Все возможные если… - Ольга Мицкевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Привет, – говорит он. Улыбка освещает знакомое лицо, загорается в глазах. Музыка грохочет так, что я едва слышу тараторящую рядом Настю, но его привет я слышала, четко и ясно. Оно горит во мне, словно эхо теплого летнего дня.
– Привет, Крис, – лицо вспыхивает, за ушами сводит мышцы от ответной улыбки. Я провожу руками по джинсам, заправляю выбившиеся волосы. Вспоминаю о трикотажном платье на дне чемодана – бежевом, мягком.
Лера поднимается на встречу и распахивает объятья, окунает меня в свое тепло.
– Сюрприз! Не ожидала?
– Нет, откуда!
У нас угловая кабинка, диван полумесяцем огибает круглый стол. Привстав, Оскар протягивает руку.
– Привет.
– Рада, наконец, увидеть тебя вживую.
– Точно, – усмехается он. – Я тоже. Садишься?
Я пробираюсь на диван, оказавшись между Лерой и Крисом. Делаю вдох и горло щекочет тонкий запах незнакомого одеколона. Невольно сжимаю ладони так, что кольца больно впиваются в кожу. По правую руку Криса – Настя и незнакомый парень. Поигрывая бровями Настя представляет его как Кирилла, коллегу по работе, и он послушно тянет руку. Рукопожатие сильное, взгляд открытый и я отвечаю на его улыбку.
Настя машет официантке, и когда та останавливается у нашего столика с блокнотом и без намека на улыбку, парни заказывают пиво, мы с Лерой вино, а Настя выбирает виски. Нам приносят заказ и Настя поднимает бокал. Виски искрит в приглушенном свете.
– За нашу голландскую беглянку! – восклицает она. – И за меня, собравшую нас вместе!
– Куда уж без тебя… – качает головой Лера, пригубив из бокала.
Постепенно музыка становится чуть тише, народу больше. Зал гудит, словно рой цикад в жаркий греческий полдень. Горло саднит от напряжения, и я откидываюсь, поднимаю прилипшие к затылку волосы. Второй бокал вина растекается теплом по венам. Оскар что-то рассказывает, от чего парни громко и заливисто смеются, а Настя закатывает глаза. Временная грань истончается, и мне кажется, что последних полутора лет как будто бы и не было. Прикрыв глаза, я почти чувствую запах моря, нежную ласку уходящего дня, песок на коже. Настин смех, Лерин взгляд из под опущенных ресниц, теплое плечо Криса рядом с моим.
Как же я по ним скучаю! По тому лету, тому месту, но больше всего – ощущению свободы: ветра в волосах, головокружительного падения, неизвестности следующего дня.
Делаю глоток, смотрю на Леру. Рука Оскара перекинута через спинку дивана, за ее плечами. Девушка рядом с ним гораздо спокойнее, чем та, которую я знала на Крите. Взгляд, легкая улыбка – все в ней выдает тихое счастье, молчаливое, но глубокое.
Настя искрит улыбкой, жестикулирует, взмахивает руками, ведет бровями – рассказывая что-то, Настя разговаривает всем телом, плавно и грациозно. Искра, горящая в ней при нашей первой встрече, постепенно разрастается в пламя. Горе тому, кто попытается его потушить.
В Крисе, наоборот, чувствуется сдержанность. Словно море на второй день после бури – тихая гладь и темные воды под ней.
Кирилл потягивается, разминая спину. Оскар бросает взгляд на часы.
– Поздно, – произносит он. – Пойдем, что ли?
Лера кивает, отодвигает недопитый бокал и встает.
– Простите, ребят, – произносит она, натягивая пальто. – Не у всех завтра выходной.
Мы обнимаемся и я сжимаю ее сильнее, держу чуть дольше, и она отвечает мне тем же.
– Я скучала, – шепчет в волосы.
– Я тоже.
– Не пропадай.
После ухода Оскара и Леры, мы тоже начинаем потихоньку собираться. Натягивая куртку, Настя тянет меня в сторону, смотрит затуманенным взглядом в сторону парней.
– Слушай, может вы пару часиков с Крисом погуляете?
– Что? – я смотрю на подругу, потом на часы за ее спиной. Половина второго. – Ты серьезно?
– Знаю, прости, – она прикусывает губу, сжимает мою руку через куртку. – Утром он уезжает в командировку. Обещаю, с завтрашнего дня я вся в твоем распоряжении.
Я смотрю на Настю, потом на Криса. Вино искрит в венах, согревает сердце. Вдруг, так некстати, вспоминается наш последний вечер с Кристером на острове.
– Ты ужасная подруга, ты в курсе?
– Спасибо! – она чмокает меня, сияя как медная кастрюля. – Я компенсирую.
– Уж не сомневайся! Там холодно.
На улице мы прощаемся. Настя обнимает Кирилла за талию, он кладет руку ей на плечи и через минуту я слышу только ее смех и стук каблуков по брусчатке. Ночь поглощает их силуэты, и мы с Крисом остаемся одни. Я поворачиваюсь, заглядываю в таинственную темноту его глаз. Думаю о том, что почти ничего не знаю о том, как и чем он жил все это время. Досадно.
– У меня есть пара часов. Пройдемся?
21.
Предрождественская Рига – словно иллюстрация в детской книжке: праздничные огоньки, снег на крышах и свет в окнах. Даже во втором часу ночи улицы полны народа. Мы бредем вдоль красочных витрин, мимо величественных зданий с резными фасадами. Я боялась, что наедине мы оба будем чувствовать неловкость, но это совсем не так. Странно, что будучи замужем, я чувствую себя с ним гораздо более свободной, чем когда действительно была таковой. Пусть чуть отстраненный, но он все тот же Крис. И, неуловимо другой, одновременно.
– Как Настя уговорила тебя приехать?
– Скорее, Лера. Она мне все уши прожужжала, что мы с Оскаром должны познакомиться до свадьбы.
А на мою свадьбу ты не приехал, думаю я. Поздравил и то чисто формально – бутылкой вина и корзиной белых роз. Не выношу их, нет в них грации и теплоты, свойственной всем другим видам роз.
– До сих пор не могу поверить, что в марте они женятся…
Крис поворачивается, в его глазах отражаются огни города, а за ними – бездна. Я жду, что он что-то скажет, но Крис продолжает молча шагать вперед.
– А ты? – наконец решаюсь я. – Как у тебя на личном фронте?
– Свадьбы не намечается.
Вот и поговорили…
– Крис, – я останавливаюсь, тяну его за рукав. На меня накатывает ощущение, будто он злится и имеет на то основание. Будто, я это заслужила. Глупое чувство. – Что не так?
Он оборачивается, скользит взглядом по моим пальцам, сжимающим рукав его куртки, и я отдергиваю правую руку, прячу глубоко в карман. Воздух между нами сгущается, и я чувствую обжигающий холод на коже. Мгновение мы оба молчим, потом он дергает плечом.
– Нет никого, – кивает в сторону круглосуточного Narvesen7. – Кофе?
– Почему нет, – мы оба
