Веспасиан. Фальшивый бог Рима - Фаббри Роберт

— Я видел это собственными глазами. Если это не так, можете вырвать их из моих глазниц. Он преклонил колени в сиянии огня Бенну, а затем, когда тот пролетал над ним, ощутил на себе ветер его крыльев, ибо повалился в песок. Амон, чьё имя неизвестно, заговорит с ним.

— Отлично, — сказал второй жрец, — мы сейчас приготовим оракула.

ГЛАВА 4

лава тебе, что явлен нам как тот, что сотворил миллионы в их изобилии, как тот, чьё тело есть миллионы. Амон!

Окружённый с трёх сторон фигурами жрецов, читающих в тусклом свете светильников гимны, Веспасиан стоял на коленях перед скромных размеров статуей, установленной на алтаре в помещении в самом центре храма. Статуя представляла собой изображение сидящего бога Амона. В правой руке бог сжимал скипетр, в левой — анкх, крест с петлёй. Лицо у него было вполне человеческое, рот приоткрыт и пуст. На коленях у бога лежал меч в древних, богато украшенных ножнах. В помещении стоял густой запах благовоний, от которого кружилась голова и путались мысли.

— Ни один из богов не появился раньше него. Ни один из богов не был с ним, чтобы сказать, каков его лик. У него нет матери, которая бы дала ему имя. У него не было отца, который бы его зачал или сказал: «Он принадлежит мне». Амон!

Веспасиан почувствовал, как его поставили на ноги, как лоб намазали маслом и оставили вязкую жидкость стекать по лицу. Ему было легко и он улыбался.

— Ты, кто защищает странников, когда я обращаюсь к тебе в несчастье, ты приходишь мне на помощь. Дай дыхание ему, кто страдает, и спаси меня от жизненных тягот. Ибо ты есть тот, кто милосерден, когда взывают к нему. Ты есть тот, кто приходит издалека. Приди сейчас к своим детям, что взывают к тебе, и заговори с ними. Амон.

— Амон! — машинально повторил Веспасиан.

Слово эхом разнеслось по комнате, затем воцарилась тишина. Веспасиан стоял, не пошелохнувшись, впившись глазами в статую бога. Жрецы вокруг него застыли как каменные.

В комнате стало холодно. В воздухе висел дым курительниц. Пламя в светильниках погасло.

Биение сердца в груди как будто замедлилось. Веспасиан уловил еле слышный вздох, что донёсся изо рта статуи. В тусклом свете дым начал медленно клубиться вокруг каменного лица. Затем последовал ещё один вздох, на этот раз чуть хриплый. Дым начал клубиться быстрее, языки догорающего пламени вздрогнули.

— Ты пришёл слишком рано, — прошептал голос сквозь дым, клубившийся вокруг рта статуи.

От неожиданности Веспасиан вытаращил глаза и даже подался вперёд, чтобы убедиться, что голос действительно исходил из каменного рта.

— Слишком рано для чего? — спросил он. Что, если кто-то его сейчас просто хитро разыгрывает?

— Слишком рано, чтобы знать свой вопрос.

Если бы дым не колыхнулся снова, Веспасиан точно бы решил, что голос прозвучал в его голове.

— Когда же я его узнаю?

— Когда станешь равен этому дару.

— Какому дару? — он посмотрел на лежащий на коленях у бога меч.

— Уравняй его.

— Чем именно?

— Брат будет знать.

— Когда?

— Когда настанет тот час.

— А как я узна... — он недоговорил.

Дым со свистом исчез, втянутый одним долгим глотком в каменный рот, после чего пламя светильников вновь разгорелось с прежней силой.

Колдовские чары исчезли.

Веспасиан оглянулся по сторонам. Трое жрецов конвульсивно передёрнулись, как будто вышли из транса, и дружно возобновили свой речитатив.

— Всё, что исходит из его уст, есть его воля богам, и она должна быть исполнена. Когда слово сказано, оно о жизни или смерти, ибо жизнь и смерть каждого в его руках. Нет ничего, что бы ни было Им. Всё есть Он. Амон!

— Амон! — повторил Веспасиан.

Тем временем жрецы повернулись и зашагали прочь от алтаря. Бросив на каменное изваяние прощальный взгляд, Веспасиан поспешил вслед за ними.

— Что это значило? — спросил он, когда они вернулись в зал с колоннами.

— Этого мы тебе не можем сказать, — ответил первый жрец. — Мы ничего не слышали. Его слова предназначались тебе одному. Нам известно лишь то, что Бог говорил с тобой, и на тебя снизошла его благодать. Теперь в его священной земле Сивы тебя никто не тронет даже пальцем. Ты и те, с кем ты пришёл, теперь находитесь под его защитой.

— Не слишком ли поздно? Этот человек уже продал моих спутников в рабство.

— В таком случае мы выкупим их назад, — сказал младший из жрецов.

— Отлично, и коль об этом зашла речь, Ахмос, ты не мог бы заодно выкупить того, ради кого мы явились сюда. Римлянина по имени Капелла.

— Хорошо, — с лёгкой нервозностью ответил Ахмос. — Ты должен быть мне благодарен за то, что я тебя сюда привёл. С тебя причитается.

— Даже не подумаю! — рявкнул в ответ Веспасиан. Этот человек был ему ненавистен примерно так же, как его давний враг, которого давно уже не было в живых — фракийский верховный жрец по имени Ротек. — Ты сам сказал, что это твой долг.

— Верно, это его долг, — подтвердил старый жрец. — Не приведи он сюда того, кто на его глазах был омыт сиянием Бенну, как он навлёк бы на себя проклятие Бога.

— Он отведёт тебя назад, римлянин, где ты воссоединишься со своими спутниками, а также вернёт тебе твой меч.

— Откуда у вашего бога тот меч?

— Это дар Великого Александра. Он оставил меч в знак благодарности за совет, который здесь получил.

Веспасиан вышел из храма, мучимый вопросом, сможет ли он когда-либо стать равен такому дару, и даже если сможет, какой вопрос способен заставить его вторично совершить нелёгкий переход через пески сюда, в Сиву, чтобы получить на него ответ. Песок? Ему тотчас вспомнилось пророчество Амфиарая.

Два тирана падут один за другим,

а за ними и третий.

Царь на Востоке узнает правду от брата.

С даром этим пройдёт он песками

по львиному следу,

Чтобы назавтра отнять у четвёртого Запад.

Идя по львиному следу, пронести через пески дар, дар, предложенный братом, равный дару Александра Великого, льва Македонии. Но если он — носитель этого дара, значит, он Царь Востока? Но как такое может быть?

Пока они шагали назад в город Ахмоса, Веспасиан не проронил ни единого слова. Мысли его были заняты пророчеством и тем, что он услышал из уст каменного изваяния. В голове крутились тираны, цари, братья, дары, с помощью которых можно заполучить Запад. Интересно, при чём здесь он сам? И почему некий вопрос вынудит его ещё раз вернуться в это место?

Перебрав в голове все возможные ответы на мучившие его вопросы и так и не найдя тот, который бы его устроил, Веспасиан сосредоточился на спасении товарищей и Капеллы. Сдержит ли слово вероломный жрец, который сейчас шагает впереди него? Ахмос уже вернул ему меч, рассыпавшись при этом в извинениях, и пообещал выкупить не только его спутников, возвратив мармаридам полученные за них деньги, но и Капеллу.

Веспасиан сильно сомневался, что мармаридов устроит такая сделка.

На следующий день, когда они приближались к городу Ахмоса, Веспасиана поприветствовал знакомый голос. У квестора тотчас стало легче на душе.

— Остановись-ка, жрец, или, клянусь тёмным царством Плутона, я насажу тебя на вертел и отправлю к нему.

Из-за пальм, оба с копьями в руках, вышли Магн и Зири.

Сопровождавшие Амона стражники обнажили мечи и повернулись лицом к источнику опасности.

— Всё в порядке, Магн, — крикнул другу Веспасиан, — обстановка поменялась. Похоже, на мне лежит благодать Амона и нам больше не грозит опасность.

— На наших глазах Корвина и его всадников вчера продали в рабство мармаридам. Я бы сказал, что это ещё как опасно!

— Этот кусок дерьма должен выкупить их назад, верно я говорю? — Веспасиан сердито посмотрел на жреца.