Суперсыщик Калле Блумквист - Астрид Линдгрен

- Ты что, спятил? - спросил Андерс. - Мы ведь только начали…

- Ничего не поделаешь! Есть вещи поважнее, и придется посвятить им все наше время. Ева Лотта, ты очень любишь дядюшку Эйнара?

- Люблю, еще что! - ответила Ева Лотта. - Почему это я должна так уж жутко его любить?

- Потому, что он все-таки кузен твоей мамы.

- Ну и что с того. Не думаю, чтобы мама сама его любила, - ответила Ева Лотта. - А раз так, то и мне вовсе ни к чему им увлекаться. А почему ты спрашиваешь?

- Значит, ты не очень расстроишься, если услышишь, что дядюшка Эйнар мошенник?

- Ну, Калле, отвяжись наконец! - сказал Андерс. - Это ведь Хромой Фредрик стибрил церковную кружку с деньгами, а не дядюшка Эйнар!

- Заткнись! Прежде чем говорить, прочти-ка сначала вот это, а потом возникай сколько влезет, - сказал Калле, выкладывая газету.

Андерс и Ева прочли заметку: «Кража драгоценностей на Эстермальме».

- А теперь послушайте, - предложил Калле.

- Как ты себя чувствуешь, ты вообще-то здоров? - заботливо поинтересовался Андерс. Грязным указательным пальцем он ткнул в другую заметку: «Бешеный бык сеет панику». - Может, по-твоему, это тоже дядюшка Эйнар?

- Сказал: заткнись! Ева Лотта, ты видела этих двух хмырей, только что стоявших у калитки? Они болтали с дядей Эйнаром? Так вот. Это его соучастники, а дядя Эйнар их каким-то образом надул. Они называют себя Крук и Редиг, а живут в гостинице. Драгоценности же спрятаны в развалинах замка.

Слова лились из уст Калле потоком.

- В развалинах замка? Но ты ведь сказал, что они живут в гостинице? - не понял Андерс.

- Крук и Редиг, да! А драгоценности, балда ты этакая, - это ведь изумруды, и платина, и бриллианты, понятно? Господи, Боже ты мой; когда я думаю об этом!… Нет, невозможно! Драгоценности по меньшей мере на 100 000 крон валяются там, внизу, в подземелье!

- Откуда ты знаешь? - крайне недоверчиво спросил Андерс. - Тебе что, дядя Эйнар сказал?

- Кое-что можно, верно, вычислить и самому, - заявил Калле. - Когда нужно разрешить какую-либо криминальную загадку, всегда нужно считаться с вероятностью того, что могло произойти.

На мгновение в Калле проснулся суперсыщик Калле Блумквист, который немного задрал нос. Но он тут же испарился, а на чердаке остался просто Калле, оживленно жестикулирующий и опасающийся, что не сможет убедить друзей в своей правоте. Но в конце концов, после долгих разговоров, ему это все же удалось. Когда он рассказал всю историю - и про ночной визит к дяде Эйнару, и про найденную в развалинах жемчужину, и про то, как он, сидя на дереве, подслушал разговор грабителей, то даже Андерс пришел в восторг.

- Помяните мое слово: этот парень, когда вырастет, станет сыщиком, - одобрительно сказал он.

И тут же его глаза засветились.

- О, какая удача! Ну и дела! Какие виды на будущее! Мы должны немедленно этим заняться. У нас нет времени на войну Роз.

- Вот, значит, в чем причина, - сказала Ева Лотта. - Значит, именно поэтому мне так трудно оставить в покое коробки с печеньем… У меня точь-в-точь такие же длинные вороватые пальцы, как у дядюшки Эйнара. Что значит быть в родстве с преступником! Но его нужно выгнать из нашего дома немедленно! Подумать только, а вдруг он стянет столовое серебро!

- Успокойся! Потерпи еще немного, - осадил ее Калле. - Можешь мне поверить, у него сейчас есть более важные заботы, о которых приходится думать, нежели столовое серебро. Он в жутком капкане, потому что Крук и Редиг будут охранять его как зеницу ока.

- Вот почему он лег после обеда… А сказал, что плохо себя чувствует.

- Будь уверена в том, что он плохо себя чувствовал, - уверенно заявил Андерс. - Но теперь нам прежде всего надо заключить мир с Алыми. Ты, Ева Лотта, поднимешь белый флаг, пойдешь к ним парламентером и все уладишь. Хотя они, разумеется, подумают, что мы просто спятили.

Ева Лотта послушно привязала к палке белый носовой платок и торжественно отправилась к гаражу Сикстена, где ее предложение о безоговорочной капитуляции было встречено с удивлением и недовольством.

- Вы что, заболели? - спросил Сикстен. - Надо же! И это сейчас, когда мы только-только начали.

- Мы сдаемся на милость победителя, - заявила Ева Лотта. - Вы победили! Но мы вас скоро опять обольем грязью, и тогда - только искры полетят!

Сикстен, очень недовольный, составил акт о капитуляции, условия которого были для Белой Розы крайне жесткими. А именно: половину денег, полученных на неделю, надо было отдать на покупку карамелек для Алых. Далее, при встрече на улице с кем-нибудь из Алых Белым Розам предписывалось трижды глубоко поклониться и сказать: «Знаю, что нога моя недостойна ступать по той же самой земле, по которой ступаешь ты, о господин!»

Ева Лотта подписала договор от имени Белых Роз, торжественно пожала руку предводителю Алых и понеслась обратно на чердак пекарни. Пробегая через садовую калитку, она не могла не заметить одного из «друзей» дяди Эйнара, стоявшего прямо напротив.

- Слежка идет вовсю, - отрапортовала она Андерсу и Калле.

- Эта война будет почище войны Роз, - удовлетворенно отметил Андерс. - Ну, а ты, Калле, как ты думаешь, что теперь будем делать мы?

Хотя в обычных случаях предводителем всегда был Андерс, он счел, что в данном исключительном случае следует подчиниться Калле.

- Прежде всего надо отыскать драгоценности! Необходимо пойти к развалинам. Но кто-то должен остаться здесь - следить за дядюшкой Эйнаром и теми двумя!

Калле и Андерс вопросительно посмотрели на Еву Лотту.

- Никогда, - решительно заявила Ева Лотта. - Ни за что! Я хочу быть с вами и искать драгоценности. И вообще, дядюшка Эйнар лежит в кровати и придуривается, будто он больной, так что, верно, пока нас нет, ничего не случится.

- Можно положить у его дверей коробок спичек, - предложил Калле. - Если коробок будет лежать на прежнем месте, когда мы вернемся, значит, дядюшка Эйнар никуда не выходил.

- С киркой и лопатой шагаем мы, ребята… - пел Андерс, когда уже через час они торопливо шли по узкой тропке к развалинам.

- Если встретим кого-нибудь, скажем, что идем копать наживку для рыб - червей, - предупредил Калле.

Но им никто не встретился, а развалины, как обычно, были пустынные и заброшенные; кроме жужжания пчел, не слышно было ни звука.

Вдруг Андерса словно ударило - неожиданная мысль пришла ему в голову.

- Как же мы, черт возьми, попадем в подземелье? Ведь ты говорил, Калле, что драгоценности - там. Да, как же ты сам попал туда в тот день, когда нашел жемчужину?

В жизни Калле настал великий миг.

- А как вообще проходят сквозь запертые двери? - высокомерно ответил он, вытаскивая отмычку.

Андерс был потрясен больше, чем ему хотелось бы в этом признаться.

- Фантастика! - только и сказал он.

Но эти слова Калле воспринял как высочайшую похвалу.

Дверь распахнулась на своих железных петлях. Вход был свободен. И, словно свора гончих псов, рванулись вниз по лестнице Калле, Андерс и Ева Лотта.

Через два часа Андерс, рывший землю, отбросил лопату.

- Да, теперь пол подземелья все равно что хорошо вспаханное картофельное поле. Но мне никогда, нигде, кроме как тут, не доводилось видеть, чтобы драгоценности так блистали своим отсутствием, - сказал он. - Ну, что будем делать?

- А ты думал, мы их так сразу и найдем? - спросил Калле.

Но и он почувствовал, что мужество и надежда покидают его. Они перерыли каждый дюйм [18] пола в огромном пространстве подземелья, расположенного под лестницей. Собственно, это и было само подземелье. Но отсюда разветвлялись во все стороны многочисленные длинные, частично загроможденные каменными осыпями ходы, которые вели к подземным склепам, сводчатым пещерам и тюремным норам. Все эти ходы не очень манили к себе, однако вполне можно было предположить, что дядя Эйнар, предосторожности ради, закопал свое сокровище где-то в дальних подземных ходах. А там их можно искать годами! Если он вообще спрятал драгоценности в развалинах замка… Калле почувствовал, что в нем зарождаются некоторые сомнения.

- Где, в каком месте ты нашел жемчужину? - спросила Ева Лотта.

- Вон там, возле лестницы, - ответил Калле. - Но там мы уже кругом перекопали.

Ева Лотта в раздумье опустилась на самую нижнюю ступеньку лестницы. Каменная плита, служившая этой ступенькой, была, видимо, неплотно врыта в землю, потому что слегка шевельнулась, когда девочка уселась на нее. Ева Лотта вскочила.

- Уж не здесь ли… - начала она и крепко ухватилась ловкими руками за каменную плиту. - Ступенька не закреплена, слышите?

Две пары рук пришли ей на помощь. Каменную плиту отодвинули в сторону, и целая стая мокриц быстро разбежалась по сторонам.

- Копай здесь! - приказал Андерсу возбужденный Калле.

Андерс схватил лопату и с силой вонзил ее в землю, в то место, где лежала каменная плита. Лопата сразу же наткнулась на что-то твердое.