Дороги и Тропы (СИ) - Ларина Виктория

Наставник, как всегда, был прав. Нежная зелень тонких высоких деревьев с золотистыми стволами, шелковистая густая трава, цветущие кустарники, которых Тайри никогда не видела — все это радовало глаз и умиротворяюще действовало даже на неуёмное любопытство юной леди Даллет. Но не на ее интуицию. Зябко передернув плечами, Тайри внимательно огляделась.

— Что-то не так?

— Не знаю… Постоянное ощущение чужого взгляда в спину.

— Не обращайте внимания, леди, — наставник оставался спокойным, — мои соотечественники, оставшиеся здесь, постоянно присматривают за островом. Он ведь не закрыт от любопытных, сюда может приплыть любой. Просто нам не хочется, чтобы плоды четырехсотлетних стараний пошли прахом.

Они поднялись на вершину холма, с которого открывался вид на красивый маленький городок в низине. Изящные дома в пене цветущих садов, ажурные кованые ограды, широкие светлые улицы и странный храм на окраине. Роща вокруг него была явно рукотворной: слишком правильными рядами росли деревья, слишком ухоженной выглядела короткая трава. Среди всего этого зеленого великолепия храм почти терялся, разглядеть опирающийся на тонкие полупрозрачные колонны резной невесомый купол удалось не сразу. А смотреть надо было не вверх, а под ноги, потому что не было привычных для храмов Творца многочисленных ступеней, тяжеловесных стен и вознесенных к небу алтарных покоев. Акварельный, какой-то призрачный и приносящий неясную тревогу храм находился в центре круглой площадки, выложенной цветными булыжниками. Семь концентрических кругов, включая фундамент ротонды. Зеленый, синий, солнечно-желтый, кроваво-красный, голубой, белый. Именно в таком порядке, ничуть не напоминающем знакомую с детства радугу. Леди Даллет, повинуясь все той же интуиции, осталась за границами таинственных кругов, а ваюмн остановился на синей полосе. Опустился на одно колено, коснулся ладонями слегка выпуклых шершавых камней, беззвучно шепча какую-то молитву. Тайри же просто смотрела, пытаясь понять, откуда возникла непонятная тревога, резко обострившая все чувства. Что-то здесь было чужое, совершенно не принадлежащее знакомому с детства миру. Не враждебное, но абсолютно равнодушное ко всему, что за границей круга. Зато ее наставником эта чуждая сила заинтересовалась, сначала вяло и сонно, потом, словно узнав, прикоснулась, окутала с ног до головы… Нечто, обитавшее в храме, и мастер Гайдиар были давным-давно знакомы, если так можно сказать о подобных сущностях. В глубине, за колоннами, взметнулось вверх пламя, и Тайри насчитала пять факелов. Ваюмн, между тем, поднялся и тяжело, будто на плечи давил нешуточный груз, пошел к колоннаде. Постоял там, опершись рукой на полупрозрачный камень, понурив голову, и, также молча, вернулся.

— Не могу… — чуть слышно выдохнул он, — столько лет ищу, и все впустую. Они уже не верят, что я способен выполнить обещанное.

— Вы дали обет своим богам?

— Этот обет давал не я один, и не только богам. Народу, оставленной земле, настоящим и будущим детям. Видите факелы над алтарями? Они говорят о том, что все, кроме меня, обет выполнили и вернули моему народу часть обещанного богами будущего. Остался только я. Но пока всё, что должно быть возвращено, не вернется, мой народ не увидит дороги домой, а те, кто ждут, так и будут жить во тьме. — Она никогда еще не видела его таким несчастным, раздавленным и беспомощным.

— Как это возможно?

— Я расскажу как-нибудь… потом. Скорее всего, вам будет сложно понять, вы и ваши предки никогда не жили, постоянно сверяя свои поступки с живым словом сподвижников Творца, пусть и не самых главных. Я даже не знаю, вправе ли все это вам рассказывать.

— Но ведь можно это сделать сейчас? Где и спрашивать, как не в храме? — Тайри почему-то стало безумно жаль наставника. Долг, невыполненный обет — он как камень на груди. Не дает ни дышать, ни радоваться. Тем более, когда знаешь, что другим это вполне оказалось по силам. Помочь бы ему.

Ваюмн усмехнулся безнадежно и снова опустился на одно колено. Длинные пальцы почти нежно погладили выступающий зеленый камень, лицо стало напряженным и чужим. Вспорхнула перед лицом крупная бабочка, неожиданно дунул ветер, и вокруг заплясали зеленые искры. Через секунду за колоннами вспыхнул ярким синим пламенем один из факелов. Видимо, это и был ответ. Девушка поклонилась чужим богам:

— Спасибо вам, о неведомые! Возможно, мне удастся хоть чем-то помочь моему учителю.

Мастер Гайдиар лишь недоверчиво покачал головой.

А потом был светлый и приветливый город с редкими улыбчивыми прохожими на улицах, шум маленьких фонтанов на площадях и отдых на пустынной веранде оставленного хозяевами дома. Тайри все время казалось, что наставник ведет себя странно, во всяком случае — не так, как вел бы человек у себя дома. Он ведь именно дом ей показывал? Тут и слепой бы увидел, как он любит этот некогда негостеприимный кусок суши, превращенный руками его народа в цветущий сад. Скорее всего, доля его собственного труда тоже здесь присутствует, ее мастер умеет не только ходить Сокрытыми Тропами. Кажется, ей даже удалось понять, где раньше жил мастер Гайдиар, по долгому взгляду на скромный особняк под острой зеленой крышей. Точно он ожидал кого-то увидеть на пороге. Больно было видеть в его глазах надежду — как у собаки, брошенной хозяином: а вдруг вернется? И еще дикое напряжение, нет-нет, да и проявляющееся в осанке, в застывшем развороте плеч, в плотно сжатых побледневших губах. Леди Даллет готова была поклясться, что ваюмн чего-то боится. Быть осужденным и навеки отвергнутым своими за тот невесть кому данный обет? Не встретить родных и близких, давно покинувших остров, или наоборот, именно их и встретить? Он весь был точно перетянутая струна: тронь — и разорвется со звоном. Поэтому и молчала Тайри, стараясь ни словом, ни жестом не нарушить хрупкое равновесие, не задумываясь, почему ей не хочется, чтобы этому непонятному человеку стало еще больнее. Только смотрела, как переливаются золотые блики в болотной зелени его глаз, как нервно пробегают пальцы по изящному узору ограды, по резьбе на чаше фонтана. И что это за странные взгляды, что он бросает на нее время от времени? Ему небезразлично, что его ученица обо всем этом думает? Возможно, но маловероятно. Тайри за несколько месяцев ученичества очень хорошо поняла, насколько ее наставник самодостаточен и уверен в себе. Если он считает что-то в корне неправильным, убедить его в обратном практически невозможно. Если решил о чем-то не рассказывать — не расскажет, будьте уверены. А сейчас он определенно колебался, не зная, что делать дальше и не зря ли он все это затеял.

Тайри считала, что сомневаться, как ни крути, поздно. В ученицы он ее взял, да и на остров притащил по собственному желанию. За этим должен последовать следующий шаг, на который он и высшее одобрение получил. Во всяком случае, ей показалось именно так. Конечно же, ученице хотелось как можно больше узнать о своем наставнике, но решить что-то рассказать и решиться на это мог только он сам. Чем дальше они уходили от города по ухоженной широкой дороге, тем спокойнее становилось им обоим. Молчание не было тягостным, не давило, а, скорее, сближало их. Так или иначе, они молчали об одном и том же: о доверии. Леди Даллет до боли остро вспомнила брата. Происходящее сейчас напомнило один из последних вечеров с ним. Все, что можно было сказать, давным-давно сказано на палубе корабля, посторонним об этом знать не нужно, а близким — опасно. Зачастую слова многое портят, не принося облегчения. Поэтому, вот так сидеть, касаясь плечом плеча, и понимать друг друга без них — лучшее, что можно придумать…

Дорога оборвалась на красивом маленьком пляже, где невероятно голубые волны шуршали разноцветной галькой, а вынесенные на сушу крохотные крабы смешно спешили к воде.

— Вечер путешествий и воспоминаний закончен? — мягко спросила Тайри.

— Еще нет. Мне нужно вернуть вас домой. Полчаса, и вы уснете там, где стоите.

— Как вам угодно, мастер, — послушно ответила девушка и протянула наставнику руку.