Дорогой враг - Кристен Каллихан

будет принадлежать мне.

Боже правый, он говорит так, будто ему нравится эта идея. Будто у него есть планы на меня. Волосы на затылке встают дыбом, руки дрожат. Я сжимаю пальцы в кулак.

— Я буду работать на тебя. Но не принадлежать.

— Ну как сказать, — возражает Мейкон.

— Если ты пытаешься отделаться от меня, то ничего не выйдет.

— Лучше сделай это сейчас, чем через три недели.

Как Сэм.

Хотелось бы мне лучше понимать Мейкона. Он не выдает ничего, чего не хотел, чтобы я знала. Но есть вещи, которые я должна знать.

— Между тобой и Сэм что-то произошло?

Прямо сейчас он похож на гранитную стену.

— Думаешь, я трахал ее? В любом случае, не понимаю, почему тебя это волнует.

— Не волнует. Но если это какая-то нездоровая игра в месть между вами, то мне хочется узнать о ней сейчас.

Наклоняясь вперед, он кладет здоровую руку на стол. Не совсем медленно, тем не менее ему не достает его обычной грации. И мне становится интересно, насколько сильную боль причиняют его раны.

— Я бы не стал прикасаться к твоей сестре, когда на ней защитный костюм. Она сама по себе токсична. Я еще давным-давно понял это.

Мейкон прав, но я удивлена, что он знает о недостатках Сэм и что в самом деле озвучил их мне.

— Не хорошо так говорить о своей первой любви.

Он моргает, словно я тоже его удивила. Но выражение его лица остается сдержанным.

— Я никогда не считал ее своей первой любовью. — Лед в глазах Мейкона немного тает, когда он изучает меня. — Последний шанс, Делайла. Откажись от затеи, и мы оба притворимся, что этого никогда не было.

— Я не могу. — Звучит как полная чепуха.

Мейкон моргает, на его лице нет ни одной эмоции.

— Я тоже не могу.

Боже. Не могу поверить, что делаю это. Что настаиваю на этом.

— Тогда о чем может идти речь?

Он качает головой, испуская усталый вздох.

— Я дам тебе пару часов, чтобы прийти в себя. Скажем, до полуночи?

Я не ожидала такой доброты. Что также достаточно жестоко, поскольку без этого было бы легче.

— Хорошо. — Я поднимаюсь на ноги. Мне нужно убраться подальше из этого прекрасного дома и от этого человека. Мне нужна моя кровать и хороший сон, прежде чем собраться с силами.

Глава пятая

Делайла

Я ищу луч надежды. На своем потолке. Не лучший план, конечно, но это все, что мне остается. Я не могу работать на него. Не могу.

Нет, могу.

Пытаюсь сконцентрироваться на том, чтобы отбросить свою гордость и позволить Мейкону руководить мной. И… не могу.

Мама-медведица:

Делайла, это мама.

ДиПрелесть:

Я знаю. Я сохранила твой номер.

Я понятия не имею, чего она хочет, но, поскольку я не сплю и последние несколько часов пялюсь в потолок, будет приятно отвлечься на разговор с мамой.

О, чудесно. Я пыталась дозвониться до Сэм. Она не отвечает на звонки.

Я вздрагиваю под коконом из одеял. Не на это я хотела отвлечься. С замиранием сердца пытаюсь придумать, что сказать, чтобы не вызвать панику у мамы.

Мам, сейчас середина ночи. Вероятно, она спит. А почему ты не спишь?

Мне за шестьдесят, и я живу одна. Я почти не сплю. Я смотрю HGTV[12] и планирую свадьбы своих девочек.

Может, поэтому она и не отвечает.

Делайла Энн, перестань пытаться отвлечь меня. Ты ведь по этой причине звонила мне ранее? Искала ее, потому что Сэм снова сбежала, верно?

Что ж, черт возьми. Одно дело — осторожно расспросить маму о Сэм. Другое дело — когда мама всерьез начинает беспокоиться. Я надеялась, что она не сложит два плюс два вместе.

Вроде того.

В руке звонит телефон. Я ожидала этого, но ответить все еще страшно.

— Привет, мам.

— Ох, эта девчонка, — говорит она с раздражением. — Почему она всегда так поступает?

— Не знаю. Но уверена, что рано или поздно Сэм вернется. — А если нет, то я окажусь в полной заднице.

Мама вздыхает.

— Бывают ночи, когда я просыпаюсь в ужасе, что мне позвонят и сообщат, что Сэм арестована или плохо кончила.

Я сжимаю переносицу.

— Понимаю.

— Тебе известно, во что она ввязалась на этот раз? — Ничего особенного. Всего лишь крупная кража.

— Нет. — Не люблю лгать маме. Ненавижу.

Мама издает звук, подозрительно похожий на всхлип. Ненавижу видеть ее слезы еще больше.

— Мое сердце не выдержит этого, Делайла. Если что-то случилось… я не смогу… я только что потеряла твоего отца.

Ужасная ситуация.

— Знаю.

Облизывая губы, смотрю на прикроватные часы. Я пропустила срок, который дал мне Мейкон. Меня охватывает паника, отчего слова звучат резко:

— Она вернется, мам. Все будет хорошо. Обещаю.

Мама издает слабый смешок.

— Что бы мы делали без тебя, Ди? Моя разумная, надежная девочка. Я почти уверена, что то, что осталось от нашей маленькой семьи, развалится на части.

И вот так звучит мой приговор.

Мейкон

Сладкая Картофелька:

Договор в силе?

Сейчас середина ночи, и срок, который я дал Делайле, давно истек. Тем не менее я практически бросаюсь к телефону, когда тот звонит. Теперь я смотрю на слова, и они кажутся бессмысленными. Хотя это не так. Она согласна. Черт возьми, она должна была отказаться.

Крайним сроком была полночь, Картофелька.

Она не отвечает, и чувство того, что я не хочу называть сожалением, ударяет прямо в грудь. Но затем на экране появляются три маленькие точки.

Уже за полночь. Я в деле. А ты?

Какая наглость. Черт. Ну почему это должна быть она? Почему она единственная, кто заставил меня чувствовать себя по-настоящему живым за последние месяцы, черт возьми, годы? И почему я так чертовски рад, что она настаивает на этом?

Мое сердце чуть ли не выпрыгивает из груди. Разум лихорадочно работает, пытаясь понять, что, черт побери, делать. Потирая рукой усталое лицо, печатаю единственный возможный ответ, а затем отбрасываю телефон, будто это змея.

Жду к 9 утра в своем доме. Важно следовать моим указаниям.

Я сделал это.

Что, черт возьми, я наделал?

Лежа в постели, я смотрю в потолок и задаю себе тот же вопрос, который задавал с тех пор, как Делайла стала