Прелестница - Валери Кинг

— Папа, — прошептала она, — я не понимаю. Что вы хотите сказать? Я отказала ему на музыкальном вечере у миссис Норбери. Уортен знает, что я не хочу быть его женой! И вы тоже это знаете!

— Да, — отвечал сэр Уильям. Голос его доносился до нее словно издалека. — Но на следующий день после того, как он сделал тебе предложение, он посетил меня по моей просьбе.

Я просил его жениться на тебе, и, хотя сначала он был не в восторге от этой идеи, мне удалось убедить его. Он тебя любит, Мег. Он будет тебе прекрасным мужем.

— Я не выйду за него! — воскликнула Мег. — Я его не люблю. Я не могу уважать его, как женщине подобает уважать мужа. Вы не можете этого от меня требовать! Я не выйду него, ни за что не выйду!

Мег ожидала, что отец пустится в уговор убеждения. Но он оставался непоколебимым и совершенно спокойным, каким она видела его только однажды, и это испугало ее. В его манере чувствовалась настойчивость и упорство, ясно говорившие ей, что он не отступится от своего решения. Много лет назад он предстал перед ней в таком виде, с суровым выражением лица и горящими глазами. В деревню явилась тогда разъяренная толпа безработных ткачей. Они направлялись на север в надежде найти работу на старых мануфактурах. С насиженных мест в Глостершире их вытеснили современные ткацкие станки. От этих людей можно было ожидать всяких неприятностей и серьезного ущерба. Мег навсегда запомнила отца стоящим посередине главной улицы в ожидании подступавшей толпы. С ним были отец Чарльза Бернела и первый лорд Монтфорд. Они были готовы на все, чтобы защитить деревню и свои дома от разорения.

Отец встретил толпу, не дрогнув. Излив свой гнев в проклятиях и угрозах, они отступили и ушли из деревни, не причинив вреда ни людям, ни строениям.

И сейчас Мег могла представить себе всю серьезность его намерений, потому что он выглядит, как и много лет назад, — непоколебимым и спокойным. Он настоит на своем.

Она опустилась в кресло у стола, уставившись на босые ноги отца. Мозг ее напряженно работал в поисках каких-то аргументов, которые могли бы убедить его. Но в голову ей ничего не приходило.

— Я не понимаю! — сказала она, наконец. — Зачем вы это со мной сделали? Зачем вы вмешались в мою личную жизнь, когда вы сами всегда настаивали, чтобы я поступала, как хочу? И почему именно Уортен?

— Потому, что я обещал твоей матери в последний день ее жизни, что я позабочусь о твоем замужестве, и потому, что я отказываюсь позволять тебе хоронить твое сердце в них твоих романах, — отвечал без колебаний сэр Уильям. — А что до Уортена, он прекрасный человек, как раз такого мужа я всегда желал для тебя. С тобой творится что-то странное, Мег. Ты словно замкнулась от настоящей жизни. Уортен все это изменит, я уверен!

Слезы гнева и унижения обожгли ей глаза.

— Я за него не выйду! Я ненавижу его. В моих глазах он даже не джентльмен.

— Не джентльмен? — Сэр Уильям впервые повысил голос. — Не джентльмен? — повторил он. — Маргарет, ты с ума сошла! Как ты можешь так о нем думать? Разве ты не узнала его за прошедшие недели, а точнее сказать, годы? Он лучше сотен других. Уортен — человек чести.

— Чести? — возразила Мег. — Он вас тоже заворожил? Как это весь свет считает его образцом добродетели?

— Тебе никогда не приходило на ум, что, может быть, это ты ошибаешься, а не сотни наших друзей и знакомых?

Мег сидела неподвижно, выпрямившись и сложив руки на коленях. Она чувствовала, как гнев разгорается в ней.

— Я только за себя отвечаю. Но я видела, как он позволял людям оскорблять себя, только улыбаясь в ответ и притворяясь, что их слова нисколько его не задевают! Я не вижу в этом чувства чести!

— Маргарет Элинор Лонгвилль, я слишком много выслушал этого вздора. И вот до чего дошло! Ты скоро, чего доброго, скажешь, что Монтфорд лучше. — Голос сэра Уильяма раздавался теперь еще громче.

— Конечно! — Мег снова встала и заговорила горячо: — Я много говорила с лордом Монтфордом о тонких и возвышенных предметах. Я знаю благородный склад его ума. Я ценю то, как много он придает значения рыцарству и долгу перед семьей. Он, не колеблясь, вызвал бы на дуэль всякого, кто опозорил бы его честь! Мег вздохнула, голос ее смягчился. Филип был такой же. Я знаю, он несколько раз дрался на дуэли в Лондоне. Уортен же отклоняет вызовы, отшучивается, так что все Знакомые потешаются над ним.

Лицо сэра Уильяма застыло. Он побледнел. Почти до синевы. Но он снова стал спокойным.

— Ты хочешь сказать, Монтфорд с компанией издеваются над ним?

Мег вздернула подбородок.

— Да, если хотите знать. А иногда вместе с ними и я.

Если сэр Уильям и испытывал беспокойство по поводу устроенной им помолвки его дочери с лордом Уортеном, теперь его волновало только то, что он несправедливо обошелся с виконтом.

— Я пренебрег твоим воспитанием, — сказал он Мег, грустно покачивая головой. — Твоя мать, я думаю, давно бы заметила несообразность твоего образа мыслей и устранила бы все те нелепости, которые мне теперь приходится выслушивать. Романы, которых ты начиталась и которые сама пишешь, затуманили тебе мозги. Ты даже отдаленно не можешь себе представить, что такое на самом деле дуэль.

Вынув руки из карманов, он хлопнул себя по бедрам.

— Что ж, что прошло, того не воротишь, но я сумею настоять на том, чтобы ты вышла замуж за человека, которого твоя мать сочла бы достойным. Ты станешь женой Уортена, даже если мне придется запереть тебя, пока не зазвонят свадебные колокола. А что до Монтфорда, моя милая Мег, я бы настоятельно тебе посоветовал, не слушая всех его банальностей, заглянуть ему в сердце. Мне было бы очень интересно, что бы ты тогда сказала.

Он повернулся, чтобы выйти, но Мег, подбежав к нему, схватила его за рукав.

— Папа, разве вы не понимаете, что я стараюсь найти человека, которого одобрила бы мамочка? По правде говоря, мне не нужен ни Монтфорд, ни Уортен. Мне всегда хотелось испытать в жизни какие-то приключения, и, может быть, сейчас для этого самый подходящий момент. Чарльз и я давно уже хотели купить яхту и отправиться в кругосветное путешествие. Вы бы позволили мне?

Сэр Уильям засмеялся, поглаживая ее по щеке.

— В кругосветное путешествие? Тебе? — спросил он с удивлением. — Ты с Чарльзом? И без всякого опыта в морском деле? Да тебя укачивает в лодке на нашей здешней речонке! Хотел бы я увидеть тебя на яхте в пятибалльный шторм, когда ее швыряет, как щепку!

При одной мысли о качке у Мег засосало под ложечкой. Облизнув внезапно пересохшие губы, она неуверенно отвечала:

— Не сомневаюсь, что я бы очень скоро привыкла.

— Кто знает. Но эту твою идею я и обсуждать не намерен. Ты станешь женой Уортена и со временем будешь не только любить, но и уважать его.