Политическая антропология - Николай Крадин

Политическая стратификация также подвержена определенной динамике. Ее развитию способствует увеличение размеров и разнородности общества. Однако политическая стратификация не поддается однолинейному истолкованию как постепенный переход к политическому равенству и исчезновению общественных рангов. Нельзя не согласиться с выводами Сорокина, что процессы политической демократизации могут чередоваться с установлением тоталитарных режимов (фашизм в Италии и Германии, хунта в Чили) и/или созданием антидемократических организаций (ку-клукс-клан в США), монархии могут сменяться республиками, и наоборот (античные Греция и Рим, Франция в ХVIII-XIX вв., Испания конца XX в.). Доступ к механизмам власти с течением времени не становится более простым (самые мобильные общества – Западная Римская империя и США, где около 50% правителей – выходцы из низов). Политическая элита никуда не исчезает, она лишь меняет обличие. На смену наследственным элитам "крови" традиционного общества приходит элита "денег" и затем элита "знаний". Профиль политической стратификации также колеблется, но в более широких пределах, чем профиль экономической стратификации. Эти колебания опосредованы борьбой, которая ведется между элитой и силами выравнивания, стремящимися сделать пирамиду стратификации более плоской.

Профессиональная стратификация бывает внутрипрофессиональной и межпрофессиональной. Внутрипрофессиональная стратификация предполагает, что в различных профессиональных организациях существует внутренняя дифференциация, обусловленная необходимостью управления. Межпрофессиональная стратификация, по Сорокину, характеризуется тем, что 1) неквалифицированные работники всегда находятся внизу общественной пирамиды; 2) умственный труд всегда ценится выше физического; 3) функции социального контроля требуют высокого интеллекта управляющей элиты.

Здесь не во всем следует согласиться с мнением П. Сорокина. Некоторые виды физического труда в современном обществе (например, спорт) являются более высокооплачиваемыми, чем интеллектуальная деятельность. В Советском Союзе и по традиции в современной России оценка умственного труда сознательно занижена. Была создана идеология "человека физического труда", существовали определенные привилегии для данных слоев населения (более высокая зарплата, упрощенная процедура вступления в партию, льготное поступление в вузы и т. д.). Наконец, система комплектации и ротации управленческих кадров в СССР (особенно в послехрущевское время) была создана таким образом, что доступ людей с высоким уровнем интеллекта на верх пирамиды власти был ограничен. Главными критериями руководителя были не его профессиональные способности, а лояльность к начальству и умение четко рапортовать о достигнутых успехах. Это дополнительно усугубило кризисное состояние социалистического общества и предопределило его распад.

Социальная стратификация может быть открытой, когда представители одних слоев могут переходят в другие, или же закрытой, когда подобная динамика невозможна. Состояние, при котором люди переходят из одной страты или группы в другую, называется социальной мобильностью. Социальная мобильность бывает индивидуальной или групповой, вертикальной (восходящей и нисходящей) и горизонтальной.

Проанализировав огромный фактический материал, Питирим Сорокин пришел к выводу, что вряд ли когда существовали как те общества, в которых бы отсутствовала вертикальная мобильность, так и те, которые были бы абсолютно открытыми для мобильности. Вертикальная мобильность как в демократических, так и в автократических обществах подвержена волнообразным процессам. Периоды общественных потрясений, случайной и массовой ротации элиты чередуются с периодами стабильности, ограниченного и строго контролируемого проникновения наверх.

Система образования и профессиональные организации выполняют функции селекции. Исторические формы институтов селекции многообразны. В одних обществах в одни исторические периоды существенными являются одни институты, в других – другие. Качество и природа селекционирующих организаций детерминируют экономические и политические процессы в обществе. Если устанавливаемые "фильтры" способны отбирать лучшие кадры, то социальное распределение будет способствовать процветанию общества. Если механизмы тестирования "злокачественны и неадекватны", это будет приводить к росту в обществе внутренней напряженности. Еще одним источником нестабильности может стать перепроизводство элиты. Последнее обстоятельство приводит к усилению эксплуатации производителей, обострению конкуренции внутри элиты, борьбе за власть.

Иерархия является структурно важным компонентом жизнедеятельности любой организации. Ее цель – установление внутреннего порядка для обеспечения нормального функционирования системы. Однако у нее имеется обратная сторона. Иерархические отношения асимметричны – в силу этого принципа одни руководят и доминируют, другие подчиняются указаниям и выполняют их (Плюснин 1990). Исходя из этого очевидно, что иерархия всегда содержит в себе скрытое противоречие: она необходима для целостности системы, но она и детерминирует роли ее отдельных компонентов.

Иерархические отношения можно обнаружить в растительном мире, у животных и у людей. У животных иерархия может существовать в двух формах: в виде сложившегося "кастового" строя у общественных насекомых – пчел, ос, муравьев, термитов и в форме отношений доминирования у высших животных. В последнем случае особенно интересно обратиться к рассмотрению поведения ближайших предков человека – обезьян.

У павианов, например, самцы постоянно выясняют отношения между собой с целью выявления своего ранга. Поскольку агрессивность каждого из них различна, это приводит к формированию иерархической структуры, в которой доминант пользуется определенными привилегиями. Ему отдают предпочтение самки при спаривании, он отбирает у них и у других самцов пищу, выбирает наиболее почетные места в центре группы. Его статус проявляется также в том, что остальные самцы группы демонстрируют жестами подчиненное положение, самки чистят ему шерсть (груминг). Доминант постоянно вынужден подтверждать свой статус силой или угрозой применения силы. У самок также может существовать иерархия, в которой их ранг опосредован статусом самца, и прежде всего вожака группы. Однако в мужских иерархических играх самки участвуют редко. Чаще они образуют группировки "возрастного" характера: молодые самочки; самки, имеющие самцов; самки с детенышами и проч. (Дольник 1994а).

Какие выводы можно сделать на основании этого примера? Во-первых, представляется очевидным, что никакого равенства в данной группе не существует. Группа представляет жесткую иерархическую пирамиду, в которой ранг каждого существа опосредован его физической силой и агрессивностью. Во-вторых, самцы постоянно борются за свой ранг с другими самцами. В-третьих, животные вступают в непрочные альянсные связи с другими особями: защищают друг друга, предают – одним словом, ведут "политическую жизнь". В-четвертых, как показали специальные исследования, низкоранговые особи вследствие избытка адреналина больше подвержены стрессам и заболеваниям, меньше живут (Дольник 1994а; 1994б).

Как формируются иерархические отношения? Наблюдения за животными показали, что при формировании группы происходит выяснение отношений между всеми существами. Животные конфликтуют за право доступа к кормушке, более удобные места и т. д. С течением времени выявляется ранг каждого, и сообщество структурируется. С этого времени интенсивность конфликтов резко уменьшается, структура группы становится стабильной. Каждый знает свое место в иерархии группы и, как правило, уступает более высокоранговой особи. Такой механизм получил в этологии название "порядок клевания". Кстати говоря, наиболее идеальные иерархические структуры выявлены этологами у кур. Экспериментальные исследования продемонстрировали, что после выяснения статуса в группе ни одна из куриц не клюнула ни одну из птиц более высокого ранга.

Особый интерес представляет механизм поддержания иерархии у приматов. Как только у макак доминант начинает наказывать провинившуюся особь, тотчас же другие обезьяны торопятся принять участие в экзекуции. Причем обычно усердствуют в наказании самцы, которые занимают самый низкий ранг в иерархии, и особенно самки.

Почему эти особи не объединяются вместе, чтобы противостоять агрессивности доминанта? Почему именно они проявляют наибольшую враждебность? Этологи полагают, что причина заключается в накопленной агрессивности. Обычно самцы доминируют над самками, и тем некуда переадресовать отрицательные эмоции. Некуда переадресовать агрессию и низкоранговым самцам. И вдруг складывается ситуация, когда появляется животное с еще более низким статусом. Его можно безнаказанно ударить или укусить, выплеснуть накопившуюся агрессию наружу (Дольник 1994а).