Прелестница - Валери Кинг

Он остановился рядом с Мег, глаза его горели. Ей пришлось вытянуть шею, чтобы взглянуть на него получше. Она была совершенно ошеломлена услышанным. Покачав головой, она, не отрываясь, смотрела на Чарльза, она еще никогда не видела его в таком расстройстве.

— Нет! — сказала она. — Я представить себе не могу, что она тебе ответила. Скажи мне немедленно, а то я просто умру от нетерпения!

Чарльз глубоко дышал, грудь его вздымалась, глаза сузились.

— Она сказала что-то в этом роде: «Ночь никогда не казалась мне прекрасной. Скорее страшной, а когда совы кричат в лесу, я дрожу от страха в постели. Даже летом, в жару, меня пугают ночные звуки. Вот если бы Байрон сказал: „Она идет, как ясный день“, я бы разделила его восторг. Я просто не понимаю его меланхолию! Мне кажется, ему бы очень пошли на пользу морские купания или, быть может, минеральные воды в Бате! А ты как думаешь?»

Мег громко застонала, закрыв лицо руками. Чарльз сочувственно опустил ей руку на плечо.

Ты слышала когда-нибудь что-нибудь подобное?

Мег фыркнула и с трудом удержалась, чтобы не расхохотаться.

— Извини, — сказала она. — Я просто действительно никогда не слышала ничего более нелепого. Хотя мне очень нравится это стихотворение, должна признаться, что Хоуп, быть может, и права. Байрону и впрямь были бы полезны… полезны… — Не закончив, она разразилась хохотом. — Морские купания! — повторила она, покатываясь со смеху. — Бедный Чарльз! Так поэтично объясниться в любви девушке и услышать в ответ рассуждения о совах и морских купаниях!

Чарльз, сам широко ухмылявшийся, отвернулся, снова помрачнев.

— Постой, ты еще не все знаешь. Я все-таки собрался обнять ее, поцеловать и сказать ей о моих чувствах к ней. Только я взял ее за талию, как она говорит: «Чарльз, я тебе еще не сказала, что я уже закончила вышивку. Вообрази, я целый год над ней работала». Она выскользнула у меня из рук прежде, чем я успел ее даже в щеку поцеловать. Она вошла в дом, я за ней, и она вынесла свою вышивку. Меня поразил текст. Это была цитата из «Венецианского мавра», очень подходящая к моим с ней отношениям в этот момент: «Жалки те люди, у которых не хватает терпения». Наверно, я и правда был жалок, потому что терпение у меня иссякало с каждой секундой. Вышивка вся была в зеленых тонах, ни одного стежка другого цвета. Я спросил: «А почему бы тебе было не включить какой-нибудь цветок? Розу, например?» И что ты думаешь, она широко раскрыла свои прелестные карие глаза и говорит: «Но, Чарльз, ты же знаешь, что от роз я чихаю».

И тут ее мать принимается перечислять все симптомы сенной лихорадки, от которой страдает вся их семья, и добавляет в заключение: «Я уверена, что это пыльца».

Ты только вообрази себе, Мег, я готов открыть сердце этому дивному созданию с глазами как у лани, а они с матерью рассуждают о пыльце! Никогда я еще не был так разочарован и подавлен!

Мег слегка нахмурилась.

— Ты знаешь, Чарльз, мне кажется, что Хоуп просто не хотела услышать твое предложение.

Чарльз поскреб себе затылок.

— Да, то есть… черт, не знаю, но, похоже, ты права. Она вроде бы поняла потом, как я несчастлив, потому что, когда мы прощались, она вышла со мной в холл и спросила, не случилось ли что со мной.

Мег, ты знаешь, какая она хорошенькая и как давно я люблю ее. Стоило ей взглянуть на меня ласково, и у меня просто колени подогнулись. Но как только я приблизился к ней на шаг, она попятилась, сморщила нос и чихнула — и не один раз, а целых три! На столе в центре холла стояла ваза с желтыми розами! Пусть меня повесят, если я стану предлагать руку и сердце девице, обчихавшей мой новый фрак!

Он лукаво глянул на Мег и добавил:

— Это так же вульгарно, как делать предложение на музыкальном вечере!

Мег ахнула. Она чуть было не забыла о своей помолвке.

— О, Чарльз! — воскликнула она. — Лучше бы ты об этом не вспоминал! У меня самые ужасающие новости.

Чарльз казался сейчас куда спокойнее, чем когда он только что вошел. Он уселся в кресло напротив нее.

— Уж не хочет ли Каролина, чтобы ты сыграла что-нибудь на музыкальном вечере? Прости, Мег, но, если она выразила такое желание, значит, она глухая!

— Покорно вас благодарю, мистер Бернел. Ваши комплименты могут вскружить девушке голову!

Чарльз величественно поклонился, и Мег рассмеялась.

— Я только хотел подразнить тебя, ты играешь не так уж плохо.

— Но с Хоуп мне вовеки не сравниться!

— Нет! — искренне отвечал он. — Как, впрочем, и никому другому в Лондоне. Но что у тебя за новости? Похоже, вечер у нас выдался не из удачных!

Мег сделала гримасу.

— Ты не поверишь, что случилось. Мой отец выдает меня за Уортена, который приезжает в Стэйплхоуп завтра утром. Через две недели должна быть свадьба.

Несколько мгновений Чарльз смотрел на нее, выпучив глаза.

— Ты шутишь! — сказал он. — Ну признайся, что ты пошутила!

— Папа не решался сказать мне правду и признался во всем только полчаса назад. Я знала, что он зол на меня за то, что я отказала Уортену раньше, но мне никогда не могло прийти в голову, что он отдаст меня за это чудовище!

Чарльз побарабанил пальцами по ручке кресла.

— Извини за откровенность, но для особы, которая должна вот-вот выйти замуж, да еще за человека, которого она презирает, ты что-то слишком спокойна. Как-то странно: ни обмороков, ни истерики!

Мег пренебрежительно махнула рукой.

— Я не имею намерения выходить за лорда Уортена, — заявила она твердо. — Хотя я умоляла отца расторгнуть эту помолвку, он категорически был против. Можешь себе представить, как я расстроилась. Но все изменилось, когда он сказал мне, что, если я смогу убедить Уортена отказаться от меня, он не станет настаивать.

Мег вздохнула с таким видом, словно вся эта история ей ужасно наскучила.

— Я думаю, мне не будет стоить большого труда внушить его светлости, что нам лучше расстаться. Я сочиняла письмо к нему в таком духе, когда увидела в окне твою лампу.

— Мег, ты хорошо знаешь Уортена? — серьезно спросил ее Чарльз. — Я знаю, ты много разговаривала с ним последние несколько недель. Я довольно часто видел вас вместе. Что я хочу сказать — ты узнала хоть немного его характер? Согласится ли он разорвать помолвку, если ты попытаешься уговорить его?

— А почему бы нет? — Мег засмеялась. — Он достаточно благоразумен!

Но смутные сомнения уже начинали мучить се. Она вспомнила свой разговор с ним однажды па балу. В поисках новых черт для графа Фортунато она стала расспрашивать его, любит ли он охоту. Она ожидала, что человек, которого она считала трусом, скажет, что он охотой не интересуется. Но вместо этого лорд Уортен, стоявший очень близко к ней, взглянул ей прямо в лицо: «Мисс Лонгвилль, ваши вопросы меня чрезвычайно интригуют. Дело в том, что я очень люблю охоту, больше, пожалуй, чем другие. Умелый охотник всегда настигает свою добычу. Весь секрет в том, чтобы никогда не отступать. Он понизил голос и, наклонясь к ней еще ближе, добавил: — Я никогда не отступаюсь, Маргарет. Никогда».