Привилегированное дитя - Филиппа Грегори

— Ты взяла без разрешения мою лошадь и скакала на ней галопом?

— Ричард! — отчаянно воскликнула я. — Я должна была! Должна была это сделать! Денч велел мне! Он пошел искать тебя, а я должна была позвать людей из Экра и потом ехать домой, чтобы рассказать обо всем маме. Я просто не могла отказаться. Денч знал, что надо делать, и он приказал мне!

— Денч, говоришь ты? — спросил Ричард.

— Да.

— Тебе следовало отказаться, — и маленькая морщинка прорезала его лоб.

— Но я не знала, что делать. А Денч знал, Ричард, и я сделала так, как он приказал мне.

— Он никогда не любил меня, — процедил Ричард, откинувшись на подушку и уставившись на голую стену напротив. Он словно видел перед собой бесстрастное лицо Денча, когда тот наблюдал его первый урок верховой езды. — С того самого первого урока. И даже еще раньше. Он хотел, чтобы Шехеразада принадлежала тебе. И он воспользовался первым же предлогом, чтобы усадить тебя на нее.

Я ничего не говорила, потому что знала: все это неправда. Хотя гнев Ричарда так и не разразился, ледяной холод внутри и подступившая к горлу тошнота пугали меня. Я сидела у окна, прижавшись щекой к прохладному стеклу, и мечтала убежать из этой душной комнаты, убежать от навалившегося на меня страха.

— Это вина Денча, — сказал он.

— Да. Да, — в эту минуту я думала только о себе. Ричард замолчал, и я тоже замерла.

Он повернулся ко мне, и я с облегчением увидела счастливое выражение в его глазах. Он улыбался мне словно лучший из друзей.

— Не смотри так испуганно, Джулия, — сказал он, будто в этом было что-то забавное. — Я не сержусь на тебя больше. Сначала я думал, что это твоя вина. Теперь я вижу, что виноват был Денч.

Я улыбнулась в ответ.

— Но ты уверена, что он приказал тебе? Он действительно приказал тебе взять мою лошадь? Ты не хитришь со мной?

— Нет! Нет! — заторопилась я. — Это была его идея.

— Хорошо, — и он улыбнулся мне своей ангельской улыбкой. Он протянул мне руку, и я благодарно сжала ее своими ледяными пальцами. Послушная его движению, я соскользнула на колени рядом с его кроватью, и он, положив руку на мое лицо, стал гладить мне щеку. Затем поцеловал мой лоб как раз там, где начиналась головная боль, и при этом прикосновении я почувствовала, что мой страх и напряжение оставляют меня и боль куда-то отодвигается.

— Сейчас тебе лучше, правда? — спросил Ричард.

— Да, — покорно согласиллась я.

— Я ненавижу, когда мы ссоримся. — Его голос звучал тихо и печально. — Для меня нет ничего хуже мысли о том, что ты эгоистична и любишь только себя. Ты должна любить меня как истинная леди, Джулия. Ты должна быть чистой и не себялюбивой.

Я сморгнула слезы.

— Но я стараюсь, я все время стараюсь, Ричард.

Он улыбнулся тепло и ласково.

— Я знаю. Так и должно быть.

Тогда я положила голову на его подушку и вдохнула сладкий ореховый запах его волос. Ричард не сердился больше на меня.

Между нами был мир.

Глава 3

Выздоровление Ричарда и после лихорадки и после перелома шло без всяких осложнений. Хирург, приехавший к нам еще раз из Мидхерста, заверил, что дела пошли на поправку и в его услугах больше нет нужды. Пока Ричард был прикован к постели, он вел себя довольно капризно, но, когда он впервые спустился к обеду, одетый в дедушкин шлафрок, он снова был прежним ласковым мальчиком. И я решила, что его гнев из-за Шехеразады утих, поскольку был вызван болезнью, болью и задетым самолюбием. Все-таки я скакала верхом на лошади, которая только что сбросила его.

Обольщаясь этим, я продолжала свои визиты на конюшню с корочками хлеба для Шехеразады, хотя и не мечтала скакать на ней снова. Поэтому я неприветливо глянула на Денча, болтавшего со своим племянником во дворе нашей конюшни, когда он сказал мне, что знает, где продается недорого дамское седло.

— Мне не позволяют ездить на ней, — объяснила я, — Это лошадь принадлежит Ричарду, а не мне.

— Но он не умеет на ней даже держаться, — сердито возразил Денч. — Он боится ее, да и лошадь не любит его. Скажите ему, что вы будете скакать на ней, пока его рука не заживет. Джем научит вас ухаживать за лошадью. — Джем просиял и радостно кивнул. — Она нуждается в тренировках. Лошади не любят, когда ими пренебрегают. Запертая в конюшне все время, она будет скучать и беспокоиться. Скажите об этом мастеру Ричарду. Он может следить за вашими прогулками, если ему так хочется.

Слова Денча звучали так, будто это я делала одолжение Ричарду, катаясь на его лошади.

— Я скажу маме, что Шехеразаде нужны тренировки, — нерешительно согласилась я, — но сомневаюсь, что мне позволят скакать на ней.

— Жаль, — коротко бросил Денч.

— Но вы должны уметь постоять за себя, мисс Джулия, — заговорил Джем. — Вы все-таки Лейси.

Я ничего не ответила.

— Хотите повести ее во фруктовый сад? — предложил Джем.

— О да! — воскликнула я, и Джем пошел в конюшню. И сейчас же оттуда выбежала Шехеразада, Денч торопливо отступил с дороги, но я осталась стоять на месте. Тогда она, подойдя ко мне, остановилась рядом и стала обнюхивать перед моего платья, будто именно за тем и спешила. Я наклонилась и прижалась к ее прекрасной умной морде щекой.

В это мгновение я уловила какое-то движение в окне библиотеки и замерла. Ричард наблюдал за нами. Инстинктивно я отодвинулась от лошади и, пристыженная, помахала ему рукой. Не ответив, Ричард отошел от окна.

— Он видел меня, — слабо сказала я. — Я не поведу ее в сад, Джем. Сделайте это сами.

Джем разочарованно присвистнул сквозь зубы, и они с Денчем обменялись недовольным взглядом, но ничего не сказали.

— Мне надо идти, — я отвернулась от них, от чудесной ласковой лошадки и побрела к дому.

Это был спокойный, обычный день, единственным волнующим моментом которого стала наша партия в пикет, когда я на пуговицы выиграла у Ричарда сто четырнадцать фунтов. Он объявил себя банкротом и смешал карты. Затем, искоса глянув на маму, обратился к ней с вопросом, который будто только что пришел ему в голову.

— Тетушка-мама, а что лорд Хаверинг собирается делать с Денчем?

— С Денчем? — повторила мама в удивлении. — А что с Денчем?

Ричард выглядел пораженным.

— Естественно, он должен быть наказан, — уверенно заявил он, — после того как он подверг жизнь Джулии такому ужасному риску.

Мама немного помолчала.

— Я действительно была несколько шокирована в тот день. Но когда он привез тебя домой, я почувствовала такое облегчение, что ничего не стала говорить ему. Все делалось в такой спешке.

— Я ожидал, что вы больше заботитесь о Джулии, — продолжал Ричард все еще удивленно. — Разве она не упала в обморок, когда вернулась домой?