Счастье по ошибке - Наталья Симонова

– У меня такое впечатление, – после паузы раздумчиво произнес Гия, – что я тут наговорил много лишнего. – Он взглянул вопросительно.

– Ни одного слова! – убежденно мотнула я головой. – И вы можете всегда и во всем на меня рассчитывать.

Он кивнул. Мы поднялись и молча вышли из кафе.

Бедный, бедный Сальери

Сказать, что Алик Абуладзе родился счастливчиком, что он нравился женщинам – значило ничего не сказать. Он был так хорош собой, что это выглядело почти неправдоподобным. Грузинская кровь отца, смешавшись с русско-еврейской матушкиной, дала роду Абуладзе удивительного огнеглазого, стройного, с роскошными волосами, нежной кожей и точеными чертами мальчика. Алик был талантлив, как любимец фей. Семья на него молилась, учителя души не чаяли в ребенке, девочки в школе из-за него вечно ссорились. То же продолжилось в университете: студентки и преподавательницы массово сходили по Алику с ума. Но все экзамены, несмотря на вызывающую красоту, одаренный студент сдавал только на заслуженные пятерки.

Он всегда оказывался безусловным победителем, триумфатором, привыкшим к обожанию и легкому успеху как к чему-то естественному. Закончил солидный вуз с двумя дипломами. Получил престижное место в знаменитой торговой компании. Претендентов было много – Алик обошел всех. Сказать по совести, за него хлопотали – для звездного наследника родня подняла важные связи. Но и сам он способен был произвести впечатление, сразу зарекомендовав себя знающим специалистом.

Личная жизнь тоже складывалась блистательно. Его Лина работала в пресс-центре большого нефтегазового холдинга, была честолюбива и успешна. Кроме того, была она прекрасна: гибкие линии тела, грациозная пластика, лицо с идеальной симметрией черт и легкая, почти не различимая улыбка, не обращенная ни к кому конкретно. Ей была свойственна такая невозмутимость, что она казалась холодноватой. Зато, коснувшись Алика, взгляд Лины неизменно струился теплом и восторженной любовью.

Когда на собственном бракосочетании молодые появились из арки новобрачных, сооруженной для них агентством на живописном лугу старинного парка, – оба выглядели абсолютными небожителями. Сотрудница загса держала берущую за душу речь с особенным воодушевлением, и под десятками восхищенных взглядов Алик чувствовал себя как рыба в воде. Рыбка эта – конечно, самая крупная в водоеме – спокойно пошевеливала плавниками, привычно наслаждаясь жизнью. А Лина смотрела перед собой повлажневшими от счастья глазами, и в памяти всплывали картинки их судьбоносного знакомства.

Все произошло на закрытом показе одного элитного фильма. Вернее, сразу после показа. Он стоял в фойе в компании нескольких мужчин кавказской наружности, кажется, это были его родственники. Она медленно спускалась по широкой лестнице, едва касаясь перил рукой и разглядывая публику внизу. Алик заметил ее и подумал: «Какая гордая… Занятно, когда на тебя смотрят сверху вниз, как-то экзотично…» Он усмехнулся, переживая непривычное впечатление. А она просто не могла отвести от него застывшего взгляда. И потом они опять столкнулись в том же киноцентре, в ресторанчике подвального этажа. Она первая улыбнулась ему и кивнула. Тогда он подошел и заговорил с ней и ее подругой…

Свадебное торжество получилось многолюдным, роскошным и раздражающе дорогим. Но не Алику с его сверхуспешной Линой было пугаться чьей-то зависти – этого всегдашнего спутника каждого счастливчика. А между тем угрызающие переживания помучивали иных гостей весьма чувствительно. На сердце приятельницы Лины по фитнес-клубу, например, облик вступающей в счастливое замужество невесты и особенно молодой бог рядом с ней произвели самое разрушительное впечатление. Деятельная Юлиана решила, что счастье досталось Лине по ошибке и что ошибку эту необходимо исправить.

Она слышала о блицсвязях, в которые якобы вступают некоторые женихи с подругами невесты прямо на собственных бракосочетаниях. Но лично у нее такого опыта не было, и ни один жених до сих пор, по ее мнению, не стоил подобной суеты. На сей раз пораженная влюбленностью и охваченная завистью Юлиана была готова на все.

Она представилась Алику лучшей подругой Лины. Прилипнув к новобрачным, щебетала беззаботной птичкой, не обращая внимания на тамаду, начавшего призывать гостей к поочередным тостам. Уже и старший Абуладзе развернулся с витиеватой восточной речью, а Юлиана все не отставала, не замечая никакой неестественности в том, что тост был обращен к молодым и она получалась при них третьей. Наконец Алик, пытавшийся внимательно слушать отца, слегка развернулся к навязчивой гостье:

– Юлечка, – произнес он более чем ласково, вызывая в сердце красавицы бурные волны надежды. – Тебе же здесь неудобно. Вернись к своему столику, мы после поговорим.

Юная жена Алика чуть заметнее улыбнулась уголками губ, опуская глаза. Ее невозмутимость ничем не была нарушена. Подружка тоже разулыбалась, поблагодарила Алика за заботу и, ужалив Лину нежным поцелуем, упорхнула, вполне довольная собой. Во-первых, ей явно удалось привлечь внимание красавчика, во-вторых, он запомнил и даже ласково преобразил ее имя, в-третьих – она умело внушила, что является не просто подругой, а самой ближайшей подругой его жены! И значит, проложила себе верную дорогу к семейному очагу Абуладзе, автоматически становясь желанным другом дома.

Новым заходом стал бросок к новобрачному во время танцевальной паузы, когда Лина куда-то отлучилась. Юлиана устремилась к месту притяжения плавной и быстрой походкой, с удовольствием представляя себя со стороны – точеная фигура, безупречные бедра обтянуты дорогой мягкой кожей платья, роскошные волосы, нереальные ноги, каждый шаг завораживает… Ей казалось, Алик, замерев, любуется ею.

– Чудесная музыка, – выдохнула красотка, подойдя совсем близко. – Потанцевать не хочешь?

Он только улыбнулся, совершенно, впрочем, общей улыбкой.

– Ты молчишь? – Она пронзительно смотрела Алику в глаза.

– Онемел от восторга! – усмехнулся тот, шутливо утрируя акцент. – Не понимаю, как тебя не перехватил какой-нибудь джигит из моей родни?! Куда, вообще, смотрят мужчины!

– Не вижу здесь никаких мужчин… – прошептала Юлиана, касаясь рукой его плеча. – Кроме одного.

– Ты моя сладкая, – ласково-иронично реагировал Алик. – Жена-то вот-вот подойдет.

– Но это еще не секс, а только танец, – многозначительно заметила Юлиана, проводя ноготком по его шее.

– Увы! – воскликнул Алик и, поцеловав ее руку, оставил соблазнительницу в одиночестве, решительно направляясь к своим родителям.

«Увы!..» – Юлиана отошла обескураженная. Что означал этот возглас сожаления?! «Увы – это не секс»? Или: «увы – танца не будет»?.. И все же она предприняла третью попытку сближения, ловко подловив «принца» в мужском туалете. Дождавшись, когда он отправится туда, немного покараулила издали и, осторожно оглядываясь, подалась за ним. Алик стоял возле электросушилки, задумчиво подставляя под струю теплого воздуха точеные кисти. Увидев ее в зеркале, почти не удивился. Ему были так привычны преследования женщин, что явление девушки в столь неподходящем месте ничего не прибавило к обширному опыту отваживания влюбленных красоток.

– Юлечка? – он приподнял брови в притворном изумлении и повернулся к ней. – Женский туалет чуть правее…

Но не успел договорить – Юлиана обняла его, призывно глядя в глаза. Он смотрел чуть насмешливо, не отвечая на объятия. Она кивнула на туалетную кабинку, торопя и не сомневаясь, что делает ему самое заманчивое предложение в его жизни.

– Юлечка, – нежно шепнул Алик, отводя ее руки и крепко их удерживая, – ты такая храбрая. – Как и недавно, когда отказал в танце, он поцеловал ее пальчики, не выпуская запястий, и, как бы приобняв, ласково вытолкал Юлиану из туалета. А сам устремился обратно в зал, на ходу обернувшись и поцеловав кончики собственных пальцев, словно будучи в восторге от нее.

И опять она осталась в недоумении. К которому на этот раз примешалось еще больше неприятных ощущений. Все-таки он отверг ее. Но взгляд! А поцелуи рук! А этот шепот… Да нет, он не мог ее не оценить! В конце концов, она ничем не хуже этой его замороженной Линки. Если не сказать больше. Нет, в том последнем взгляде явно было какое-то обещание. Чего-то… Чего-то в будущем…

Рассудив таким полуутешительным образом, разочарованная, но не потерявшая боевого задора Юлиана отправилась в женский туалет и подошла к зеркалу. Осмотрев себя с головы до ног, она окончательно расстроилась. Брендовое обтягивающее кожаное платьице, за которое была отвалена астрономическая сумма и до сих пор представлявшееся ей таким козырным, показалось дешевой панельной тряпкой. Лицо выглядело злым и напряженным, волосы словно неживыми, румянец искусственным… Она ужасно сама себе не понравилась. «Вот придурок», – процедила зло, сдерживая слезы обиды. Не хватало еще, чтобы из-за этого павлина самооценка у нее понизилась!