Хромой бог - Василий Баранов

— А какая? Я с радостью, Роман Алексеевич. — Помочь Роману она готова всегда. Он так много для нее сделал.

— Ты бы завтра подежурила в приемном покое. С кем подменилась. — Хорошо бы все срослось. Условия он создаст, а там будь, что будет.

— А зачем? Я подменюсь. Для вас сделаю.

— Говорю, надо! Завтра участкового с моего квартала могут привезти. Ранение у него. Ты глупых вопросов не задавай. Ему уход нужен. А ты опытная медсестра. Тебе такое дело можно доверить. Он возле моего дома покой охраняет. Человек хороший. Как мне о нем не позаботиться. — Вот и объяснение придумал. Он заботится о сержанте. И намека на другие мотивы нет.

— Могу, конечно. Как за родным братом буду ухаживать. — Ты девка, про брата, это не то. Так все и сорваться может.

— Вот. Попозже завтра, часиков в десять моего приятеля привезут. Перевязочку надо ему сделать. Его Сергеем зовут. — Роман не уточняет откуда все это знает. А Маша и не думала поставить под сомнения слова шамана.

— Я прослежу, Роман Алексеевич, не беспокойтесь.

Мария ушла, а Роман стоял и потирал руки. Улыбался. Сваха из меня отменная.

Часть 8

День не задался с утра, Ромка это чувствовал всем существом. Видимых причин не было, но он чувствовал. Все как обычно. Но в каждом малом событии ему виделось приближение неприятностей. На небе бродили тучи. По прогнозу ожидали дождь. У проходящего троллейбуса слетела штанга. Водитель быстро все исправил, но и в этом виделась плохая примета. Роман пришел на службу. Раскрыл журнал учета, изображая бурную деятельность. Подошел к горшочку с фиалкой, проверил влажность почвы. Поставить кипятить воду, выпить кофе. В кабинет вбежал Павел Павлович. Свершилось. Неприятности пришли.

— Что, Рома, доигрались! — Главный врач хирургического отделения волнуется.

— Что стряслось, Павел Павлович? — Догадаться не сложно, к нам едет ревизор.

— Как говорят, к нам едет ревизор! — Павел, словно прочитал мысли Романа. — Комиссия сверху. Во главе с генералом. Давненько к нам генералы от военной медицины не наведывались. Шерстить нас будут, только держись.

— За что держаться? Это вы, двуногие, как на корабле ноги шире, когда штормит и все. — Не бежать же от начальства. Опасности идти навстречу.

— А ты чего?

— Я трехногий. На костыле стою крепко. Пронесет. — Ромка отмахнулся.

— Пронесет? Я зашел тебя предупредить, что б был морально готов. — Павел был готов отвечать за все наравне с Романом. Даже взять больше вины на себя.

— Не дрейфь, Павел Павлович. Мы выстоим.

Комиссия прибыла. Члены комиссии решительно настроены покончить со всей "черовщиной". Защитить доброе имя отечественной медицины. Изгнать мракобесие из госпиталя.

— Посмотрим что у вас, Павел Павлович. — Начал председатель комиссии. Надо выслушать, не рубить с плеча, четко обосновать решение.

— У нас все нормально, все в соответствии с утвержденными методиками. Все по инструкции. — Инструкция защищает нас от всех неприятностей. Найти соответствующий пункт, и ни одна комиссия не страшна.

— У меня другой сигнал. У вас черт знает что твориться. Серой из всех щелей воняет. — Генералл поморщился, словно чувствует этот запах. И готов достать настольную книгу инквизитора. "Молот ведьм" Шпренгера и Инститориса.

Может самому процитировать это сочинение? "Как дело божье, так и власть бога значительнее, чем дело и власть дьявола". Но колдунов и ведьм это не спасло.

— Товарищ генерал, у нас все в порядке. — Павел пытается заверить высокое начальство в законопослушании.

— Не надо. Нам все доложили. Черная магия. Шаманы разгуливают. Запах серы на всю округу. Откуда в наше время такие вздорные слухи? Нет дыма без огня. Этому пора положить конец.

— Не сера, антисептики. Дезинфекция. — Павел Павлович улыбается. Все слухи безпочвенны.

— Вот и посмотрим твои антисептики. — Генерал хоть и считал, что столь серьезно, но на сигнал надо реагировать.

Комиссия прошла по палатам. Особенно внимательно осмотрели тринадцатую. Зашли в пятую палату к летчику-испытателю.

— Идем, Павел Павлович, к тебе. И прикажи принести истории болезней. Особенно, троих. Летчика и из тринадцатой парализованных бойцов. Будем смотреть.

Комиссия долго изучала истории болезней. Они искали рациональное объяснение случавшемуся. Надо дать объяснение с точки зрения науки. Тогда вопрос можно будет закрыть ко всеобщему удовольствию.

— Все, на первый взгляд, нормально. Кроме одного, подозрительно внезапно больные пошли на поправку. Необычная регенерация тканей. Восстановление чувствительности ног. Гангрена. Что скажете?

— Ничего сказать не могу. Успехи отечественной медицины. — Павел Павлович про себя посмеивался. Не хватает сказать, достижения социализма и под руководством партии. Если хочешь, то можно придумать, как это получилось.

— Об успехах не будет лишним поговорить с вашим Романом Скворцовым. Нам все подробно описали. И про этого шамана, в красках. — Члены комиссии эти слова своего руководителя явно одобряли.

— Я его сейчас вызову.

Павел Павлович позвонил по внутреннему телефону, попросил Романа зайти.

Роман вошел в кабинет, протопал к столу, ударяя костылем об пол.

— Будьте здоровы, граждане хорошие. — Так прикинемся ветощью. Незаметный тупой санитар.

— И ты будь здоров. Присаживайся, Роман Скворцов.

— Премного благодарствуем. Присядем, коль позволите, господа хорошие. Маленько посидим с вами. — Ромка понимал, сейчас может получить от начальства за столь явное издевательство.

— Ты вот скажи, Роман, что там с тринадцатой палатой. Говорят, ты там камлал. Шаманом себя называл.

— Камлал? Погодите. Не припоминаю. Не мог, бубна нет. Без него никак.

— А что ты там делал? — Вот и выясним, что на самом деле происходит в госпитале.

— Как положено, постельку поправить, воды поднести, судно подать. И все.

— Так уж и все? — Генерал вздохнул. Запирается.

— А что еще? Может, надо было еще что сделать, господин добрый, так я завсегда, только скажите.

— А нам сообщили, не все ты рассказываешь. Ну? — Бесполезно спрашивать. Это больше похоже на игру.

— Массажик делал. Ноги разминал. Им лежать было тяжко. Я и помочь хотел. Потер ноженьки. Кровушка застоялась у парня в ногах. Второй-то совсем плох был. Бревном лежал. Я поворачивал его, пролежни могли появиться. Вот и ворочал. Да водичкой обтереть. И все.

— Все, говоришь. — Что ж, а если такое глупое, но объяснение, принять.

— Как по инструкции велено, добрый господин. Мы люди подневольные, как написано, так и исполняем. Как служба велит.

— Служба тебе велит. А в операционной что делал? — Добрые люди и это успели доложить.

— Сидел, ждал. Глядишь, пол подтереть, мусор вынести. Гигиена что б, чистенько кругом. Мы о порядке и чистоте понятие имеем. По инструкции.

— И где ты это в инструкции нашел? — Генерал строго посмотрел на санитара. Вся эта беседа забавляла его. Состав преступления очевиден, нарушены инструкции, но результат хороший. Если б только понять, как эти результаты получены.

— Так я и сам разумею. — Прямо солдат из старой армии. Исполнительный, но чуть туповат.

— А больше сказать нам ничего не хочешь, разумный наш?

— Мы перед начальством в смущении. Как после армии вернулся, видишь, костыль оттуда с собой принес, так голова гудит. Контузия, стало быть. Стараюсь, как могу. Добры люди с военкомату пристроили, облагодетельствовали сиротинку. Я ж детдомовский, нетука у нас батьки с мамкой. Люди хорошие порадели, век помнить стану, во сыру землю лягу, и там вспоминать буду.

— Ступай, служивый. — Талант. Не ясно, себя хотел дураком показать или их дураками выставить.

— Благодарствую, вам. Почтеньице, господа добрые.

Роман ушел.

— Что скажите, добрые господа?! Сидел, глядел на нас и издевался. Впрямую издевался. Контуженного пыльным мешком изображал. Из нас контуженных делал. Того и гляди, засмеялся бы над нами. А взгляд какой, заметили? Смотрит, дурачком прикидывается, а глаза умные, лукавые, в какие-то моменты во взгляде хищник, из зарослей за нами наблюдает. Не знаяю, как у вас, а у меня мурашки по спине.

— Да, товарищ генерал, не простой этот Роман. — Согласился полковник из комиссии.

— Обыкновенный он парень. После армии. Немного это, не в себе. Чудит. Что с него взять? — Ох, Рома, тебя бы выдрать, как следует.

— Вот, вот. Решим так. Не верю в ваши истории болезни, в ваши бумажки. Не то тут все. Только есть высокое начальство. Все вдруг стали верить в экстрасенсов. В чудеса, словно обезумели. Так вот, у одного начальника, сынишка, четырнадцать лет. Заболел. Почти парализован. За рубежом уже смотрели. Ничего не помогло. Услышал он про вашу богодельню с чудесами и решил, сына сюда, к вам определить. Мало того, что паралич, так еще боли. Мы поддерживаем, но на такой поддержке долго не протянет. Сами знаете. Из тринадцатой ребят выписывай, или переведи куда, а тринадцатую переоборудовать под нового пациента. Завтра встречайте нового пациента. Думайте, тут или грудь в крестах, или голова в кустах.