Фобос (СИ) - Николай Шмелёв

Шон кивнул и все шахтёры, как по команде, поднялись с пола. Подъём напомнил роботов, выполняющих слаженные действия. И до того у них механически это получилось, что спасателям стало жутко.

— Как в балете, при чётко отлаженных действиях, — сказал Кротов, с подозрением поглядывая на группу шахтёров.

— Больше напоминает синхронное плавание, — высказал свою точку зрения Гоблин.

Вожак шахтёров взял на себя роль провожатого и, мелко перебирая ногами, пехотинцы последовали за ним. За спиной волочились рабочие, полноводной рекой вливаясь в каждый новый коридор или переходный коллектор. Путь занял довольно продолжительное время и пехотинцы порядком перенервничали, прежде чем вышли к отстойнику.

— Поднимаемся на поверхность первыми и проводим разведку на местности, на случай непредвиденных сюрпризов, — проинструктировал команду Ник, искоса продолжая поглядывать на странную компанию, саморазмножавшуюся, самым непонятным образом.

Искусственная гравитация на Марсе была без надобности. Даже наоборот — вредна. Каждый в команде полегчал в два с половиной раза и даже Бубен таскал свой тяжёлый пулемёт поддержки, как игрушку — в собранном виде. Если на Земле его узлы приходилось распределять среди членов коллектива, пока не доберёшься до нужного места, то на красной планете всё обстояло иначе. Преодолев запутанные лабиринты вентиляционной шахты, весёлая компания грустных клоунов, наконец-то вышла к вертикальной штольне, с поэтическим названием Никки. Приветливые взгляды за спиной, со стороны шахтёров, начали порядком надоедать и поэтому, лебёдки выбросили якоря с такой поспешностью, с какой утопающий хватается за соломинку. Барабаны подъёмных приспособлений заскрипели ещё живее, так что вскоре пехотинцы были на поверхности. Гора Арсия выглядела неприветливо: повсюду лежал иней и поднималась песчаная буря — пока ещё неспешно, но уверенно. На северо-западе виднелась макушка Олимпа, а под ногами скрипела красная марсианская почва, веками перемещаемая страшными ураганами, время от времени, бушующими над поверхностью планеты. Пока шахтёры штурмовали штольню, выбираясь на поверхность, Крот решил размяться, отойдя на несколько метров от товарищей. Командир, с беспокойством поглядывая на Мухину, скидывающую координаты отряда на борт ожидающих кораблей, предупредил зама:

— Далеко не уходи! Что ты там хочешь увидеть?

— Лабиринт ночи, — равнодушно ответил Кротов.

— Обалдел, что ли? — искренне удивился Ник. — До него далеко! Отсюда не увидишь и вообще — причём тут лабиринт?

— Шучу, — улыбнулся замкомвзвода.

Он отошёл ещё дальше, вяло оглядываясь по сторонам, когда вдруг резко обернулся к товарищам и позвал их к себе жестом руки. Пехотинцы, обеспокоенные неизвестным происшествием и на ходу гадая, что могло произойти, резво подбежали к Кроту. Открывшаяся картина заставила сжаться: как от неожиданности, так и от увиденного. В марсианской пыли лежали несколько человекообразных мумий, почерневших от времени. Кто они были: люди или нет — теперь выяснить не представлялось возможным. Судя по позам лежавших, они не были захоронены, а пали прямо там, где их застала смерть. Шелтон наморщил лоб и тяжёлые раздумья отразились на его лице. Несколько секунд он постоял, размышляя, о чём-то своём, прежде чем мрачно высказался:

— Ещё в академии нам рассказывали о том, что в индийских эпосах описывалось такое оружие, которое называлось «Сушка». Наступающие, подвергшиеся его воздействию, моментально падали замертво, притом в таком виде, в котором вы их видите сейчас — мумифицированные. Без единой капли влаги, и по всей вероятности, это оружие было массового уничтожения.

— Ну, и что тут непонятного? — пожал плечами Боб Круз. — Это что-то, вроде дезинтегратора, скорее всего. Вода, из которой состояли бедолаги, разложилась на два компонента — водород и кислород, соответственно, которые и улетучились. Вот вам и мумии.

— Что же, вполне возможно, — заметил Гоблин, наклонившись над останками и рассматривая сморщенные лица. — Вполне возможно…

Шелтон нервно поёжился и спросил Мухину, которая уже забыла о своей прямой обязанности:

— Света, ну что там с челноком?

— Передала.

— Тогда сообщи на корвет — пусть Виноградов свяжется с Землёй.

— Зачем? — не поняла связистка.

— Сообщи о находке! — нервно, и несколько, раздражительно проворчал командир. — Наверняка на Земле захотят изучить мумии.

Мухина завершила передачу сведений. Через пару минут на связь вышел Нафталин:

— Пакуйте груз, ребята — их надо забрать! Я уже вылетел к вам.

— Ты лучше нас сначала забери, а то уже человек сто с лишним, набралось, не считая находки! — то ли пошутил, то ли взаправду, крикнул ему Гоблин.

— Сколько?! — совершенно оторопел пилот. — Куда я вас всех?!

— Что, Павел — не поднимет? — вмешался в диалог Шелтон.

— Да челнок — то поднимет, вот только место где, для такого количества народа? — настала очередь Нафталина, отпускать шутки. — Разве что, в виде фарша или паштета!

— Светлана, — позвал связистку Ник и, не дождавшись ответа, крикнул. — Никитична!

— А! — наконец-то отозвалась Муха, растерянно глядя на командира. — Чего?

— Поднимай челнок с фрегата!

На канале связи появился Виноградов:

— Шелтон! Половину гостей к нам, а половину на «Уран», и сразу же, всех в карантинную зону. Будьте осторожны, на всякий случай. За ними уже вылетел корабль с Земли, а у нас намечается, какое-то задание в поясе астероидов, как мне сказали — по секрету.

— А «Мираж» где? — отозвался Ник. — Он бы и забрал груз.

— В связи с разряжением обстановки, его срочно отозвали назад. У них там свои проблемы. Ладно, в общем, половину туда, половину к нам. И без промедления — в карантинные блоки.

Два челнока, «Моль» и «Шмель», покидали поверхность красной планеты, плавно набирая скорость. Солнце отсюда смотрелось маленьким диском, втрое меньше, чем с Земли, а сама Земля светилась на небосводе Марса, как тусклая звезда в три четверти диска. С этой точки красной планеты, голубая, в полной форме, не видна никогда. Шелтон оторвал взгляд от земной орбиты и смотрел на кратер Виктории и его очертания, ясно давали ему представление о разыгравшейся, когда-то, трагедии. Контуры кратера однозначно намекали на то, что было применено термоядерное оружие. Впрочем, другие котлованы, конфигурацией рваных краёв, сильно походили на Викторию.

— Впечатление такое, что здесь шла глобальная война, с применением самого мощного оружия, — озвучил он свои наблюдения.

— А может быть, всё-таки, это метеориты? — робко возразил Крот.

— Юпитер, как щит, всегда на своём посту! — твёрдо заверил зама командир. — Ну, два, три метеорита, могли проскользнуть мимо его мощного гравитационного поля, но в таких масштабах — невероятно. Тут дело рук двуногих.

Челноки приближались к своим кораблям, готовясь к швартовке.

Нафталин вызвал на связь программиста Хукса, вопрошая последнего о швартовке:

— Давай стыковку, противный.

— Ты ещё подмигнуть забыл! — посоветовал ему Огурцов.

Под всеобщее ржание, «Моль» медленно проплыла мимо открытых ворот к швартовому шлюзу. Шахтёров, через специальный терминал, сразу же провели в карантинный блок, до прибытия специальной комиссии.

Глава шестая

Бунт на корабле

У смотрового иллюминатора стояла Люся Кузнецова, облокотившись спиной о самый его край и читала какую-то книгу. В данный момент, её взор был обращён в сторону Марса, на котором разыгралась страшная буря. Кратеры и ущелья затянуло красноватой пеленой, через которую, уже ничего нельзя было разглядеть. Она стояла не шелохнувшись и силуэт врача казался загадочным, более подходящий атмосфере средневекового замка, чем интерьеру космического корабля. Люся задумчиво всматривалась вдаль: то ли наблюдая за ураганом, то ли смотря на холодные звёзды, которые в космосе выглядят совершенно иначе, чем при наблюдении с Земли. В связи с отсутствием атмосферы, при взгляде на них, не возникает того романтического мерцания, которое замечают влюблённые, сидя у костра. Во вселенской бездне звёзды смотрятся, как холодные мёртвые точки, лишённые оптической игры. Мириады шляпок светящихся гвоздей, вбитых в невесомый вакуум, удерживаются во всём безграничном пространстве единственной силой — гравитацией. До сих пор, так и не смогли найти эти гипотетические частицы, авансом названные «гравитонами», что навевает на определённые выводы, склоняющиеся не в пользу воинствующих атеистов.

Шелтон нерешительно подошёл к Кузнецовой: то ускоряя шаг, то замедляя его, до полной остановки и спросил:

— Чего читаешь?

— Стихи.

С дивана встал я утром рано,На свалку мусор в лес отвёз.Гниют заморские бананы,Среди растрёпанных берёз.

Окинув взором перспективу,Я оценил потенциал,Пересчитал стволы ревниво,И даже там, где не бывал.

Где до земли свисают плетиКрасавиц белых рукава.Листва, как брошенные дети,Жаль — не годится на дрова.Огонь, в прожорстве, беспощадный,Сжигает их тела в печи.Пылает символ ненаглядный,И только сыч кричит в ночи.

Увы, не лечит время раны,Деревьев жалко мне до слёз,Но горше мне за те бананы,Что полегли среди берёз.

— А кто автор? — усмехнулся Ник, не понимая томлений и терзаний русской души, вываленную в придорожную канаву.