не потерплю опозданий и легкомысленного отношения к своему предмету, — ровно произнес лорд Снэш, но этот его тон произвел впечатление большее, чем иные крики. — Вы можете сесть, но, если подобное повторится, я не допущу вас к занятию, наверстывать упущенное будете сами. Это касается и остальных.

Не дожидаясь повторного приглашения, я прошла к заблаговременно присмотренному пустующему месту — как раз рядом с Алексой. Мысленно порадовалась, что лорд не стал заострять внимание на мой форме, — только на опоздании.

В отличие от других лекций, эта была общей для аэллин и ниллэ, хотя между ними и нами все равно существовало негласное разделение. Аэллины заняли правую часть трибуны, мы — левую.

— Как я уже сказал, обучение боевой магии будет иметь две дополняющие друг друга части: теорию и практику, — продолжил лорд Снэш. — Изначально планировалось, что первый семестр вы будете изучать только теорию, но ввиду некоторых обстоятельств практикой вы займетесь уже через пару недель…

Если вначале некоторые девушки — как среди аэллин, так и среди ниллэ, — были настроены романтично и бросали на феникса полные обожания взгляды, то вскоре ситуация изменилась. Нориан Снэш провел между нами четкую границу и поставил себя таким образом, что все и думать забыли о чем-то помимо учебы. Про себя я отметила, что преподавателем он оказался замечательным. Сложный материал подавал доступным языком, умело расставлял акценты и периодически вовлекал нас в диалог. Как выяснилось, хоть что-то о боевой магии среди нас знали единицы — причем аэллины. Видимо, какие-то азы боевой подготовки преподавались особо высокородным леди. К слову, самой просвещенной, правильно ответившей на все заданные лордом Снэшем вопросы, была та самая аэллина, с которой я видела их в саду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Хорошо, Аделина, — заслужила она его похвалу после очередного правильного ответа. — Вы заработали себе пару плюсов к будущему зачету.

А я впервые в жизни кому-то позавидовала — не зло, просто с досадой на себя. И решила сегодня же вечером начать изучать программу по боевой магии на несколько параграфов вперед.

К тому времени как занятие подошло к концу, вдобавок твердо укрепилась в намерении стать лучшей на своем курсе. Пусть я буду недосыпать, пусть однокурсницы относятся ко мне с пренебрежением — неважно. Буду трудиться, отдавать учебе все силы и однажды стану лучшей! Не назло им, а на счастье себе.

Я уже почти вышла из аудитории, слившись с толпой, когда позади внезапно прозвучало:

— Мисс Трэйндж, задержитесь на несколько минут.

Сердце моментально ускорило ритм, ладони стали предательски влажными. Первая пришедшая в голову мысль — сейчас меня отчитают… как минимум. Только за что? Снова за опоздание или все-таки за форму? А может, причина вообще в другом?

Подходя к преподавательскому столу, я искренне надеялась, что кто-нибудь будет долго складывать вещи и остаться наедине с лордом Снэшем мне не придется. Но он дождался того момента, когда в коридор выйдет последняя не слишком расторопная ниллэ, после чего и вовсе прикрыл за ней дверь с помощью магии. А потом я заметила, как вокруг нас появляется невесомая, мерцающая золотом пелена. Я не знала точно, что это такое, но почему-то подумалось, что она является этаким звукопоглощающим барьером, не позволяющим посторонним нас услышать.

Стихают звуки, входит он, Незримым светом окрылен…

Я даже головой тряхнула, прогоняя совершенно не к месту рождающиеся строчки. Вот же напасть! Только их в такой момент не хватало…

— Вы ведь понимаете, что слова о нынешнем неспокойном времени — не пустой звук? — спустя бесконечно долгую паузу спросил лорд Снэш.

Начало было, мягко сказать, неожиданным. Я даже на мгновение растерялась, но в следующую секунду утвердительно кивнула.

— Помимо обязанностей преподавателя боевой магии я с этого года отвечаю за безопасность института, — сообщил лорд. — Поэтому мне пришлось досконально проверить биографию девушки, попавшей сюда волей случая. Вашу биографию, как вы уже поняли.

Он замолчал, и я почувствовала себя… неуютно? Да, пожалуй, именно определение «неуютно» подходило в данной ситуации лучше всего, хотя и не описывало ее полностью.

— Вы нашли в моей биографии что-то, вас заинтересовавшее? — рискнула я нарушить повисшую тишину.

Ниллэ запрещалось открыто смотреть на фениксов, и в этом отношении лорд Снэш исключением не был. При разговоре разрешалось смотреть в лицо, но в глаза — никогда. А я смотрела прямо в них, неотрывно, почему-то не в состоянии отвести взгляд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— До поступления в институт — нет, — ответил он. — Хотя история гибели ваших родителей и скомканное расследование видятся мне мутными.

Не дав мне понять, что имелось в виду под этим замечанием, он добавил:

— Меня заинтересовало другое. Я беседовал с доктором Шайном и видел вашу карту. До зачисления в институт вы были уверены, что обладаете одной искрой, так?