Фавориты правителей России - Юлия Матюхина

В изменившихся исторических реалиях недостаточно было просто, пользуясь военной силой или хитростью, отнять у соперника требуемое имущество. Необходимо было это обосновать, чтобы вновь приобретенные права не подверглись сомнению со стороны как российской юридической мысли, так и европейской общественности того времени. Согласно введенному московским государем закону «выморочные» наделы не распределялись между родственниками, как раньше, а становились собственностью великого князя. Таким образом вотчины родных его братьев – Андрея Гаряя, заключенного им в тюрьму и скончавшегося от лишений, Бориса (и его неожиданно погибшего старшего сына) – попали в собственность Ивана III. Вологодские земли Андрея-меньшого, другого брата Ивана, после его смерти также перешли в собственность великого князя, так как Андрей умер в возрасте 29 лет «холостым и бездетным», при этом оставшись должным ему более 25 000 рублей. Применявшаяся Иваном политика двойных стандартов в целом согласовывалась с образом его как благодетельного российского государя – объединителя земель и защитника угнетенных Ордой и Литвой православных.

К чести московского князя следует сказать, что проводимая им политика способствовала укреплению Российского государства. Достигнутая в тот период независимость от Орды, территориальные приобретения в виде бывших литовских городов и подчинение Москве Казани позволили говорить об исключительном статусе Московского княжества.

После захвата турками Константинополя и женитьбы Ивана III вторым браком на дочери последнего византийского повелителя мысли московского князя все больше занимала идея об исключительном положении государя в российском обществе, наметившейся преемственности между Византией и Москвой как в смысле императорского титула, так и в покровительственной роли последней для православия. Если особое положение Московского княжества среди европейских государств того времени всемерно поддерживалось боярской средой, то обособление великого князя от своих ближайших советников и «верных людей» воспринималось ими очень непросто. Превращение вчерашних фаворитов в «холопов», зависевших от личной воли и капризов самодержца, не устраивало родовитых аристократов, привыкших считать себя «столпами отечества». Тем более, что эти по-восточному раболепские идеи исходили от второй жены московского князя. И в подобном случае вчерашние помощники становились тайными врагами. Такими оказались и преданные фавориты Ивана III – И. Патрикеев и С. Ряполовский.

Иван Юрьевич Патрикеев (1419 – 1499)

Князь Иван Патрикеев, родовитый боярин двора Ивана III, происходил из древнего рода турово-пинских князей, предком которых был внук знаменитого литовского князя Гедимина. Потомки бывших неприятелей московских князей с успехом служили отцу Ивана III – Василию II и даже попытались породниться с великокняжеским домом. Так, сестра Ивана Патрикеева, по некоторым данным, была замужем за младшим братом великого князя – Андреем-меньшим. Сам боярин Патрикеев был у Ивана III воеводой и пользовался у него большим доверием, насколько это было возможно при характере великого князя. От московского государя получил он в пожалование более 30 деревень с окрестностями. Жил Иван Патрикеев богато, но строго. Известно, что был он благочестив и имел вспыльчивый, но отходчивый характер, детей держал в строгости. В быту князь Патрикеев предпочитал максимальный комфорт – так, именно у него останавливался Иван III во время ремонта своих покоев. Влияние фаворита было настолько сильно, что его заступничеством пользовались Андрей Гаряй и Борис, родные братья московского государя, разгневанного на них за их провинности. Как говорят, мудрый боярин сохранил жизнь Андрею-меньшому и другим князьям-сонаследникам, научив их «отписать» по завещанию родовые уделы всевластному брату. Известно, что, гордясь своим происхождением и следованием обычаям, Патрикеев не поддержал женитьбы Ивана III на «византийской бесприданнице», чей формальный титул и герб, по его мнению, были бесполезны, а ее политика привела к расколу в обществе. Действительно, после того как боярская знать разделилась на две части: сторонников перемен и приверженцев старых традиций, – формальной причиной этого стала двойственная позиция московского князя. До своей женитьбы на цесаревне Зое наследником Ивана III должен был стать Дмитрий, отпрыск его умершего сына-соправителя и наследника Ивана Молодого и его жены – молдавской княжны Елены. После скоропостижной смерти Ивана (по слухам, он был отравлен людьми византийской цесаревны) Иван III назначил своим преемником Дмитрия. Патрикеевы и другие приверженцы былых традиций поддерживали Ивана Молодого и Дмитрия, выступая за сохранение старого обычая, согласно которому государственная власть переходила от отца к старшему сыну. Сторонники перемен выступали в защиту второй жены московского князя – княгини Софьи и ее сына Василия III. По их мнению, происходившему от понятия о неограниченной власти государя, Иван III имел право встать выше обычая и даровать царство произвольно, в данном случае брату умершего наследника – Василию III. Поддержка бояр-новаторов не была бескорыстной. По свидетельству современников, княгиня Софья, не уверенная в своем положении, похищала ценности из казны великого князя и раздавала своим родственникам и сторонникам. Так, ее сестра и брат получили в подарок фамильные украшения из сокровищницы московских государей, в том числе те, которые принадлежали матери и бабушке Ивана III. Недовольные бояре-традиционалисты во главе с Патрикеевым поставили своей целью изобличить «иностранную авантюристку». Сначала им удалось привлечь заинтересованное внимание Ивана III. Против сторонников княгини Софьи был организован процесс по новому Судебнику. Изменников казнили, Софью и молодого князя Василия строго допрашивали. Княгиня созналась в присвоении драгоценностей, оправдываясь тем, что многое «временно взяла, но по небрежности потеряла». Был казнен ее личный врач, подозревавшийся в отравлении Ивана Молодого и попытке отравления его брата Дмитрия и малолетнего сына. Княгиню Софью и ее сына Василия заточили в дворцовых покоях, а княжича Дмитрия Ивановича торжественно венчали на царство.

Так великокняжеская власть стала переходной ступенью к неограниченной монархии. Сторонники «законной» традиции престолонаследия могли быть довольны.

Иван Патрикеев как один из главных разоблачителей заговора мог считать, что достиг наивысшего положения в обществе. К нему благоволил великий князь, и его не оставляла своими милостями царская невестка Елена – мать наследника Дмитрия. Но тем и отличается придворная жизнь от незыблемого закона, что в ней возможны неожиданные повороты. Опальной Софье удалось снова войти в доверие к московскому государю. Неведомо, какими слезами и мольбами она смогла склонить на свою сторону Ивана III, но настроение его снова переменилось, и на вчерашних сподвижников и спасителей он стал смотреть, как на заговорщиков и изменников. Софье удалось оговорить невестку великого князя Елену и ее сторонников. По уверениям византийской интриганки, Елена добивалась личной власти и оклеветала ради этого и Софью, и ее сына. Иван III подозревал в измене всякого, кто попытался бы ограничить его личную власть, вкус к которой он почувствовал уже давно. Кроме того, великий князь явно тяготился присутствием рядом с собой «старых бояр», из-за своих прошлых заслуг полагавших себя вправе решать, как именно должен поступать московский государь. Поэтому участь фаворита была предопределена. Других инакомыслящих ждала строгая кара. Разумеется, Иван III знал истинную цену аргументам Софьи, но за свою безопасность был вполне спокоен, а вот очаги неповиновения должен был подавить жестко – для всеобщего устрашения. Теперь прежние любимцы попали в опалу. Невестка великого князя Елена и ее сын были высланы из столицы и остатки дней провели в заточении; многие бояре, участвовавшие в разоблачении «заговора Софьи», были казнены, а их имущество перешло в собственность Ивана III. Вообще «охота на ведьм» часто давала московскому князю возможность пополнить казну, не упустил он случая и на этот раз. Незавидная участь ждала и бывшего фаворита, и все его семейство. К счастью, им удалось остаться в живых и «отделаться» всего-то монастырским постригом и конфискацией имущества. Свою роль сыграло и заступничество духовенства, которому благочестивый князь регулярно делал солидные пожертвования. В тишине монастырской кельи у бывшего фаворита было достаточно времени, чтобы обдумать суетность светских притязаний и вероломство сильных мира сего. С того времени фамилия Патрикеевых исчезает из упоминаний в дворцовых ведомостях. Сын Ивана Патрикеева, «князь-монах» Вассиан Косой, надолго пережил своего отца и стал видным церковным деятелем. Впоследствии он сумел привлечь внимание преемника Ивана III – Василия III – и долгое время оказывать на него влияние. Внукам Ивана Патрикеева было отказано в праве носить его фамилию. Они получили другое прозвище с тем, чтобы даже имя опального фаворита никогда не было услышано в дворцовых коридорах.