Спасти(сь) (от) дракона - Елена Амеличева

пытаясь на ходу придумать, как убедить Мансура. Мыслей не нашлось, и я просто села рядом с ним на ковер.

— Что? — изогнул бровь, недоуменно глядя на меня.

— Хочу попросить тебя кое о чем.

— А, так теперь ты со мной разговариваешь?

— Да. Но замолчу навсегда, если ты не выполнишь мою просьбу.

— Искушение велико, — ухмыльнулся. — Ну, хорошо, говори. Я подумаю.

— Прошу тебя купить всю семью верблюдов, — прошептала ему на ухо. — Пожалуйста, не надо их разлучать!

— Серьезно?

— Тебе же несложно, правда? — я взяла его под руку и прижалась к дракону. — Дорогой, побалуй свою женушку! Что тебе стоит?

Жесткий какой этот чешуйчатый! Вот на вид не костлявый, но ощущение, что к статуе жмусь! Точно, зачерствевший дракон мне попался!

Молча глядя в мое лицо, он только глазами своими красивыми хлопал. Вот тугодум! У меня сердце кровью обливается, как подумаю, что верблюжью семью навсегда разлучат, а малыша так и вовсе могут убить, а он тут раздумывает!

— Пожалуйста, Мансур! — едва слышно прошептала.

Голос, задрожав, сорвался. По щекам снова поползли слезы.

— Моя жена хочет купить всю семью верблюдов, — отведя взгляд от моего лица, сказал дракон торговцу.

— О, уважаемый, у вашей юной супруги отличный глаз! — расцвел тот. — Чутье, я бы даже сказал! На работу бы ее взял!

— Лучше предложите хорошую скидку, — Мансур усмехнулся. — Желательно, оптовую. Тогда поговорим. А ты иди, Найяна, погуляй пока.

— Как скажешь, — я торопливо закивала и вернулась к Эльмиру.

— Ну, как успехи? — поинтересовался он.

— Мансур согласился! — с радостью заявила я. — Теперь торгуются.

— Он согласился купить мать с детенышем? — брови дракона уползли на лоб.

— Да, а что? — нахмурилась. — Почему удивляешься? Ты же сам меня к нему послал.

— Кто сказал, что я удивляюсь? — блондин рассмеялся. — Лучше давай имена нашим верблюдам придумаем, пока они торгуются!

— Отличная мысль! — я захлопала в ладоши. — Предлагай!

— Все трое наши, — сообщил Мансур, вернувшись к нам после торга.

— Ура! — я бросилась к нему на шею и чмокнула в щеку.

Довольный дракон так тепло улыбнулся, что мое сердце затрепетало. Вот, и он может, оказывается, быть нормальным!

— Мы уже и имена с Элем им придумали, — сообщила ему. — Папа — Аман, мама — Найяна, в честь меня, а детеныш Амайян!

— Нравится? — осведомился блондин, как-то странно глядя на друга.

— Хорошие имена, — процедил тот, помрачнев.

— И не говори, королевские прямо!

— Пойдем-ка отойдем, — Мансур подтолкнул его в сторону.

— Вы куда? — я зашагала следом. — Что случилось?

— Найяна, подожди нас тут, — мой похититель выставил вперед руку, остановив меня.

Чего у них стряслось? Причем, на ровном месте. Я недоуменно посмотрела им вслед. Непонятные эти чешуйчатые!

— Вы довольны, юная госпожа? — ко мне подошел торговец. — Теперь вся эта семья принадлежит вашей семье!

— Да, спасибо, — растерянно на него посмотрела.

— Вот, примите в подарок за большой заказ, — он отвесил поклон. — Ну, неси же! — махнул рукой девушке, которая замерла неподалеку с подносом в руках, накрытом тканью.

Накинутый на голову платок скрывал ее лицо.

Когда она приблизилась, мужчина сдернул покрывало с подноса и торжествующе улыбнулся, указав на плетки с крепкими деревянными ручками, покрытыми резьбой.

— Чтобы верблюды всегда были вам послушны, госпожа!

— Спасибо, — я покосилась на драконов.

Они явно о чем-то спорили. Ума не приложу, что случилось?

— Да подойди же ближе, — зашипел торговец на девушку. — Дай госпоже взять подарок! И зачем я только тебя в дом взял! — он схватил с подноса плетку и ударил служанку по рукам.

Она взвизгнула и уронила все на песок.

— Криворукая уродина! — взвился мужчина.

— Прекратите! — я сжала кулаки. — Как не стыдно! Не по-мужски обижать женщин!

Присев рядом с ней, помогла собрать то, что она уронила.

— Спасибо, госпожа, — она глянула на меня из-под платка и…

Я обомлела, глядя на нее и не в силах пошевелиться. На лбу и щеках девушки багровели ожоги.

— Простите, — прошептала она и, подхватив пустой поднос, убежала.

— Не сердитесь на нее, госпожа, — затараторил торговец, когда я встала. — Ее драконы похитили, поизмывались, тавро свое выжгли на лице и выбросили, когда наигрались. Теперь вот кормлю эту страшилу, а куда деваться…

Я не слушала его. В ушах застряли первые слова — «ее драконы похитили». Они отдавались набатом, пульсируя в такт толчкам крови в висках.

— Найяна? — голос Мансура пробил себе дорогу в этом хаосе. — Что с тобой?

— Все хорошо, — хрипло ответила, отведя глаза.

Какая же я дура! Наивная идиотка! Расслабилась, доверилась — и кому, чешуйчатым! Спокойненько иду за ними, как козочка на веревочке, а куда, не знаю. Может, и моя участь будет такой же, как у этой девушки со шрамами, которые останутся навсегда? А может, и хуже.

Я должна сбежать!

Мозг лихорадочно заработал.

— Что тебе сказал тот торговец? — Мансур, хмурясь, поймал мой взгляд. — Ты сама не своя стала. В чем дело? Если…

— А о чем вы с Эльмиром спорили? — перебила его.

— Это наши с ним дела, не думай об этом.

Ясно, ваши дела. Кто бы сомневался.

— Найяна, немедленно расскажи, что произошло! — дракон явно начал сердиться.

— Я хочу кое-что посмотреть, можно? — посмотрела в его лицо, заставив себя спокойно улыбнуться.

— Да, конечно. Что именно ты хотела увидеть?

— Красильню.

Глава 8 Такие разные краски

— Не понимаю, что там интересного? — пробурчал дракон, когда мы, отправив Эльмира с верблюдами в постоялый двор, зашагали в сторону от площади.

— Торговец сказал, что это очень колоритное место, кто его не видел, не видел самого главного.

— Поспорил бы с этим утверждением, — хмыкнул Мансур. — Лучше бы поужинали, глядя на закат. Поверь, аромат шашлыка намного приятнее этой вони! — он сморщил нос.

Мы прошли сквозь узкую улочку, на которой уже потихоньку начинали зажигать фонари, и я тоже унюхала это непередаваемое зловоние.

— Проходи, любопытная, — дракон пропустил меня вперед, открыв небольшую кованую дверь.

Сразу