Доказательство умысла (в сокращении) - Уильям Каглин

В канун Рождества настало время, когда я уже не мог больше уклоняться от разговора с Майлзом о его сыне.

Охранник попросил меня отнести Майлзу ужин и вручил поднос с пластмассовой столовой утварью и едой.

Так что, пока мы разговаривали с ним в комнатке для допросов, Майлз ел, доставая пластмассовой вилкой из пластмассовой коробочки куски индейки под соусом, картофельное пюре и салат.

Отпустив несколько вялых шуточек, я наконец сказал:

— Послушайте, существует одно обстоятельство. Мы знаем о Блэре.

Майлз взглянул на меня поверх своего безрадостного ужина.

— Я не хочу, чтобы его втягивали в это.

— Майлз, Стэш будет доказывать, что вы убили Диану ради ее денег. Если нам удастся доказать, что вы знали о существовании Блэра, этот мотив вылетит в окно. Более того, я уверен, что в ночь убийства Блэр был в вашем доме.

Майлз скривился:

— Вот видите, этого я и хочу избежать. Вы собираетесь сказать: «Эй, посмотрите, ребята. В ночь убийства в доме был склонный к насилию мешок с дерьмом. Он и есть настоящий убийца».

Я побарабанил пальцами по столу:

— Давно вам известно о Блэре?

— Всегда было известно, — ответил он. — Этот мерзавец, брат Дианы, Роджер, уже через несколько недель после рождения ребенка сказал мне, что на самом деле он жив. Я мог попытаться предъявить права на него, но знал, если я это сделаю, Дианы мне не видать. Ей было всего девятнадцать лет. Мысль о том, что придется отказаться от всего — от семьи, от денег, от прежней жизни, — была слишком страшна для нее. Я обменял сына на Диану.

Майлз вытер один глаз ладонью, оставив на лбу мазок подливки.

— Это он, Майлз? Он убил Диану?

— Ответственность за то, что случилось с несчастным мальчиком, лежит на мне.

— Я задаю вам вопрос. Это Блэр Дэйн убил вашу жену?

Майлз снова принялся за еду, по щекам его катились слезы. В конце концов он сказал:

— Делайте то, что считаете нужным, Чарли. Но если вы хоть в чем-нибудь обвините моего сына в зале суда, я уволю вас, не сходя с места. А теперь идите, — он потыкал вилкой в пюре, — я пытаюсь получить удовольствие от рождественского ужина.

Глава 7

— Все мы хорошо знаем, кто такой Чарли Слоун.

Стэш Олески повел в мою сторону двумя пальцами. Подбор присяжных завершился, зал суда был под завязку набит репортерами. А от задней его стены на нас взирало всевидящее око — камера канала «Суд ТВ».

— Чарли Слоун, — продолжал государственный обвинитель округа Керри, — это самый, вне всяких сомнений, известный адвокат нашего маленького округа. Однако я должен сказать вам с самого начала: здесь судят не Чарли Слоуна, и потому я не стану распространяться перед вами о его репутации, о его тактике или о категории людей, которых он защищал прежде. И уж определенно о его хорошо известных и прискорбных личных проблемах.

Ну да, все верно, подумал я. Хотя именно этим ты сейчас и занимаешься. Однако протестовать смысла не было. Вступительная речь — это не тот случай, в котором стоит апеллировать к худшим сторонам натуры присяжных.

— Нет, друзья, — говорил между тем обвинитель. — Единственная причина, по которой я вообще упомянул Чарли Слоуна, такова: я собираюсь ознакомить вас с неоспоримыми фактами, которые полицейские Пикерэл-Пойнт собрали, появившись в ночь на двадцать первое октября прошлого года в доме номер двести двадцать один по бульвару Риверсайд. Из свидетельских показаний вы узнаете, что первым, кого увидела офицер полиции, прибывшая на место убийства Дианы Дэйн, был Чарли Слоун. Кроме того, обвинение докажет, что кто-то снял определенное оружие со стены запертой комнаты, в которой Майлз Дэйн хранил огромную коллекцию ножей, кинжалов, самурайских мечей и иных зловещих орудий, и что сделавший это человек забил жену Майлза Дэйна, Диану, до смерти.

Вы также узнаете из этих показаний, что, обнаружив тело своей жены, обвиняемый, прежде чем позвонить хоть кому-то, мешкал значительное количество времени. А когда мистер Дэйн все же надумал сделать телефонный звонок — единственный, могу добавить, телефонный звонок, — тут Стэш Олески поднял перед собой палец и вперился в него обвиняющим взором, — куда он позвонил? В «скорую помощь»? Нет. В полицию? Нет. В службу «девять-один-один»? Нет, друзья мои. Он позвонил Чарли Слоуну, своему адвокату.

После этого обвинитель довольно долгое время молча простоял посреди зала, глубоко засунув руку в карман и глядя на присяжных.

— Убийство? — наконец произнес он. — Минуточку. Не просто убийство. Убийство первой степени. Преднамеренное убийство. Думаю, рассмотрев целую гору улик и свидетельств, вы со мной согласитесь. Тем более, что мы предъявим вам заранее написанный план, настоящую исповедь, а по сути дела — подробную дорожную карту этого преступления.

Стэш Олески поднял перед собой книгу в глянцевой ярко-красной бумажной обложке.

— Здесь содержится все. Мы включили в число улик подлинные слова самого обвиняемого, и, поверьте мне, когда вы их услышите, в ваших жилах застынет кровь.

Он бросил книгу на ближайший к нему стол и наставил указательный палец на Майлза Дэйна:

— Преднамеренное, друзья мои. Убийство первой степени. Мистер Дэйн виновен, виновен и еще раз виновен. Пусть улики говорят сами за себя.

— Браво! — с энтузиазмом воскликнул я и трижды неторопливо хлопнул в ладоши. — Какой все-таки отважный и скромный человек состоит у нас в государственных обвинителях.

И я, широко улыбаясь, подошел поближе к присяжным.

— Разве это не проявление отваги? Мистер Олески даже не собирается доказывать вину моего клиента. Он собирается позволить уликам говорить за себя. — И я послал государственному обвинителю самую грустную, какую мне только удалось изобразить, улыбку. — Вы, я полагаю, заметили, что в своем довольно коротком вступительном слове мистер Олески рассказал вам об этих уликах не так уж и много, верно? О, разумеется, он поведал вам о том, насколько ужасно преступление, которое мы здесь рассматриваем. Но, боже ты мой, когда речь пошла о самой сути дела, он сказал всего лишь, что у него имеется… Как это он выразился? Гора улик? Оказавшись перед необходимостью провести линию, которая связала бы моего клиента с совершением преступления, мистер Олески попросту лишился слов, не правда ли?

Я смерил его неприязненным взглядом.

— Впрочем, в одном мистеру Олески нельзя не отдать должного. Он и его огромная армия оплачиваемых нашим штатом подчиненных действительно сложили целую гору. Гору извращенных фактов. Гору полуправд. Гору инсинуаций. Гору вранья. Да, вот слово, которое полностью характеризует обвинения, выдвинутые мистером Олески против Майлза Дэйна.

Я пересек зал, снял со стола обвинения книжку и помахал ею в воздухе, показывая присяжным устрашающую обложку, на которой мужчина театрально заносил изогнутую черную палку над головой грудастой девицы.

— Вымысел, фикция! — Я хлопнул книжкой об стол. — Так что, когда вы будете слушать свидетельские показания и рассматривать эту огромную гору так называемых улик, не забудьте задать себе один-единственный вопрос: факт или фикция? Факт или фикция?

О да, вы получите от государственного обвинителя множество обрывков информации, которые он будет именовать фактами. Однако это не более чем фикция. Под конец этого процесса мы покажем вам, что ту же самую кучу улик можно сложить таким образом, что перед нами предстанет история, целиком и полностью отличная от той, какую собирается поведать вам мистер Олески.

Я вернулся к столу защиты, встал рядом с моим клиентом. Он смотрел прямо перед собой, а я положил ему на плечи ладони.

— Между историей мистера Олески и нашей будет существовать одно маленькое отличие. А именно: наша история не будет фикцией. Она будет правдой.

Настал черед свидетелей, и Стэш вызвал Шанталь Денкерберг. Сегодня она более чем когда-либо походила на выпускницу католической школы: прямая спина, коротко и аккуратно подстриженные волосы, синий костюм, белая накрахмаленная хлопковая блузка, скромные синие туфли.

— Детектив Денкерберг, — начал обвинитель, — не могли бы вы рассказать нам об утре двадцать первого октября прошлого года?

— В семь часов утра на мой пейджер поступило от диспетчера сообщение о том, что в доме номер двести двадцать один по бульвару Риверсайд произошла насильственная смерть, — твердо и громко сообщила она. — Я поехала на место преступления, где меня встретил старший из охранявших его офицеров, сержант Дэйл Борден. Он сообщил, что, судя по увиденному, жертву забили до смерти.

— С кем вы разговаривали после него?

— С Чарли Слоуном. Мистер Слоун сказал, что он адвокат и представляет мужа жертвы, мистера Майлза Дэйна. Мистер Слоун сообщил также, что, по словам мистера Дэйна, убийцей был, судя по всему, грабитель, который, совершив это преступление, сбежал, выпрыгнув из окна. И добавил, что мистер Дэйн не в себе и дать показания сможет лишь позже утром.