Анты - Олег Артюхов

В заключение я попал в лапы мозговеда Лободырного. Вот же фамильичко, ни дать, ни взять, точно в десятку. В отделении психокоррекции помимо десятка удобных кушеток стояли два аппарата похожие на помесь барокамеры с египетским саркофагом и кабиной истребителя. Под крышкой одного уже находился кто-то из наших.

– Укладывайтесь, молодой человек, не бойтесь.

– Поздно бояться, раньше надо было. Как говорили на Донбассе: не привыкну – сдохну, не сдохну – привыкну.

– Лежите спокойно. Расслабьтесь. Отбросьте все мысли. Думайте о хорошем. Тело наливается теплом и тяжестью. Ноги и руки расслаблены. Вам тепло и приятно. Вы полностью расслаблены. Дышится легко и свободно. Слушайте только мой голос…

К моему удивлению, выбравшись через полчаса из «саркофага», я с удивлением почувствовал себя необыкновенно бодрым и энергичным.

К трём дня после всех измывательств над нашими бренными телами все мужики зверски хотели жрать. Но злые врачи велели потерпеть, ибо немного осталось. А немногим и оказалась то самое бронирование.

Устройство и вид стационарного преобразователя тоже сильно смахивали на МРТ: такой же подвижный на роликах лежак и огромное вращающееся кольцо рабочей камеры. Во время сеанса я услышал характерные лёгкие щелчки и мелодичный стрёкот, будто сверчок завёлся. Кожу сначала чуть потянуло, потом по кругу пробежала волна лёгкой вибрации и напоследок в голове вспыхнули картинки фееричных фракталов.

Пока облачался, узнал, что на этот раз в рекордер помимо хромо-вольфрамо-титанового сплава, мартенситной стали и асбеста ввели новый компонент – недавно открытый австрийцами карбин, вещество в сорок раз прочнее алмаза. Стоил этот самый карбин баснословных денег, поскольку его синтез между слоями не менее дорогого графена был невероятно сложен и нестабилен.

– Теперь можете не опасаться прямого попадания полутонной авиабомбы, – обрадовал оператор, заодно напомнив о режиме строжайшей секретности.

– Ну, а ловить зубами гаубичные снаряды всё равно не стоит, – проворчал я, «вспомнив» смерть Бора в Дебальцево от прямого попадания ракетного залпа.

Собравшиеся в холле мужики находились где-то посредине между приятной эйфорией и желанием оторвать кому-нибудь голову. И не мудрено целый день из нас вили верёвки, и кому это может понравиться. Они ворчали и тихо матерились, но со стороны я видел, что все усилия врачей не пропали даром. Все мужики даже на вид поздоровели и, не побоюсь этого слова, помолодели лет этак на пять-десять и задорно хорохорились. Зря мы на медиков ворчали, спасибо им за всё. Заканчивался последний свободный день, завтра – казарма. Пора ехать домой.

Дома гостиную я признал не сразу. Полумрак, вино, виноград, конфеты, музыка, цветы. Лара в платье, а не в привычных брюках. Обалдеть, что за ноги! Я сбросил верхнюю одежду, озираясь, просочился в душ и через пять минут вышел в домашней одежде.

Придирчиво оглядев меня, Лара покачала головой и сморщила носик. Я понимающе тряхнул рукой, кивнул и поспешил к себе в спальню. Тёмные брюки, белая рубашка без галстука и модные туфли. Чуть туалетной воды. Тщательно причесал отросшие волосы. Вот теперь порядок. Сам себе понравился. Буквально красавец. Правда с заросшей физиономией и лохматый.

– Я согласна, – её взгляд лучился калейдоскопом чувств. Меня захлестнули чувства, я погрузился в её глаза и заблудился в опасных переулках доброй женской души.

Через два часа мы торопливо поглощали конфеты с виноградом, запивая их терпким вином, и не переставали целоваться. Вот примерно так и должно выглядеть счастье, хотя целый день не спать и целую ночь не есть всё-таки утомительно. В спальне проболтали до утра. Решали вопрос со свадьбой и много ещё чего. Заснул я под утро, сквозь сон опрометчиво озадачив Лару сообщением, что с этого дня я на казарменном положении. Не удивительно, что утром получил в ответ надутые губы, хмурый взгляд и подозрительно блестящие глаза. Вздохнув, я понял, что если не намекну ей о предстоящей миссии команды «Темп», я никогда не получу прощения. Мой рассказ заставил Лару шлёпнуться на стул и широко распахнуть глаза.

– Так судьба управила, что пришлось перемешать долг с риском, чтобы пройти по кромке, а потом и за кромку. А теперь хорошенько подумай, нужен ли тебе такой муж, – я горько ухмыльнулся, – с виду белый и пушистый, а на самом деле седой и волосатый?

– Нужен, очень нужен! Только не вздумай пропасть, как твой дядька Павел.

В тот день я мчался на базу, как на крыльях. В казарме весело гомонили ребята из «Темпа». Удивительно, но стоит взрослым мужикам вырваться из дома на какие-либо сборы, они тут же начинают взбрыкивать, словно вырвавшиеся на волю молодые жеребцы.

С утра за нас принялись историки. И, поскольку мы понятия не имели, куда отправляемся, изучение театра действий и всей подоплёки событий заняло в начале нашей подготовки первое место.

Дело в том, что интересующий нас узел проблем начал завязываться ещё в 3 веке новой эры во времена нашествия готов. Тогда три племени восточных скандинавов готов высадились в устье Вислы и за последующие сто лет взяли за горло десятки народов, построив свою державу от Балтики до Чёрного моря на насилии, крови и страхе.

Готский главарь кровожадный маньяк Германарикс из рода Амалов начал своё правление с нескольких рейдов устрашения соседних народов. Тогда под издевательский гогот захватчиков сгинули или попали в рабство десятки тысяч мирных земледельцев на огромной территории от Вислы до Волги.

И без того непростая обстановка на востоке Европы ещё более осложнилась в середине 4 века, когда закончилась великая засуха. Степи зазеленели, стада умножились, и степнякам стало тесно. И, если к западу от Готии в Европе сохранялась стабильно напряжённая обстановка, то к востоку ситуация обострилась до состояния степной войны. Бесчисленные стычки волго-донских сармато-аланов и пришедших из-за Волги гуннов переросли в смертельную драку. В это противостояние волей-неволей втянулись и все племена, обитающие на границе лесов. И весь этот дерущийся клубок покатился на запад в сторону Готии.

В те жестокие времена мирные сарматские и аланские племена покинули родные степи. Некоторые ушли в северные леса, некоторые отступили в предгорья Кавказа, потомки скифов укрылись в Крыму, а многие перебрались через Днепр, где объединились с местными земледельцами потомками сколотов и трипольцев. Возникший на Среднем Днепре народ стали называть антами от сарматского antas – «конец, край». Тоесть именно тогда анты стали крайним народом алано-сарматского мира, проще говоря, украинцами.

Гунны медленно наступали с востока, накатываясь, словно морской прилив. Когда слухи об их приближении распространились по всей Готии, измученные готским игом анты восстали, сочтя пришельцев с востока освободителями. И тогда, чтобы обеспечить тыл, на усмирение антов