Имя всего Сущего - Дженн Лайонс

Дедрю Джанель. Пока они ехали, Дедрю решил произвести впечатление на графа, превратившись из воинствующего в подобострастного.

– Я вижу, – ответила она.

Он усмехнулся, в глазах появился блеск:

– Я тоже буду участвовать.

Она искоса глянула на него:

– Это очень мило с твоей стороны.

– Я собираюсь выиграть, – признался он.

Она так плотно стиснула зубы, что, казалось, можно было услышать скрежет зубов. Брат Коун не отводил от нее пристального взгляда, зная, что она в любой момент может не выдержать. Не то что он мог ее остановить – просто нужно было знать, в какую сторону бежать.

Капитан Дедрю наклонился к Джанель:

– Я всегда выигрываю.

На этот раз она обратила на него внимание:

– И барон не считает, что это конфликт интересов? Разве вы не следите за арестантами?

Капитан Дедрю выпрямился, собираясь возразить ей, но в этот момент ведущие в замок двустворчатые двери распахнулись.

Барон Барсины вышел во двор.

На бароне был пышный наряд – гораздо роскошнее, чем когда-либо носила граф Джанель. Но жрец совсем не ожидал, что барон будет таким: с золотистой кожей, тонкими чертами лица – и в то же время очень молодым.

Таким же молодым, как граф Джанель.

– Тамин! – рассмеялась Джанель, с наслаждением обнимая барона и отвечая на его традиционное джоратское приветствие: лоб в лоб, положив руки друг другу на загривок. Она касалась его ласково, словно он был из тончайшего фарфора, а ее прикосновения были такими нежными, что ее деликатность легко было принять за застенчивость. – Я принесла подарок твоему огню и доброжелательность твоему табуну.

– А я приветствую тебя как гостя на моих полях, – сказал он, заканчивая официальное приветствие. – Мне так жаль твоего дедушку. – Тамин разомкнул объятья. Увидел, как граф Джанель удивленно заморгала, и добавил: – Мои люди сказали, что прибыл граф Толамера. Но вместо твоего дедушки я вижу тебя.

– Он умер во сне, – сказала Джанель. – Сердце подвело. – Она запнулась. – А ты… Где твой отец? Я думала, я увижу его.

– Он тоже умер во сне, хотя и не должен был. Убит в результате подлого заговора, и среди заговорщиков был управляющий замком. Мне сказали, я должен поблагодарить тебя за розыск последнего из убийц моего отца. – Тамин нашел взглядом бандитов.

Тому, что произошло дальше, можно было и не удивляться. Тамин, барон Барсины, прошел мимо графа Джанель к солдатам Дедрю, охранявшим бандитов, и остановился перед Кэлазаном.

А потом дал ему пощечину.

Кэлазан ухмыльнулся:

– Я тоже рад тебя видеть, барон.

Это было возмутительно, но он пренебрег традициями джоратского языка, отражающими уважение к собеседнику: мой барон, мой господин.

Брат Коун не владел свободно древним джоратским языком – каро, но оскорбление смог распознать даже он. Кэлазан всего одним словом поставил под сомнение статус Тамина как своего сеньора. Он объявил Тамина недостойным быть его сеньором.

И эти слова были смертельным оскорблением, даже если бы они прозвучали не из уст того, кто убил его отца.

– Это ведь сейчас я должен бросить тебя в темницу, прежде чем твои приятели смогут организовать твое спасение? – спросил Тамин. И, не дожидаясь ответа, махнул Дедрю: – Убей его!

– Нет! – отчаянно вскрикнула Ган, дочь мельника, и рванулась вперед столь внезапно, что этого никто не ожидал. Веревка, которой были связаны ее руки, потянула следующего привязанного к ней разбойника, Видана. Тот потянул за собой Джема Накиджана, и тот упал, и веревка, связывающая Кэлазана, лопнула.

Его узы пали.

Это могло застать врасплох солдат, но никак не самого Кэлазана. Рванув меч с пояса ближайшего охранника, он полоснул того по боку. Второй охранник еще мог что-то сделать, но прежде, чем он успел пошевелиться, нога Нинавис врезалась ему в подбородок, и тот упал.

Арасгон, закричав, взвился на дыбы, и Нинавис скатилась на землю. Приземлилась на раненую ногу и коротко вскрикнула.

Кэлазан схватил графа Джанель и приставил меч ей к горлу.

– Не двигаться! – выкрикнул Тамин. – Никому не двигаться!

Во дворе воцарилась тишина. Все замерли, увидев, что у Кэлазана заложница.

А брат Коун услышал, как Кэлазан прошептал:

– Прошу прощения, мой граф.

И на этот раз он использовал правильную форму. Мой граф. Мой сеньор.

– Оставь ее! – приказал барон Тамин.

Кэлазан улыбнулся и лишь сильнее прижал меч к горлу Джанель, отступая вместе с ней к воротам.

Граф Джанель промолчала – лишь стиснула зубы и, сжав кулаки, вытянула руки по швам. Брат Коун прекрасно понимал, что это значит. Кэлазан видел, как Джанель сражалась с Нинавис. Неужели он не понимает, что произойдет, если она будет защищаться?

– Отпусти ее! – повторил Тамин.

– Пока нет, – сказал Кэлазан. – Это, конечно, грубо с моей стороны, но ваш прием был столь холоден, что у меня нет другого выбора, кроме как отказаться от вашего гостеприимства. – Он отступил к арке.

– Очень хорошо, – сказал Тамин.

Кэлазан улыбнулся.

– Стреляйте в нее! – приказал барон Тамин.

Все уставились на него с недоверием.

Все, кроме Дедрю и его солдат, которые продолжали следить за заложницей.

И потом случилось очень многое.

Кэлазан оттолкнул Джанель как можно дальше от себя. Арасгон рванулся вперед, закрывая ее своим телом. Арбалеты выстрелили или, точнее, дали осечку – на всех разом лопнула тетива. Один арбалетный болт попал в седло Арасгона, второй пролетел на расстоянии монеты от него. Остальные солдаты замерли, не желая впустую тратить заряды и выискивая цель – учитывая, какого размера был Арасгон, он прекрасно закрывал собой мишень.

Кэлазан побежал. Проскочил через главные двери и метнулся в сторону. И прежде чем солдаты смогли прицелиться, проскользнул через дверь за бастионом.

– За ним! – закричал Дедрю. – За ним!

Солдаты бросились в погоню. Несколько осталось приглядывать за заключенными.

Дедрю вернулся к охраннику, у которого выхватили оружие. Схватил его за куртку и поднял с земли, встряхнув на весу:

– Идиот! Отведи этих мерзавцев в тюрьму, и если что-нибудь пойдет не так, клянусь, ты присоединишься к ним.

Брат Коун бросился к Нине. Женщина, что совсем не удивительно, была без сознания. Приземление на сломанную ногу, должно быть, было мучительным.

Тем не менее она была жива.

Осматривая Нину, брат Коун услышал, как обсуждают остальных пленников.

– А что насчет этой? – спросил солдат.

Тамин ответил:

– Она саэлен! Хочет жить в трущобах с ворами, так тому и быть. Посади «госпожу» Ганар рядом с ею подобными.

Саэлен[26].

Брат Коун вспомнил преподанные ему уроки каро. Потерянный или заблудший. Ужасное оскорбление по меркам Джората. Почти такое же ужасное, как и торра, но с подтекстом, что речь идет о маленьком ребенке, который не понимает, что в его