В четыре утра - Вениамин Вахман

В дальнейшем из допроса выяснилось, что третий из попавших в плен офицеров, старший лейтенант Бремнер, находящийся в тюремной больнице из-за полученных ран и ожогов, тоже принадлежит к одной из аристократических фамилий и со временем, после смерти старших родственников, может претендовать на титул лорда Гамильтона. Теперь предстояло уточнить, зачем эти три английских аристократа пожаловали в Кронштадт, какие задачи были поставлены перед ночными разбойниками.

- У нас была гуманная цель, - сказал один из англичан. - Нам предстояло подобрать из воды английских летчиков, если какой-нибудь аэроплан будет подбит.

- И для этого вам были необходимы боевые торпеды? - последовал вопрос.

Одна из английских торпед, предназначавшаяся для того, чтобы разрушить сухой док, сошла с курса и увязла в тине давно не чищенного, заброшенного канала. Эта торпеда досталась нам в полной целости и сохранности, со всеми выштампованными на ее стальном корпусе клеймами завода-поставщика и английского адмиралтейства. Кроме того, за истекшие сутки водолазы сумели найти на дне и поднять остатки погибших катеров. Часть борта из красного дерева лежала на берегу, выставленная для общего обозрения. Там же лежали куски двигателя - на каждом катере их было два - и части торпедного аппарата.

Под тяжестью неопровержимых улик англичане начали сдаваться, признались, что воздушный налет, начавшийся за полчаса до атаки катеров, был затеян как отвлекающий маневр. Выпущенные с катеров торпеды должны были поразить линкоры "Петропавловск", "Андрей Первозванный" и броненосный крейсер "Рюрик". Кроме этих главных целей предполагалось уничтожить подводные лодки, пришвартованные, как думали англичане, к борту плавучей базы "Память Азова", а также торпедировать ворота сухого дока.

- Если бы удался весь план так, как задумали наши комен-деры, Балтийский флот фактически перестал бы существовать, - злорадно признался Нэпир. - Мы уничтожили бы крупнейшие боевые корабли и подводные лодки и лишили бы вас возможности их отремонтировать,по крайней мере, в течение двух лет! Ведь Кронштадтский сухой док крупнейший на Балтике и один из самых крупных в мире.

- Вы располагали неточными данными, - невозмутимо парировал председательствующий. - Это видно из той карты, вернее, из аэрофотоснимка, который находился у вас, лейтенант, за обшлагом вашей куртки. Снимок сделан, по крайней мере, три дня назад. За это время многое изменилось. Подводные лодки не стояли около своей базы, да и корабли переменили места стоянок. Так что из вашего обширного плана удалось выполнить немного... "Память Азова" не представляет никакой боевой ценности, а "Андрей Первозванный" через месяц будет в полном порядке.

- Можете предъявить счет английскому королю! - запальчиво крикнул Нэпир.

- В этом нет надобности, - тем же учтивым тоном продолжал председатель. - Балтийский флот сам полностью рассчитался с вами и за "Память Азова", и за погибшего "Олега".

При этом он остро взглянул на смутившегося Нэпира.

- Разрешите напомнить список потерь королевского флота? Корабль его величества, легкий крейсер "Кассандра" подорвался на нашей мине. Корабль его величества "Кюрассо", тоже крейсер, может быть вычеркнут из списков английского флота, так как покоится на дне Балтийского моря. Там же, на дне Балтики, находится новейшая подводная лодка Эл-пятьдесят пять, потопленная советским эсминцем. На дне два больших тральщика "Рентная" и "Миртль". Список могут дополнить три катера СМВ и, наконец, миноносец "Витториа", торпедированный одной из тех подводных лодок, до которых вы не смогли добраться, лейтенант.

Д" i а, список немалый! - кивнул англичанин.

- Теперь будьте добры ответить еще на один вопрос. Кто помогал вам? По имеющимся у нас сведениям, в английском флоте служит изменник из числа бывших офицеров русского императорского флота, перебежавший в стан врагов.

Нэпир надменно вскинул голову.

- В Териоках, в яхт-клубе, который любезно предоставил гавань для размещения катеров СМВ, я видел каких-то посторонних личностей. Возможно, бывших русских офицеров. Но у меня не было ни желания, ни необходимости с ними знакомиться. Смею вас уверить, что британский офицер флота в море не нуждается в проводниках и помощниках.

- Мы еще вернемся к этому вопросу, - спокойно пообещал председатель.

Вход к особоуполномоченному был через двор, по старинной лестнице, строенной невесть при каком царе. Пахло кошками, казармой, сыростью. Внизу бесстрастный часовой наколол пропуска Федяшина и Яниса на штык, мотнул подбородком: - Проходите...

В коридоре второго этажа было пустынно и тихо. Не шмыгали из двери в дверь штабные, ниоткуда не доносилась трескотня пишмашинок. Даже телефонные звонки не терзали уши и нервы ожидающих. В приемной сидела пожилая женщина, что-то читала. На вопрос, можно ли к особоуполномоченному, просто сказала: Пожалуйста, он вас ждет.

Внешность у особоуполномоченного была весьма обычная. Похож на студента, давно не стрижен, в очках. При входе обоих военкомов он встал из-за стола, сам принес стул. Перед столом стоял только один стул, для одного посетителя.

- Спирин-Вышеславцев, - представился он. - Садитесь, товарищи... Курите, я тоже курящий.

Федяшин увидел на столе свой рапорт, поданный в Политотдел. Рапорт был вшит в папку с делом. Так, значит, на него уже заведено официальное дело. Сразу стало как-то тоскливо и одиноко.

С того памятного утра, после английского налета, когда Ведерников, арестовав, да еще с приставлением часового, Глинского, сошел на берег, о командире "Гориславы" не было ни слуху ни духу. Будто был человек и растворился, не оставив о себе никаких напоминаний, кроме имущества в каюте. Поначалу думали - задержался в штабе или у приятелей, искали... Моторный бот береговой охраны обшарил все места для купанья и уголки, где военморы в подпитии чаще всего имели обыкновение тонуть, но ничего не обнаружили. И тогда приказом было объявлено, что с такого-то числа военспец Ведерников позорно дезертировал, покинув на произвол вверенный ему боевой корабль.

Такого, чтобы командиры судов дезертировали, по крайней мере после "ледового похода", не бывало. Всполошились все инстанции до комфлота включительно.

- Товарищи, - сказал особоуполномоченный. Голос у него был глубокий, красивого тембра, мужественный. - Товарищи, - повторил он еще раз. - Давайте разберемся. С самого начала, с этого случая, когда "Гориславу" атаковал английский катер. Расскажите-ка, как это было?

Федяшин в который уже раз начал рассказывать. Особоуполномоченный перебил: - А что вы скажете, товарищи моряки, правильно действовал Ведерников или допустил какое-нибудь там отклонение?