Записки военного дознавателя - Марк Воронин

мной сортира, перегрузить его в бочку, и используя гужевой транспорт, вывезти и раскидать содержимое в близлежащих лесах и также отчасти на полигоне. Таким образом, нужен один человек, способный управлять лошадью и другой, кто был бы согласен, опуститься в спец.костюме непосредственно, так сказать, в рабочую область сортира. Если желающих не найдется, – добавил бригадир после некоторой паузы, – то мы командируем кого попало в приказном порядке и тогда уж без отпуска, – он развел руками, словно бы показывая тем самым всю предельную простоту предлагаемой ситуации.

– Данный объект нельзя оставлять в существующем положении к моменту показных занятий. – Продолжал он. – Надеюсь, что это любому дураку понятно. Мне, по крайней мере, да вот и офицерам штаба тоже, – он кивнул в сторону Раньша, -это абсолютно очевидно.

Раньш тотчас сделал немного усталое выражение лица прозорливого полководца, которому все очевидно.

– Заявления на данную работу, – продолжал бригадир, -подавайте своим непосредственным начальникам, а мы вот с начальником штаба рассмотрим и сделаем, так сказать, соответствующие назначения.

Раньш обвел значительным взглядом весь строй, мол, цените нашу доброту, мерзавцы! Бойцы же резко приуныли: отпуск на родину вдруг перестал казаться таким уж привлекательным.

– Приказываю! – продолжал бригадир, заговорив вдруг несколько громче,-Всем офицерам и прапорщикам, отвести личный состав по казармам и дать команду сержантам приготовиться к отбою. Самим же построиться на плацу через… – он внимательно посмотрел на обратную сторону запястья, слегка оттопырив губу,– пятнадцать минут. Разойтись!

Вместо торжественного прохождения строем на сон грядущий, все с гоготом рванули к дверям, отталкивая друг друга. Через пятнадцать минут, как ни странно, все улеглось, и офицеры с прапорщиками снова построились на плацу. Бригадир, молча, прошелся вдоль строя кавалерийским шагом.

– В общем, даже не знаю с чего начать…– сказал он задумчиво, снова вернувшись к началу строя,– О том, что через неделю показные занятия, вы уже поняли, но мы это все еще обсудим в деталях. Но есть еще кое что, о чем я хотел вам доложить. А именно, вы все должны знать, что дело прапорщика Пиняева, можно сказать расследовано и закрыто. Пиняев, выйди из строя на два шага!

Пиняев, известный более как Пиня или еще более экзотично – Бокоплав, вышел, понурив голову. Был он лет сорока, невысок и коренаст, но главное, о чем уже ходили легенды, он был фантастически жаден, и это его качество регулярно сопровождалось неудержимыми приступами клептомании. Как-то, попросив у Пини всего лишь прикурить, я заметил на его лице некое характерное сладковатое выражение: он явно прикидывал, чего бы такого можно было бы с меня слупить взамен.

Бригадир обошел Пиню со всех сторон и голосом мудрого следователя констатировал:

– Вот он, красавец морской! У, б…! – бригадир делано замахнулся, – Как уе…ал бы! Он опустил руку и продолжил, уже немного поостыв:

– Так че, Пиняев, есть, говоришь, такая профессия – родину расхищать?

– Никак нет, – пробубнил Пиня, угрюмо опустив взор в асфальт плаца.

– Так вот, – продолжал бригадир, – поступили сигналы от сознательных товарищей, что этот самый военнослужащий, систематически занимается хищением продуктов питания из столовой. Мы провели тщательное расследование, и обнаружили в его каптерке, кроме всего прочего, два мешка перловки по сорок килограммов каждый! Ну, это понятно, он же у нас рыболов, – Бригадир похлопал Пиню по плечу, как бы смягчаясь, – быть может, перловка ему и нужна, чтобы прикорм ставить. Ладно. Но на х..я, я вас спрашиваю, он спи…дил пять килограммов комбижира?8

В строю прошел ропот недоумения: никто, видимо не догадывался, зачем Пине мог понадобиться комбижир. Пойманный с поличным расхититель стоял, не двигаясь. Он отличался от висельника только тем, что нервно причмокивал губами и был красный как бригадное знамя.

– Объясни! Зачем комбижир спер! – потребовал бригадир, ткнув Пиню кулаком в бок. – Ну! Бегемот ты наш гималайский!

Пиня лишь подернул плечиком.

– Стать в строй!– рявкнул бригадир и Пиня не без удовольствия повиновался.

– Начальник строевой части! – гаркнул бригадир, повернувшись к началу шеренги.

Из строя вышел майор, в полусогнутом туловище которого угадывалась готовность выполнить приказание абсолютно любого сорта, кроме, конечно таких глупостей, как вести кого-нибудь за собой в атаку или удерживать под артобстрелом важный плацдарм.

– Подготовить приказ о взыскании с прапорщика Пиняева ущерба на сумму…– бригадир на секунду задумался, воздев глаза к небу, и делая вид, будто ворочаетв уме гигантскими цифрами ущерба…– В общем, посмотрите в рапорте сколько там чего он спи…дил, и умножьте на два! – решил более не мучить себя математикой бригадир.

– Есть!– ответил на все готовый майор.

Пиня тяжело вздохнул, и, судя по глубине горя, отразившегося тотчас на его лице, взыскать с него должны были рублей сорок, не меньше. А при его рачительности, это было куда более жестоко, чем пропить пару сундуков у Скупого Рыцаря.

– Далее, – продолжил бригадир. – Суть и тема показательного занятия – развертывание бригады в боевой порядок.

По строю, словно ветер по камышам, прошел ропот, явно выражавший некий неподдельный коллективный ужас.

– В этой связи, – продолжал ледяным тоном бригадир, – начальники автомобильной службы округа и службы вооружений, рекомендовали нам перекрасить технику из традиционного зеленого цвета в камуфляж. Цвета покраски – зеленый, серый и коричневый. Через два дня, указанные мной начальники приедут проверять готовность. У вас в распоряжении ночь, день и еще ночь. Вопросы есть?

Из строя раздался робкий голос, откуда-то из второго дивизиона:

– А краску где получить?

Бригадир словно ожидавший вопросов подобного уровня глупости, резко повернулся, и ударив ребром левой ладони по вытянутому правому предплечью, изрек:

– Вот вам х@й – потрите спину! Может, б…, еще и покрасить за тебя? – резонно добавил он. – Используйте, так сказать, солдатскую смекалку. Что вы все время ждете, что я вам буду штаны поддерживать? Еще вопросы?

Всем стало вполне очевидно, что краску придется изыскивать своими средствами, поскольку под «солдатской смекалкой» обычно понималась способность стащить тот или иной предмет в соседних частях, либо на какой-нибудь стройке в городке. Одним словом, вопросов больше не было.

– Разойдись! – взревел бригадир.

Как ни странно, никто не пошел в сторону проходной, хотя уже и была половина одиннадцатого. «А что, – подумал я, – мне же и веселее будет!". Пусть готовятся.

 Для полноты картины я должен объясниться. Наша бригада не была реально боевой. Нет, мы несли иногда боевые дежурства, но это все было так – не главное. А главным было то, что на нашей базе проводились показные занятия. Ну, это когда приезжает автобус, набитый майорами и подполковниками, слушателями военной академии, и какой-то генерал, а то и маршал начинает им с указкой объяснять очевидные, как передовица