Дорогой враг - Кристен Каллихан

— О, не строй из себя дурака. Понятное дело, так оно и есть, когда ты сидишь напротив меня, приподняв бровь и строя из себя мистера Детектива. — Мейкон уставился на меня, приподняв эту чертову бровь.

Я закатываю глаза.

— Мне не нужны деньги. Разве я не предложила тебе пятьдесят тысяч долларов?

— Почему ты закрыла ресторан, Делайла?

— Потому что я двигаюсь дальше! — выпаливаю я.

Он вскидывает брови до небес.

Черт, я говорю так, словно собираюсь покинуть город. Я подавляю желание съежиться.

— Я отправляюсь в турне по Азии, чтобы изучить новые технологии и рецепты. — Если только он не примет деньги. Иначе мне чертовски не повезло и придется вернуться к ресторанному бизнесу.

Мейкон откидывается на спинку стула и продолжает водить кончиком пальца по подбородку. За этими темными глазами явно кроется много неладных мыслей.

— Как ты собираешься финансировать свою поездку? — Я ни за что не расскажу. Ни за что.

Но он и так знает. Это можно прочитать по его лицу и по тому, как оно расслабляется, прежде чем исказиться от разочарования во мне.

Вздохнув, он кладет руки на свой плоский живот.

— У тебя нет работы, поэтому ты не сможешь вернуть мне деньги. — Верно. Черт возьми. Я открываю рот, чтобы сказать… хоть что-то, что угодно, но Мейкон продолжает: — Сэкономь свои деньги и отправляйся в путешествие.

Хоть я и знала, что он откажется брать деньги, мои внутренности сжимаются от страха.

— Рано или поздно Сэм вернется. Она всегда возвращается. Просто дай ей еще немного времени.

Из него вырывается многострадальный вздох.

— Нет.

— К чему такая спешка?

— Потому что я не верю, что она вернется, — огрызается он.

— Должен же быть выход.

— Он есть, только тебе не нравится.

Оказавшись в безысходном положении, мы оба замолкаем. Раздается скрип кресла под значительным весом Мейкона. Не сказать, чтобы он был здоровяком: этот человек — груда мышц, ставших только больше с момента окончания школы. В семнадцать лет Мейкон обладал телосложением модели: худощавый и гибкий. Он по-прежнему худой, но теперь напоминает игрока НХЛ[11]. Мне стало интересно, нарастил ли он свое тело для роли Арасмуса — Короля Воинов, владеющего мечом.

Между нами затягивается тишина, пока единственным источником звука в комнате не становится шум волн и стук моего сердца. Я раскрыла свои слабые места, и от осознания этого меня скручивает. Но правда в том, что у меня закончились идеи.

Мейкон резко начинает говорить, отчего я слегка вздрагиваю.

— Послушай, Делайла, я понимаю твою ситуацию. Но это не изменит того, что сделала Сэм. Теперь мне придется разбираться с этим с помощью полиции.

Комната словно уходит из-под ног, и меня охватывает паника. Я не могу дышать. Это не должно закончиться таким образом. Мейкон Сэйнт не разрушит мою семью. Я ему не позволю.

— Возьми меня на работу.

* * *

Возьми меня на работу.

Я так сказала. Верно? Ничего не соображаю. У меня немеет лицо. В голове пустота.

Наступает неловкая пауза. Мейкон сводит брови на переносице.

— Прости, что?

Ладно, я неудачно выразилась. Но я не отступлюсь. Мейкон, которого я знала, никогда не упускал шанса доказать мою неправоту. Я должна воспользоваться шансом и убедиться, что он все тот же.

— Готова поспорить, что Сэм вернется менее чем через три месяца и возместит украденное. И, чтобы заверить тебя в этом, я предлагаю себя в качестве залога. Я отработаю долг Сэм.

Теперь Мейкон откровенно разинул рот.

— Давай-ка проясним. Ты хочешь стать моей помощницей?

— Я не хочу, — говорю я, спокойно делая вид, что по спине не стекает пот. — Но стану, если ты…

— Этого недостаточно. — Его тело вполне могло быть высечено из гранита, несмотря на скованные движения. Но его глаза полны раздражения. — Мы говорим о пропаже в триста тысяч долларов. О чем-то весьма памятном.

Я поняла. Он хочет мести. Я тоже, если быть честной.

Облизываю свои пересохшие губы.

— Вдобавок я буду твоим личным шеф-поваром. — Когда он собирается ответить, я спешу продолжить: — Лучшие помощники зарабатывают от ста до ста пятидесяти тысяч в год.

— Год работы будет равен трем сотням тысяч долларов. А ты говоришь, что она вернется меньше чем через три месяца. — Черт, он прав.

— Если она не вернется, я останусь на год.

Я уверена, что пролью немало крови, работая на Мейкона. Но если это убережет мою семью от беды, то я сделаю это. Я смогу прожить год с Мейконом. Кроме того, я уверена, что Сэм вернется раньше. Будут ли у нее часы — другой вопрос. Я отбрасываю этот страх в сторону и выдерживаю взгляд Мейкона.

Какое-то время он ничего не говорит. Но затем из его груди вырывается рычание. И он откидывается на спинку стула, словно пытается создать как можно большее расстояние между нами.

Мейкон грубо проводит рукой по щетине, и на этот раз я вижу, как истинные эмоции заливают его щеки.

— Какого черта, Делайла? В прошлом мы не раз срывались друг на друга из-за малейшей провокации, а сейчас ты хочешь добровольно окунуться в своего рода рабство. Ты совсем с ума сошла? Или тебе просто нравится строить из себя мученицу, когда дело касается Сэм?

— Строить мученицу? — я визжу. Я знаю, что это правда. Наверное, я просто не могу перестать защищать Сэм.

Он морщится, будто из-за меня у него болят уши.

— Кажется, ты одержима желанием взять грехи Сэм на себя снова.

Сжимаю руки в кулаки.

— Я никогда не защищала Сэм.

— Не изображай из себя оскорбленную невинность. Ты всегда вмешивалась и прикрывала Сэм. Или же закрывала глаза на ее выходки.

Несмотря на все усилия, мои ноздри раздуваются от яростного дыхания.

— Я никогда не закрывала глаза на ее выходки…

— О, еще как закрывала. — Мейкон кривит губы в усмешке. — Она намного хуже, чем ты думаешь.

— Тогда выходит, ты дурак, раз нанял ее?

— Тише, Картофелька. — Он слабо улыбается. — Я совершил глупость. И это был последний раз, когда я пожалел Сэм. Тем не менее, думаю, тебе лучше в это не ввязываться.

— Ну, я везунчик.

Он свирепо смотрит на меня.

— Ты все еще жутко раздражаешь.

— А ты все еще придурок.

Моргнув, он разражается смехом. Его смех такой забавный, что я поневоле улыбаюсь в ответ. Но затем сильно прикусываю губы.

Смех Мейкона затихает так же быстро, как и разразился.

— Это отстойная сделка для тебя, Картофелька. Все