Веспасиан. Фальшивый бог Рима - Фаббри Роберт

В предвкушении схватки нервы Веспасиана были натянуты, как струна. Он мысленно вознёс молитву Фортуне, чтобы та оберегала его от мечей свирепых кочевников так же надёжно, как от песка и зноя пустыни. Что-то подсказывало ему, что богиня его услышала.

Правда, подумал он, повезёт далеко не всем, и мысленно сравнил свои действия с действиями Ахмоса. Оба жертвовали человеческими жизнями ради достижения собственных целей. Жрец, движимый жаждой денег и роскоши, он сам — похотью. Ахмосу это стоило жизни. Сам же Веспасиан нажил себе врага в лице Корвина — человека, гораздо выше его по рождению, которому ничего не стоит однажды воплотить свою угрозу в жизнь. Пусть же Капелла заплатит то, что с него причитается. Флавия стоит того, чтобы ради неё идти на риск.

Время ожидания тянулось медленно. Напряжение давало о себе знать всё сильней. В темноте люди нервно переминались с ноги на ногу и ёрзали. До Веспасиана время от времени доносились шелест одежд и позвякивание металла.

— Ну давай же, Корвин, что ты тянешь? — прошептал он.

— Как бы этот зазнайка не сбежал вместе со своими людьми, — прошептал в ответ Магн.

Веспасиан уже начал опасаться худшего, когда со стороны загона донёсся сдавленный крик.

— Проклятье! — прошипел он, оглядываясь на часовых.

Двое пошевелились и, приоткрыв глаза, огляделись по сторонам, однако услышав лишь фырканье верблюдов, решили, что это кричал ночной зверь, и вновь погрузились в сон.

Веспасиан позволил себе слегка расслабиться: Корвин и его всадники выполняли приказ. Ещё несколько мгновений, и над загоном невидимая рука подняла факел и помахала им в воздухе.

— Вперёд! — тихо скомандовал Веспасиан, поднимаясь с земли.

Горожане тотчас последовали его примеру. Один за другим воины поднимались на ноги по всему периметру лагеря. Вскоре в темноте со всех сторон на спящих мармаридов молча наступали более двухсот человек.

Веспасиан тихо подкрался к внешнему кольцу шатров с северной стороны водоёма, за которыми горел первый костёр часовых. Жестом велев Зири взять ближайший факел и приказав Магну и горожанам прикрывать выходы из шатров, сам он крадучись двинулся дальше. Часовой сидел на земле лицом к нему, скрестив ноги. Его голова была опущена на грудь, поперёк коленей лежал обнажённый меч. Зажав в руке спату, Веспасиан, затаив дыхание, приблизился к спящему. За миг до того, как последовал удар, часовой почувствовал рядом с собой чьё-то присутствие и открыл глаза. В тусклом свете костра его взгляду предстали обутые в сандалии ноги. Часовой испуганно вскинул голову. Последнее, что он увидел, это лезвие меча, обрушившееся на него сверху. Пронзив шею под бородатым подбородком, остриё спаты впилось ему в основание черепа. Даже если он и успел вскрикнуть, крик этот захлебнулся в крови, устремившейся по трахее в лёгкие.

Бездыханный, он рухнул лицом вниз на костёр. В следующий миг его промасленный шерстяной плащ вспыхнул, освещая Веспасиана.

— Вперёд! — прошипел тот Магну.

Выхватив у Зири факел, Магн ткнул им в основание шатра. Тот моментально вспыхнул. Огонь побежал выше по сухой, заскорузлой ткани. Ещё пара мгновений, и выход из шатра был перегорожен стеной бушующего пламени. Зири стоял у входа с копьём наготове. Выскочив из пылающего шатра в одной лишь набедренной повязке, первый мармарид налетел на его остриё. Одним движением Зири выпустил ему кишки и забросил назад в костёр. Под воздействием жаркого огня от влажных внутренностей с шипением тотчас пошёл пар.

Тем временем Магн и те горожане, что сумели обзавестись факелом, двинулись дальше, поджигая другие шатры. Ночь наполнилась истошными воплями. Те из горожан, что посмелее, принялись подбадривать друг друга. Таиться от врага уже не было смысла. Дружно набросившись на других часовых, они принялись рубить их мечами и колоть копьями.

Вскоре всё внешнее кольцо шатров уже было объято огнём — спасибо вражеским факелам. Веспасиан двинул своё воинство к внутреннему кольцу. Увы, здесь пылало гораздо меньше шатров, а мармариды, осознавшие грозящую им опасность, стряхнули сон и приготовились защищаться. Тишина взорвалась какофонией звуков. Душераздирающее мычание верблюдов, напуганных близостью огня, сливалось с воплями раненых и стонами умирающих.

Стоя рядом со входом в горящий шатёр в ожидании, что из него сейчас выскочит очередной мармарид, Веспасиан занёс для удара спату. Увы, он поспешил — и в результате отсёк жертве лишь кисти рук. Истекая кровью, мармарид с воем принялся кататься по земле. Веспасиан снова нацелил остриё на выход из шатра. Следующий мармарид, вернее объятый пламенем факел в виде человеческой фигуры, получил удар мечом в грудь. Впрочем, это не остановило его. С истошным воплем он бросился в воду, где с громким шипением человеческий факел погас.

Разделавшись с последним мармаридом, выскочившим из шатра, Веспасиан огляделся по сторонам. Магн и Зири рядом с соседним шатром занимались тем же, что и он. По всему лагерю происходило примерно одно и то же. Горожане, в ярости размахивая дубинками, мотыгами и кинжалами, нападали на работорговцев, которые вот уже много лет держали в страхе оазис, то и дело вторгаясь в их мирную жизнь. И вот теперь, когда им предстояло вызволить из рабства тридцать двух своих братьев, они с яростью и рвением взялись за это дело. Тем временем лагерь мармаридов превратился в пылающий ад. Вокруг шатров клубился дым. Объятые огнём, мармариды выскакивали наружу, где их пронзали вилы и косили косы. Запах обгорелой кожи смешивался с запахом горящей шерсти и травы.

В этом хаосе пламени и дыма Веспасиан различил, что нескольким мармаридам удалось сбиться в кучку, и теперь они оказывали яростное сопротивление. Плохо вооружённые, не имеющие боевого опыта горожане начали отступать под смертоносными ударами длинных мечей. Мужество, которое объединяло их в самом начале, под напором опытного врага постепенно оставляло их.

— Магн, за мной! — взревел Веспасиан, перепрыгнув через гору трупов. Выхватив левой рукой на бегу из ножен кинжал, он со всех ног бросился к группе из трёх мармаридов, что, размахивая мечами, неуклонно надвигались на дрогнувших горожан. Прорвав хлипкую линию обороны, он с разбега нырнул под занесённый меч и головой боднул его владельца в живот, одновременно вогнав спату в пах второму мармариду. Все трое рухнули на песок. Третий мармарид на миг застыл в растерянности, чем поспешили воспользоваться горожане и с удвоенной яростью ринулись на него. Тем временем Веспасиан скатился со своего противника и, с силой всадив ему под рёбра кинжал, проткнул ему лёгкое.

— Мне казалось, ты звал меня на помощь, — сказал Магн, помогая Веспасиану подняться с земли.

Зири, не теряя времени даром, копьём проколол горло двум другим мармаридам.

— Звал, — признался Веспасиан, чувствуя, что сердце готово выскочить из его груди. — Мармариды оказывают сопротивление. Нужно взять их в кольцо, соединившись с Корвином и его всадниками.

Миновав два обрушившихся, дымящихся шатра, чьи обитатели, пойманные внутри, словно в капкан, приняли на себя всю ярость тяжёлых дубинок, друзья тотчас наткнулись на другую группу горожан. Эти спасались бегством. Оттолкнув Магна с Веспасианом в сторону, отчего те едва не упали на горящий шатёр, люди в ужасе побежали дальше, как будто пытались унести ноги от исчадия ада.

— Проклятье! — выругался Магн, когда все трое резко остановились.

Впрочем, жар пылающего шатра успел опалить волоски на руках и ногах.

Размахивая двуручным мечом, в сопровождении четверых мармаридов, на них двигался их вождь Седобородый. Глаза его сверкали мщением. Увидев перед собой римлян, он занёс над головой меч и ринулся на Веспасиана. Подручные вождя устремились за ним следом. Внезапно двое из них заметили Зири и с криками бросились к нему.

Ловким движением копья Зири подцепил горящий шатёр и подкинул его в воздух. Тлеющая ткань накрыла обоих мармаридов. Тем временем Веспасиан отразил удар меча Седобородого. Рассыпав сноп искр, лезвие скользнуло по лезвию и с лязгом замерло, наткнувшись на овальную гарду. Краем глаза Веспасиан успел заметить, как Магн бросился на землю у ног мармаридов справа от Седобородого и, перекатившись, сбил их с ног. Между тем вождь мармаридов с удвоенной силой надавил на его спату, и Веспасиан был вынужден опуститься на одно колено. В ушах звенело от криков несчастных, что попали в ловушку, накрытые горящим шатром.