Жизнь и смерть Эдуарда Берзина. Документальное повествование - Кирилл Николаев

Глава 2

Лагеря на Колыме

Лагерная тема в повседневной практике советского социализма оказалась сложнее простого и ясного образа, созданного непревзойденным русским писателем. ГУЛАГ был частью ОГПУ, одним из его управлений. Такой же частью ОГПУ стало, в соответствии с приказом Ягоды, Управление Северо-Восточных лагерей. Последнее подчинялось директору Дальстроя. Ведь Берзин продолжал оставаться штатным работником ОГПУ, только теперь его должность в этом ведомстве называлась «уполномоченный ОГПУ». Таким образом, директор Дальстроя по вопросам лагерной жизни подчинялся указаниям и приказам руководства ОГПУ (но не подчинялся руководству ГУЛАГа).

Еще один момент, подчеркивающий равноправие Севвостлага и ГУЛАГа, — четвертый пункт приказа Ягоды от 1 апреля 1932 года. Этот пункт дает Дальстрою право диктовать ГУЛАГу сроки и количество заключенных, которых тот обязан выделить для формирования Севвостлага.

Если рассматривать практику выполнения этого приказа, то мы увидим некоторые отклонения от намеченного. Изменилась дислокация управленческой структуры Севвостлага. Берзин своей властью решил, что управление всеми будущими лагерями Дальстроя ему удобней осуществлять из Нагаева, — ведь имению здесь на первых порах обосновался управленческий аппарат треста, который получил официальное наименование «Дирекция Дальстроя».

В июне началась навигация 1932 года. За месяц пароходы привезли 2804 заключенных, этого было уже достаточно, чтобы начать строительство первого лагеря. Как свидетельствуют воспоминания нескольких бывших заключенных, он возводился на полпути между Нагаево и поселком у речки Магаданки — почти сразу за гребнем сопки, поднимавшейся от нагаевских домиков, справа от просеки, если идти из Нагаево. Летом 1932 года построили несколько бараков, обнесли их нехитрой оградой.

Некоторое представление об этом дают воспоминания М. А. Лившица, назначенного первым начальником связи Дальстроя.

«В строящемся Магадане, — писал он впоследствии, — было много палаток, принимавших всех, кому не находилось постоянного места жительства. Там же располагалась центральная командировка, ставшая затем большим лагерным пунктом. Она была окружена простейшей оградой, за которой стояли бараки и палатки. Ряд заключенных, работавших в различных подразделениях Дальстроя, свободно, без охраны выходил за пределы зоны. Двое из них работали у меня на радиоузле. Один по кличке «Черный» был в свое время «королём» дальневосточных жуликов. Утверждали, что он являлся главным и в магаданском лагере»39.

Первым начальником Северо-Восточного лагеря на короткое время стал В. М. Егоров. К сожалению, биография его не известна. По его служебным перемещениям в Дальстрое можно предположить, что этот человек не был специалистом по лагерной работе, и Берзину это стало ясно довольно быстро. Еще во Владивостоке, перед выходом парохода «Сахалин» в свой трудный зимний рейс, директор треста издал «Приказ № 1 по экспедиции Дальстроя». Этим документом на В. М. Егорова возлагалась обязанность помогать «по обеспечению заключенных».

Уже в Нагаево, получив приказ Ягоды об организации в Дальстрое лагеря, Берзин назначил Егорова «временно исполняющим дела начальника Севвостлага ОГПУ». В этом качестве тот прослужил всего полгода, а затем был переведен на работу управляющим делами дирекции Дальстроя.

Главной хозяйственной задачей, ради которой был создай особый трест, являлась добыча золота. Однако — и это Берзин понял очень быстро — наладить успешную и возрастающую добычу благородного металла на Колыме было невозможно без падежного снабжения приискового района продовольствием и техническим оборудованием. А для этого необходимо в кратчайший срок построить туда дорогу — не менее полутысячи километров.

Поэтому строительство дороги на прииски и организация мощного автотранспортного предприятии, способного эту трассу освоить, — такую двуединую задачу поставил директор треста перед его сложным коллективом, формирующимся из вольнонаемных и заключенных.

Строительство дороги еще только намечалось, а из Средне-кана, где был центр золотодобычи, в феврале пришло сообщение, что на приисках закончились продукты, люди голодают.

В начале марта 1932 года Берзин отправил на прииски колонну из четырех тракторов с грузом продуктов. Больше месяца добиралась она до места назначения. По итогам этого рейса директор треста издал приказ: «Штурмовая бригада тракторной колонны, преодолевая трудности пути, наледи, взяла Яблоневый хребет, 30 марта в полном составе с грузом достигла перевалочного пункта Эликчан и отбыла на сплавной пункт Хета… Тракторная колонна, руководимая товарищами Борисенко и Геренштейном, доказала на деле силу подлинного революционного энтузиазма».

Вслед за этой колонной по пробитой в снегу зимней трассе на прииски вскоре был отправлен второй, а затем и третий тракторные рейсы с продовольствием. Рабочие, зимовавшие на приисках, были спасены.

Этой же зимой недалеко от Нагаево, сразу за речкой Магаданкой, устроили первую штатную стоянку автомобильного и тракторного транспорта, которая стала основой организации здесь автобазы Дальстроя. В качестве водителей, слесарей и других квалифицированных рабочих там трудились, прежде всего, заключенные.

В то же время, надо отметить, что именно среди небольшого вольнонаемного коллектива данного автохозяйства усердно проявляли «революционный энтузиазм» местные сотрудники ОГПУ, служившие под руководством уполномоченного ОГПУ Берзина. Уже в первые месяцы жизни Дальстроя эти сотрудники занялись выискиванием «врагов народа» среди работников автотранспорта.

В Дальстрое в этот период происходило становление наиболее эффективных структур карательных органов. Временно выявлением «контрреволюционеров» занимался 3-й отдел управления Севвостлага, куда влились и работники бывшего контрольного поста ОГПУ в Нагаево. В мае 1932 года оперативные сотрудники этот отдела завели дело о «контрреволюционной пропаганде и агитации» в коллективе автохозяйства и арестовали по подозрению в этих действиях нескольких рабочих. Что это были за «пропагандисты» из репрессированных, хорошо видно на примере одного — Василия Анатольевича Ноблина.

Он родился в 1904 году в Варшавской губернии и еще ребенком вместе с родителями переехал в Сибирь: отец его отправился туда в поисках работы. С одиннадцати лет Василий Ноблин уже батрачил. Затем окончил в Новосибирске двухклассную школу, работал в магазине. В конце 20-х годов набрался опыта горнорабочего на золотых приисках Якутии.