Пирамиды Астрала - Виктор Кувшинов

Мы выехали вечером на ближний ток – до него было десять километров на машине и всего полкилометра пешком. Правда, если машина, как минимум - Нива, а еще лучше - козлик. На простых легковушках в весеннем лесу делать нечего. Добрались мы без сюрпризов и сразу разбили бивак: напилили сухой сосны и сырой березы. А еще нам удалось найти комель давно упавшей сосны – самое жаркое и долгоиграющее топливо на ночь. Натянули стенку из брезента, чтобы отражала тепло от костра – при постоянно горящем пламени это гораздо лучше палатки. Потом мы разошлись в начинающихся сумерках на подслухи. Слава, ведя Ташу к исходной точке, объяснял шепотом:

- Говорят, ток сохраняется на одном месте столетиями, если только не подвергнется вырубке или пожару. Тогда, птицы сдвигают его к ближайшему сосняку на болоте. Заросшее соснами болото и песчаные пригорки – обязательное условие для такого места.

- А почему мы идем по дороге? – поинтересовалась девушка.

- Как ни странно, почти все лесные жители пользуются дорогами с не меньшим удовольствием, чем люди. Глухари, например, постоянно склевывают очень нужные для них камешки и купаются в песке. Смотри! Как раз участок колеи, где они устраивают песчаные купальни, - Слава показал Таше разрытый птицами песчаный откос, усеянный сухими бананчиками глухариного помета.

Потом они долго стояли посреди просеки в полной тишине, нарушаемой только пересвистом пичуг. Таша встала на пенек, а Слава стоял чуть пониже и шепотом консультировал:

- Видишь, солнце коснулось горизонта. Сейчас должны прилететь. Не шуми и не двигайся, если глухарь сядет близко.

Они простояли еще несколько минут, и вдруг Таша услышала сзади и немного справа звук легкого шелестящего свиста, как будто от рассекающих воздух крыльев. Она успела обернуться и увидела огромную темную птицу, летящую с большой скоростью на них и отливающую золотом в лучах заходящего солнца. Онемев от восторга, она наблюдала, как эта птица, без единого взмаха, пролетела в паре метров над головой и по инерции взмыла на верхушку высокой сосны прямо напротив них. Притормозив перед посадкой, глухарь громко хлопнул несколько раз крыльями и уселся точно на макушку, при этом кашлянув, как профессор перед докладом. Слава только успел восторженно прошептать:

- Ура! Есть! Теперь замри и не двигайся, пока солнце не сядет!

Это было одновременно и трудно, и прекрасно, стоять неподвижно и наблюдать за усыпающим весенним лесом. Глухарь с вечера не затоковал, только пощелкивал да вертел головой. Вдали еще раздалось хлопанье крыльев – это был второй прилет. Довольно скоро начало темнеть, и вдоль просеки потянули вальдшнепы. Слава объяснял шепотом, какие птицы поют вокруг. Совсем в сумерках, делая очень медленные движения, они потихонечку покинули пункт наблюдения. В темноте болото кипело жизнью. Низкими голосами урчали лягушки, где-то вдали гомонили тетерева. Почти в черном небе продолжали тянуть вальдшнепа. Вдруг над головой что-то загудело «Уррр-уррр».

- Не бойся! – шептал Слава. - Это какой-то кулик. Мы его «киргуду» прозвали. Он в воздухе зависает и крыльями этот звук делает. Мы еще мальчишками несколько лет выслеживали, что за привидение эти звуки издает, пока, наконец, не подглядели. Он теперь всю ночь летать будет.

Потом на болоте раздался истошный вопль.

- Ой! А это что это за кикимора орет? - испугалась Таша, прижавшись поближе к Славе. Вокруг уже была такая темнота, что она с трудом могла разглядеть его лицо. Только тонкая малиновая кромка неба на севере немного подсвечивала контур деревьев.

- Не бойся! Уже в который раз успокаивал ее Слава. – Это выпь – птичка такая, я сам ее никогда не видел, а вот слышать часто приходилось.

- С тобой мне не страшно. Но как это причудливо. Как будто на чужой планете оказалась. Звуки, запахи, сумеречные цвета – все какое-то нереальное.

- Поспешим к биваку – Женька обещал лосося печеного сделать.

Они подошли к уже вовсю пылавшему костру.

- Что-то вы припозднились? Слышали чего? – встретил их Федор.

- Да, такого я еще не видел! Глухарь прямо над нами спикировал и взлетел на макушку высоченной сосны. Таше определенно везет.

Я занялся приготовлением рыбы, а ночь потянулась дальше под обязательные охотничьи байки. Наташа, как будто извиняясь, спросила:

- А я слышала, что женщин не берут на охоту. Я вам тут, надеюсь, не мешаю…

- Наоборот! Как такая умница да красавица может мужчинам помешать? Да и не охотимся мы сейчас! - ответил Федя

Слушайте, а как в лесу насчет зверей? – осторожно спросила Таша.

- А это зависит от того, боишься ты их или нет? Если не боишься, то расскажем, – предложил Слава. – Смотри, у меня в карманах старые стреляные патроны. Запах пороха это лучшая защита от зверья. Только один глухарь ничего не чувствует.

- С такой компанией защитников ничего не страшно. Рассказывайте! – уверенно улыбнулась девушка.

- Тогда слушай! Сегодня на песке я видел медвежий след, правда, старый. Потом еще были отпечатки лосинных копыт. Ну а зайцы с лисами – обычное дело. На глухариной охоте можно столкнуться с кем угодно, так как стоишь в лесу неподвижно, и любой зверь с наветренной стороны на тебя выйти может.

- Был у меня один случай, - влез в разговор я со своей байкой. - Вот так же на подслухе один раз на дороге в тумане стою. Вдруг с обочины из лесу, прямо на меня в полной тишине вот такой сапог выныривает! – я, как заправский охотник, раздвинул руки пошире и продолжил. – лосинная морда! Он остановился в десятке метров, и мы уставились друг на друга. У меня ружье за плечами одной дробью заряжено, а он в холке повыше меня будет. Так вот и поиграли в гляделки. Потом, я – со страху за ружье, а он – через дорогу и в кусты. На этом все наше рандеву и закончилось... к счастью.

Рассказав эту историю, я заметил, что мякоть лосося начала «трескаться» и «плакать» - верный признак, что рыбу пора снимать с доски, на которой она была пришпилена и выставлена к пламени костра. Положив доску перед «охотниками», я разрезал рыбу на куски, а Федя тем временем подсуетился с чаем, хлебом и прочими закусками.

- Да… но самый комичный случай вышел у моего деда, когда мы были с ним и отцом на таких вот подслухах. Правда, на другом току, - начал свою байку Славка под рыбу и чай. - Мне тогда двенадцать, наверное, было. Разошлись мы примерно вот так же. Я - поближе к отцу, а дед ушел на дальний конец. Что-то там подслушали и возвращаемся к костру, как сегодня. Потом подходит дед и возмущенно на отца ворчит: «Ты чего, мол, по лесу в моей стороне бродил, всех глухарей перепугал! Я тебе свистел уже, а ты не откликаешься!» А отец ему отвечает: «Да мы в другом конце тока – считай, за полкилометра стояли!» Тут до деда только и дошло: «А я-то думаю: чего ты кругами бродишь да в лесу копаешься? Метрах в сорока, наверное...» Только утром, когда отстрелялись, дорогу-то и увидели. А она вдоль и поперек Потапычем истоптана! Так вот и получается, что дед «пробеседовал» весь вечер с медведем, а ведь опытный охотник - мог бы и догадаться!