Счастье по ошибке - Наталья Симонова

Абуладзе наконец оторвался от компа, насмешливо взглянув на гостью.

– Душа моя, – произнес озабоченно, – тебя не тяготит эта пауза?

– Ничуть, – возразила она, вставая и подходя к нему. – А ты… в самом деле не понимаешь, зачем я здесь?

– Пока нет. Но ты ведь сейчас объяснишь, правда? – Насмешка в его глазах и голосе обозначилась жестче.

– Все ты понимаешь! – Юлиана с трудом преодолела раздражение от его тона. Опираясь на стол, остановилась в нерешительности. Скованность, которая ее охватывала в его присутствии с той самой свадьбы, так и не удавалось преодолеть.

Он вздохнул.

– Возможно, всему виной моя рассеянность, – пробормотал, откидываясь на стуле и снова переводя взгляд на ноут. – Дело в том, что, как ты, наверное, заметила, я чуточку занят…

– Рано или поздно, – перебила Юлиана, – мы все равно сделаем то, что давно должны были сделать. – Она бочком присела на край стола. – Зачем еще тянуть? Это и так уже длится вечность! Алик, посмотри на меня наконец!

Утомленный собственными неприятностями, он демонстративно вздохнул и взглянул как никогда холодно. Бедняжке Юлиане было ужасно не по себе, но она не хотела сдаваться. Господи, ну что же ему еще надо?! Окинула себя быстрым взглядом – придраться вроде бы не к чему. Действительно красавица. Да так на шею и бросается…

– Алик, милый, – из последних сил стараясь казаться соблазнительной, выдохнула она, осторожно погладив его по щеке. – Разве я тебе не нравлюсь?

– Разве ты можешь не нравиться! – возразил он с совсем уж какой-то издевательской интонацией. Алик привык играть с девушками, держа их словно на коротком поводке, но слишком явные домогательства раздражали, как насилие, особенно сейчас, когда ему и вовсе уж было не до того.

– Тогда в чем дело? – гнула свое Юлиана, настойчиво придвигаясь ближе.

– То есть? – заботливо уточнил он, с видом полного непонимания откинувшись на стуле подальше.

Юлиана не могла припомнить, чтобы когда-либо в подобной ситуации чувствовала себя такой неуклюжей, – только с ним становилась словно деревянной, совершая нелепые ошибки одну за другой. Она неловко обняла своего мучителя, попытавшись пересесть к нему на колени. «Ну зачем, зачем мне все это надо…» – вдруг тоскливо подумалось ей, и в этот момент чертов Абуладзе, лениво поднявшись, с трудом расцепил ее руки.

– Дорогая, – процедил он устало, – я вынужден просить тебя уйти.

– Сволочь! – рявкнула она, наконец совершенно выходя из себя. – Гаденыш! Да что ты о себе вообразил!

Алик довольно сощурился. На губах появилась хищная улыбка, как будто именно этого постыдного, близкого к истерике взрыва он от нее и ждал.

– Подонок! – клокотала бешенством Юлиана. – Свинья! Да ты… Уж не думаешь ли ты, что я такая же тупая корова, как твоя жена, чтобы терпеть все это тонкое хамство!

«Куда тебе, дура, – мысленно усмехнулся Алик, – она же леди!»

– Что морду кривишь? Импотент! Что ты возомнил о себе?! – в исступлении бранилась отвергнутая женщина. – Жалкий приживал! Лузер! Урод! Ничтожество!

«Шавка, – подумал Алик. – Маленькая злобная дворняжка».

– Юлечка, – сказал он. – У тебя, однако, темперамент.

Юлиана на миг замерла, снова сбитая с толку его «комплиментом». Она все еще не могла до конца отличить похвалы от издевки. Но он смотрел так холодно и насмешливо, что снова взъярил ее.

– Неудачник! – прошипела она свирепо. – Бездарность! Думаешь, не знаю, чего ты стоишь? А я не поленилась навести о тебе справки. Ты идиот! Ни на что не годный идиот! – Юлиана выплевывала слова как порции яда, в своей оскорбленности мечтая посильнее задеть его. – Жалкий завистник! Тебе спать не дают Линкины успехи, потому что ты ей совсем не пара!

Он слушал со спокойной улыбкой.

– Прекрасно, Юлечка, – заметил одобрительно, когда она немножко выдохлась. – Я и не сомневался, что ты темпераментна и артистична, но все равно приятно удивлен.

– Клоун, – вздохнула та, теряя задор. – Пустое место возле звездной жены. Пустое место.

– Браво, браво! – продолжал Алик, аплодируя. – Жаль, что я так люблю свою звездную жену, а то бы с восторгом отодрал тебя прямо здесь, моя красавица, как ты мечтаешь, вот на этом ковре! С наслаждением! – добавил полушепотом, снова натягивая короткий поводок. – Но… увы! К сожалению, детка, изменять любимой жене не входило в мои планы, и поэтому…

Приобняв сопротивлявшуюся гостью, Алик уверенно направил ее к двери. Осторожно вытолкал на лестницу, всучивая в руки сумочку, которую прихватил по дороге с дивана.

– Ты, кажется, куда-то спешила! – Он захлопнул дверь и перевел дух. Сердце отчаянно колотилось. Алик закрыл глаза, прислонясь к двери спиной. Минуту назад непроницаемое, лицо его было сейчас злым и изнуренным. Он поплелся в комнату, но за компьютер не сел, а лег на диван. Потом вскочил с чувством гадливости – на диване, перед тем как подползти к нему, сворачивалась кольцами эта змея… Его мутило. Он перебрался в спальню, устроился на кровати. «Черт, – подумал, сглатывая в горле комок тошноты, – притащилась, дура, некстати, и вот у меня, кажется, давление подскочило…»

Вернувшаяся с работы Лина нашла мужа совершенно обессилевшим, печальным и беспомощным. Давление действительно оказалось несколько повышенным. Лина захлопотала с ужином, но Алик не хотел есть, его подташнивало. Она просидела с ним весь вечер, держа за руку и гладя по голове.

– Я ушел с работы, – сообщил он слабым голосом. – Буду отцовскую компанию поднимать.

– Здорово, – обрадовалась Лина. – Уверена, это к лучшему. Твоему папе повезло, что ты согласился.

Алик смотрел недоверчиво, ища в словах насмешку.

– Лин, – прошептал, – а может, нам ребенка родить?

Она растерялась.

– Что? Не хочешь? Семейная жизнь не привлекает? – пошел он в наступление.

– Нет, почему же… – залепетала Лина, собираясь с мыслями. – Мы никогда этого не обсуждали, я думала, ты не хочешь…

– Я-то как раз хочу, – с жаром заявил муж. – А вот ты – ты же звезда! Как же! До детей ли тебе!

– Аличка, ну что ты такое говоришь! Это ты моя звезда. Я тебя люблю, я тобой восхищаюсь.

Он помолчал, переваривая приятное.

– Но ты не хочешь детей! – воскликнул, снова нападая.

– Да нет, не то чтобы… Просто ты никогда об этом не говорил…

– Не говорил, потому что вижу, что тебе не до того, – назидательно возразил Алик. – А нам давно бы следовало серьезно подумать о ребенке.

– Ну хорошо, давай подумаем. – Лина все еще не могла угомонить ворох мыслей, замелькавших от его предложения.

– Я готов хоть сейчас, – уверенно заявил муж и осекся: – То есть не совсем. Сейчас, наверное, не смогу. Но завтра – завтра уж я наверняка поправлюсь и тогда… Коза эта приходила, – буркнул, вдруг вспомнив. – Юлиана.

– Не самый лестный отзыв, – улыбнулась Лина.

– Мне кажется, моя гипертония из-за нее, из-за этого ее блеянья. Верещала над ухом, пока у меня мозг не вскипел. Жуткая женщина! Пришлось попросить на выход.

– Серьезно? Ты ее выставил?

– Определенно, – пожал плечами муж.

Лина прыснула смешком.

– Я думала, она тебе нравится, – сказала. Алик покривился. Лина поправила на нем одеяло. – Давай-ка спать, Аличка. А то как-то тревожно за твою бедную голову. – Она поцеловала его в лоб.

– А ребенок? Когда будем делать?

– Ты же сказал, не сегодня, – улыбнулась жена. – Нам ведь не к спеху, днем позже, днем раньше…

– Да, – вздохнул он. – Но ты согласна? Готова? Это ведь повлияет на твою работу.

– Ну конечно! – Она снова поцеловала его, поправила одеяло. – Спи, моя звезда. Завтра все обсудим.

Однако и завтра еще Алик чувствовал себя плохо. Попытался снова погрузиться в изучение документации, но голова болела и не получалось сосредоточиться. Зато мысль о том, что он добился от жены согласия на ребенка, грела и успокаивала. Конечно, ребенок – нарушение заведенного уклада… Но ведь и так больше жить нельзя!

Алика отчаянно мутило. Он не понимал, как могла эта тупая и похотливая девица настолько повлиять на его самочувствие. Или причина в чем-то другом? Он точно помнил, что первый толчок тошноты и какой-то новой боли ощутил после ухода Юлианы, после всех тех помоев, которые она на него выплеснула в бессильной ярости отвергнутой самки.

По просьбе Лины Алик вызвал врача. Осмотрев больного, доктор выявил вегето-сосудистую дистонию по гипертоническому типу. Выписал рецепты и, к радости Алика, оставил его в покое. Он лежал в кровати и думал о будущем, представляя себе, как добьется невиданных результатов в развитии родительского бизнеса. А жена его в это время будет сидеть дома и растить их мальчика… Или лучше девочку… Он не мог определиться с более желанным для него полом ребенка, потому что ребенка как такового в своих мечтах не видел. Слово «ребенок» означало для него только то, что Лина перестанет звездиться на работе и мелькать в телевизоре, а засядет дома – любить и лелеять своего успешного мужа, свой главный в жизни приз. Об этой «шавке» Юлиане он и не думал. Но слова ее – «приживал», «неудачник» – застряли в сознании и больно ранили. Ведь все вокруг, очевидно, так и считают: жена – звезда, а он – только муж своей жены.