Пирамиды Астрала - Виктор Кувшинов

- Федь – включишь прибор, когда я одену ей «шапочку» с электродами на голову. Слава – ты даешь ей какую-нибудь яркую тряпку по моему сигналу, чтобы она отвлеклась на новую игрушку. Таша – все время поглаживай ее по голове, чтобы она не заметила, когда я ей одену «шапочку». Нам надо удерживать электроды несколько минут, пока поле не подействует. Если Маша решит их снять, то нам ее не удержать – это уж точно.

Время вышло, и мы начали. Таша поглаживала обезьяну по голове. Я грел в руках металлические электроды «шапочки». Славка, как заправский факир, достал откуда-то яркую тряпку и стал ее с интересом рассматривать. Маша, естественно, такого снести не смогла и вырвала тряпку из рук. Я в это время быстро и незаметно водрузил «шапочку» на голову шимпанзе и кивнул Федьке. Он включил приборчик – генератор импульсов, и мы стали ждать… Две минуты Маша с пристрастием изучала новую тряпку. Потом она заозиралась по сторонам и потянула руку к голове. Таша перехватила ее и стала играть, почесывая ладонь обезьяны. Маша в ответ попыталась поймать руку Таши, но не преуспела в этом, так как вдруг закрыла глаза и повалилась на кушетку. Подержав «шапочку» еще минуту, на всякий случай, я снял ее и скомандовал:

- Федя, выключай! И подключаем телеметрию.

Мы быстро подсоединили клеммы ЭЭГ и ЕКГ к Маше. Я взял пробу крови на анализ всех наивозможных параметров. Приборы чертили свои линии, но если кардиограмма была в общем-то нормальной, только замедленной, то энцефалограмма была на нуле.

- Слава, добавь чувствительности в тысячу раз.

- Есть! А когда антидот вводить будем? – спросил Слава. Антидотом мы прозвали лекарство – антагонист.

- Еще пять минут ждем и вводим, - ответил я.

- Кажется, все идет нормально? – напряженно спросила Таша.

Можно было только представить, что ожидало их со Славой, если обезьяна не будет возвращена в полном порядке назад в виварий.

- Узнаем, если она проснется, - не очень оптимистично ответил я и стал вводить в вену антагонист. - Ждем еще пятнадцать минут, и я беру пробу крови.

Время растянулось липкой тишиной ожидания. Никто не хотел говорить. Все только смотрели на часы и графики, выводимые компьютером.

- Все! – я взял из канюли пробу крови и подождал еще немного. Обезьяна мирно лежала, не проявляя признаков жизни. Я предупредил всех. – Внимание, бужу! – и выдернул канюлю из вены.

Этого болевого сигнала оказалось достаточно для того чтобы графики на ЭЭГ ожили. Слава тут же подскочил к прибору и уменьшил чувствительность. Я быстренько перетянул место взятия пробы, чтобы не оставить на подопечной явных следов – слава богу, ручка нашей милой волосатой дамы позволяла это сделать. Маша совсем пришла в себя и полезла обниматься к дежурившей у ее ложа Таше, высказывая той все признаки большой и теплой обезьяньей любви. Девушка была счастлива:

- Ура! Все работает! Когда на себе попробуем?

- Погоди пока, – смеялся Слава. – Еще пару раз на Маше надо испытать.

- Да, надо дать максимальную дозу и проследить общую динамику самочувствия хотя бы пару недель, – деловито сообщил я. Потом подмигнул Таше и крикнул. – Но, все равно, ура! Остался один шаг до «выхода в космос. И, даже если никуда не выйдем, то это будет новое слово в анестезии. В любом случае, это надо отметить! Предлагаю устроить Машу в виварий и рвануть в кабак.

В ответ раздалось радостное: «Ура!».

Мы дружно «слиняли» пораньше с работы и «загрузились» в любимый всеми не очень богатыми людьми ресторан, расположенный неподалеку от наших институтов. По раннему для вечера времени нам удалось захватить столик, стоящий в укромном гроте далеко от основного движения клиентов. Расположившись за ним и сделав заказы, мы радостно продолжили обсуждения.

- Итак, первый бокал за успех нашего предприятия! – провозгласил Слава.

- Э-э, надо бы добавить, - встрял я. – За Любочку!

- Это за какую такую Любочку? – заинтересованно спросил Федя.

- За нашу. Если бы не она, ни фига мы здесь сейчас не делали!

- Как это?

- Да так! Если бы она не перепутала препарат, а потом и режим работы на нашем монстре, и вообще, все на свете не перепутала бы, в жизни бы мы этих результатов не получили.

- А-а! Так вот кому надо Нобелевскую премию давать! – воскликнул Федька.

- А ты как думал? – бахвалился я. – Но только сообщать ей об этом строго противопоказано.

- Ребята, вам нужно подготовиться ко всякому, что может с нами случиться «там», – сменила тему беседы Таша. – Я настоятельно рекомендую почитать книжки о пограничных состояниях психики и подберу вам удобоваримую литературу.

- Спасибо, Таша! Только очень удобоваримую, – полушутя поблагодарил я. – А то от оригиналов оккультизма мы свихнемся и не сможем довести эксперименты до победного конца.

- Конечно, я понимаю. В этом дремучем месиве паранормального и параноидального бреда очень трудно вылавливать зерна оригинальных идей и правдивой информации. Это самая сложная сторона моей аспирантской. Самой бы не рехнуться! – отшутилась Таша.

- Тогда за прекрасных дам! Иначе говоря, за Ташу и Машу! – произнес тост Федька, когда к столу принесли заказанные разносолы. Никто не возражал, и, некоторое время за столом стояла тишина, пока мы отдавались чревоугодию.

- Меня волнует наша секретность, – нарушила тишину Таша. – Я понимаю ситуацию, но до какого времени мы сможем сохранять все в тайне и сколько вообще ее нужно хранить?

- Чем дольше, тем лучше. Мы еще сами не знаем, чем это обернется, – ответил я немного резковато, начиная все-таки понимать, что количество странных случаев с нами начинает превышать всяческие статистические нормы случайного распределения событий.

- Давайте пока сохранять все в тайне. Рассказать мы всегда успеем, – одобрил мою позицию Слава и спросил. – А что, ты серьезно думаешь, что кто-то копался в твоих документах?

- Я думаю, копался, и весьма неопытно – оставил много следов. Но я, в свою очередь, надеюсь, нигде «не оставил компромата», - вспомнил я про странный беспорядок, обнаруженный у себя на столе на прошлой неделе.

- Да, мне тоже тогда надо подчищать за собой следы получше, – задумался Слава.

- Главное, чтобы была убедительная версия, «объясняющая» всем нашу бурную деятельность.

- Кстати, какие опыты будем ставить дальше? - спросил Слава.

- Как и намечали: ждем пару дней и следим за самочувствием Маши. Потом даем максимальную десятикратную дозу и антидот – смотрим за выносливостью и, под конец, в пятницу, дадим опять минимальную дозу и посмотрим за скоростью распада и просыпанием. Ждем еще неделю – следим за самочувствием Маши и потом пробуем на себе.