ИльРиса. Подарок Богов (СИ) - Кобзева Ольга
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дьяра умирала. Причем животное, похоже, мучалось от боли. Дьяра скулила и сучила ногами. Присела рядом и принялась поглаживать бедную по морде, напевая при этом что-то успокоительное, потом, уже позже поняла, что это была колыбельная. Одна из тех, что я слышала от мамы. Потеряла счет времени, а очнулась от того, что по глазам резануло светом. Дядька Никос с зажженной лучиной протиснулся сюда же.
Мужчина молча пристроился поблизости и тоже принялся оглаживать животное, доверчиво потянувшееся к нему. Стоило мне перестать петь, как Олешка снова стала скулить. Тряхнула головой и опять погрузилась в знакомый с детства мотив. Так мы и встретили рассвет. Дядька Никос тронул меня за руку, помог подняться, а сам то и дело утирал лицо рукавом.
Вместе мы закопали дьяру в дальнем углу двора, под раскидистым хвойным деревом. Когда все было уже кончено вышла Дизара, вынесла кувшин с молоком и кружку. По очереди мы выпили теплого молока и помолчали. Остатки молока Дизара вылила на образованный холмик.
Завтракали в молчании. Никос выглядел как человек, похоронивший близкое существо, Дизара держалась лучше, хотя я нет-нет, а ловила ее на том, что женщина украдкой вытирает уголки глаз. Мне и самой было не по себе, страдания живых существ всегда близко к сердцу принимала, хотя на Земле все же было намного проще. Даже бездомных животных домой не таскала, понимая, что позаботиться достойно все равно не смогу, да и съемной квартиры легко можно было лишиться. Так что я только помогала в ближайшем приюте для животных, ну и профессию выбрала соответствующую.
Спать уже никто не лег. Никос пошел в огород работать, Дизара по дому хлопотать начала, а я решила продолжить уборку в своем новом домике. Во время работы пришла мысль, что вообще-то нужно познакомиться с лиаром этих земель. Как-то страшно обживаться без каких бы то ни было гарантий. Хотя, с другой стороны, чего мне бояться? Сейчас ничего не имею, значит и потеряю только время и силы. Тоже, конечно, ценный ресурс, но вполне восполняемый.
Домик к вечеру я все же отмыла. Внутри. Снаружи он порос местами мхом, что даже странно в месте, где практически нет воды, а значит и влажности. Попробовала сама разобраться с печкой, вроде бы все понятно, нужно только у Никоса зажечку взять, да дровами запастись. Составила список самого необходимого, того, без чего свое хозяйство не начать. Внушительно вышло, и где на все хотелки серебро взять? Есть у меня кое-какие задумки, конечно. От мыслей отвлек шум на улице. Вышла посмотреть.
— Да как же тут жить можно? — Никос брезгливо рассматривал безжизненный участок, попинал сухую песчаную почву, тронул чахлый кустик.
— Дядька Никос! — искренне обрадовалась гостю. — А ты зачем здесь?
— Да вот зашел на твое хозяйство глянуть. Ну что, хозяйка, показывай свои владения.
Провела мужчине экскурсию, да тут и показывать особо нечего. Колодцу Никос уделил особо пристальное внимание. Я сегодня с утра первым делом ходила к нему, звала воду, мотив нужный сам собой в голове возник. Толчки в ладони были ощутимее, нежели вчера, думаю, все выйдет, вода вернется. Это место меня принимает, я это буквально чувствую. По участку стараюсь босиком ходить все время, контакт устанавливаю. Да и так видно. Вон тот чахлый кустик за ночь заметно окреп и вытянулся и по деревцам редким заметно, а у крыльца вообще цветочек новый пробился. Так что я полна энтузиазма, все у меня получится!
Никос вернулся в дом, более внимательно осмотрел печь, сказал, что завтра придет, дымоход прочистит. Заодно и зажечку принесет, и покажет, как правильно печью пользоваться. Обулась и вместе пошли домой, тихо переговариваясь по дороге. Никос вспоминал свою дьяру, рассказывал, как она служила верой и правдой много лет. Слушала вполуха, а сама размышляла, как так вышло, что я уже столько дней у Никоса с Дизарой живу, а сына их так и не видела ни разу. Не выдержав, все же решилась задать мужчине вопрос.
— Дядька Никос, а почему ваш сын вас не навещает? — неловко спросила я.
— Дык, а зачем? — нахмурился мужчина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Как это, зачем? — в свою очередь опешила я. — Потому что родной, потому что скучает, да просто так! Вот у вас ночью дьяра погибла, а он даже не знает. Так бы пришел, поддержал, утешил.
— Неча меня утешать, сосунок я какой, что ли? — возмутился Никос. — Ежели что надобно будет — придет. А так своя семья у него, своим умом давно живет!
— Неправильно это, — не удержалась я.
— У благородных не так? — лукаво посмотрел на меня Никос.
Не стала ничего отвечать, только поджала губы, тем более что почти пришли уже, а как там у благородных мне не ведомо. Никос настаивать на ответе не стал, пропустил меня первой в домик и тихонько притворил дверь за нами. Дизара уже накрыла на стол. В углу стоял тазик с водой, первым делом пошла умыться и вымыть руки. После трудовых подвигов вся грязная, как чертенок. Нужно срочно озаботиться сменной одеждой, — пока умывалась, думала я. А то это не дело. Одни штаны с рубахой и что-то вроде туники. Шить сама я совсем не умею, может, попробовать поискать ту девушку, мастерицу? Не забыла она еще меня, интересно?
За ужином снова зашел разговор о том, чтобы со мной разделить серебро, вырученное за ранний урожай. Теперь у Никоса были существенные аргументы, коли уж я надумала жить отдельно, домик нужно приводить в порядок, закупать кучу хозяйственных мелочей, да и не только мелочей. Мебель, например, потому что там ничего нет, ни стола со стульями, ни кровати или хотя бы топчана, как здесь. А еще кухонная утварь… Да и сама я практически голая, а ведь теплая пора рано или поздно закончится. Да и отца я в чем буду искать? Прямо так и вижу, как в штанах и рубахе с чужого плеча заявляюсь в дом советника владыки. Прыснула от смеха от таких мыслей. Да меня же и на порог не пустят! До браслета просто не дойдет, никто его и рассматривать не станет.
— Чего веселишься? — нахмурилась Дизара. Женщина заметно разозлилась моей несговорчивостью. А я вот совершенно не хотела брать у добрых арисов деньги. Свой вклад считала незначительным, для меня ничего не стоящим. Ведь это именно они засадили огород, ухаживали за посадками. Что с того, что из-за меня созрело все чуток раньше? Нет, нет и нет! Решительно помотала головой в ответ на очередной аргумент Никоса.
— Вы и так столько для меня сделали! — не выдержав, воскликнула я. — Я не могу принять эти монеты, ну как вы не понимаете? Вы их заработали, заслужили и теперь должны сами ими распорядиться.
— Вот именно, что сами! — рубанул Никос. — На кой они нам? Дизара сейчас под топчан засунет, да будут тама лежать! Ведь мы на них и не рассчитывали совсем.
— Какая разница, серебро у нас будет спрятано или каменюка с дороги, ежели мы не станем их тратить? — высказала здравую мысль Дизара. — У нас все есть, Илриса. Стол богат, крыша не течет, сами здоровы, сын отвалился давно. Живет своей семьей, и слава Матери-создательнице ни в чем нужды не терпит!
— Но ведь вам нужна дьяра, — нашлась я. — Олешки теперь нет… Дядьке Никосу тяжело самому. Да и как без дьяры на рынок ездить? Нет, я не могу принять такого подарка, это слишком.
— Эх! — махнул рукой Никос. — А еще лиария! Девка и есть! Ну на кой нам то серебро, ежели ты в халупе станешь жить? — в сердцах выдал он. — Ну неужели не поняла еще, что привязались мы с Дизарой к тебе, за дочку считаем, которой нас Матушка-создательница не благословила!
Сглотнула комок в горле и часто-часто заморгала. Нет, такого я и правда не предполагала. Дизара с Никосом и для меня стали близки, я к ним привязалась, но оба вели себя довольно отстраненно, никак не проявляли привязанности особенной. Почувствовала себя довольно глупо и жалко. А еще ощутила себя неблагодарной! Ведь они приютили в доме незнакомую девушку, на слово поверив наспех сочиненной легенде, причем разной для обоих. Не задавали особо никаких вопросов, просто приняли меня такой, какая я есть. Полюбили… Поднялась и приблизились к мужчине.
— Простите, дядька Никос, — неловко обняла его за шею и невольно шмыгнула. — Я к вам тоже привязалась. А еще я вам очень-очень благодарна за все, что для меня делаете. И этого так много, что мне день ото дня все больше неловко, ведь отплатить-то я не могу.