Спасти(сь) (от) дракона - Елена Амеличева

нам не надевали! И уж если на то пошло, то я до сих пор невинна, как в день своего рождения!

— Смогу! — Мансур ухмыльнулся и, еще крепче прижав меня к себе, впился поцелуем в мои губы.

Никто никогда раньше не позволял себе такого! Поэтому поначалу я опешила, попросту впав в ступор. А потом, когда его губы, поначалу властные и жесткие, расплющивающие мой рот, вдруг стали мягкими, нежными, ласково порхающими по моим губам…

Я сама не заметила и не поняла, как, но вдруг оказалось, что кончик его языка дразняще касается моего языка, и вот уже они танцуют какой-то свой танец, и…

Это все так приятно! По телу проносятся горячие волны, будто его опустили в теплую ванну, по коже стадами носятся туда-сюда опешившие мурашки, и хочется, чтобы это продолжалось как можно дольше!

Но Мансур оторвался от моих губ и прижался щекой к волосам. Улыбаясь, я открыла глаза и увидела, что вокруг нас никого нет, вся толпа уже разошлась по своим делам. Дракон всех сумел убедить в том, что он мой муж. Остался только один дедок, с любопытством глазеющий на нас, доедая булку.

— Вот, сразу же видно, что жена! — заявил он, кивая. — И чего орала на всю улицу, как полоумная? От ведь бабы, громкие не по делу! Любит тебя муж, так молчи, не драконь его. Ведь любовь-то сразу видать, не спрячешь ее!

Улыбаясь, он стряхнул с туники крошки от булки и зашагал по своим делам. А мы остались одни. И, кажется, оба не знали, как и что теперь будет.

— Пойдем, — буркнул Мансур, не глядя на меня. — Пора ужинать, завтра с утра в путь.

— Подожди. Скажи, зачем.

— Что зачем? — он напрягся.

— Зачем ты меня похитил.

— Я не могу тебе этого сказать. — Посмотрел в мое лицо. — Прости, Найяна. — Я дал слово и сдержу его.

— Мансур…

— Поверь, с тобой не произойдет ничего плохого. К тебе будут относиться с уважением, будут заботиться. Твоя жизнь станет прекрасной.

— Ты говорил, что видел тот же сон, что и я. Это как-то связано?

— Все в этом мире связано, Найяна. Одно переплетено с другим.

— Ты в состоянии ответить хотя бы на один вопрос?! — я сжала кулаки.

Эти чешуйчатые невыносимы!

— Хочешь — стукни, — ухмыльнувшись, разрешил он. — И пойдем уже, есть хочется.

— Ну да, поцелуями сыт не будешь, — пробурчала я.

— Верно, — пробормотал Мансур, отведя взгляд.

О, мне удалось смутить этого геккона? Ну, надо же!

— Идем уже, — он сжал мою ладонь, и мы зашагали вперед.

— Идем. — Кивнула. — Как раз по дороге успеешь рассказать, с какого это перепугу ты вдруг целоваться ко мне полез!

— Да забудь ты уже об этом!

— Ха! Да ни за что! Ну, давай, говори, как это вообще пришло в твою голову?

— За что мне это все, а? — простонал дракон.

— Сам виноват, — фыркнула в ответ, любуясь наступающим на город закатом, — я тебя не просила меня похищать!

— Могу ведь связать и кляп вставить!

— Размечтался! Нет уж, мучить тебя буду я! Моя очередь! Итак…

Когда мы вошли в комнату на постоялом дворе, Эльмир бросился к нам.

— Где вы ходите? У меня уже желудок дыру проел сам в себе! У вас совесть в каком месте прячется?

— Не ругайся, пришли же, — Мансур усмехнулся. — Это Найяна эксперименты в красильне ставила, так что все претензии к ней.

— Что за эксперименты?

— Нюх драконий проверяла, — дракон глянул на меня и в подробности вдаваться не стал.

— А я думал, из твоей шкуры сумочку хотела заказать, — Эль рассмеялся.

— Ну да, по моей шкуре она тоже прошлась, хорошенько так, — пробормотал мой похититель, повел носом и брезгливо сморщился. — Воняю, словно меня и в самом деле в одном из тех мерзких чанов замачивали. Надо освежиться.

— Я с голода помру, Манс! — возмутился блондин.

— Сам-то в купальню уже сходил, — укорил его друг. — Благоухаешь, как девица!

— Это вас долго не было, вот и сходил.

— Вот и я схожу. А ты потерпишь. — Дракон шагнул к сундукам и распахнул один.

Я подошла к тому, где лежали вещи от Айши, вынула штырек из замка и откинула крышку.

— А ты куда собралась? — покосился на меня Мансур.

— Мыться, куда же еще! — пожала плечами и достала домашнее платье и мягкие туфли, расшитые бисером. — Не бойся, не с тобой. Здесь же есть женская купальня?

— Разумеется, — встрял Эль.

— Вот, в нее и пойду, — я перекинула полотенце через плечо. — Это единственное место, где ты не будешь меня доставать, хоть отдохну немного от тебя, надоедливый чешуйчатый!

— Что у вас произошло? — блондин с любопытством вгляделся в наши лица.

— Ничего! — торопливо хором заверили мы его, переглянувшись.

— Точно что-то было! — он кивнул сам себе. — Ничего, расскажете, никуда не денетесь.

— Иди-ка лучше вместе с ней, дознаватель, — усмехнувшись, велел ему друг.

— К-куда?

— Ну не в купальню же! Будешь стоять у дверей, чтобы этот живчик сбежать не успела.

— Ты как себе это представляешь? — Эльмир жалобно на него посмотрел. — Если я у дверей женской бани встану, меня же извращенцем сочтут и…

— Твои проблемы! — перебил друг. — Иди, или вон платье с чадрой на тебя натяну, будешь стоять у дверей как девица, которая не может решить, идти мыться или еще недельку потерпеть!

— Гад ты, Манс! — пробурчал блондин и, вздыхая, поплелся следом за мной.

— Ты мойся побыстрее, ладно? — попросил, когда подошли к дверям. — Если хочешь меня живым увидеть.

— Я подумаю, — показала ему язык и шагнула в купальню, задохнувшись от горячего пара, пропитанного пряно-цветочными ароматами.

Кожа тут же зачесалась, требуя смыть с нее дорожную пыль и пот. Бассейны с бирюзовой водой плескались у ног, приглашая окунуться в себя. А рядом стояли десятки лавок, где одну девицу мяли в четыре руки могучие банщицы, а ее соседку, блаженствующую рядом, натирали маслами.

Я улыбнулась. Попал Эль, ох, попал! Долго же ему придется ждать меня у дверей в