Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том 2 - Борис Яковлевич Алексин

и, благодаря прекрасной технике машинописи, а также и отличной общей грамотности, уже заняла там весьма прочное положение. Вскоре большинство научных работников института, и даже сам Василий Степанович Пустовойт, предпочитали отдавать в печать свои работы именно Алёшкиной. Работа, хотя и давала Кате приличный заработок, требовала от неё много времени и напряжения.

Борис уходил на работу к восьми часам утра. Затем прямо из конторы Адыгоблпотребсоюза в четыре часа бежал в институт и возвращался домой часов в 10–11 вечера. Эла находилась в детсаде, а Нина в яслях до четырёх часов дня. У обоих родителей не было времени ни провожать их, ни проводить с ними вечера, ни вести домашнее хозяйство, пришлось искать домработницу. При помощи соседки, старушки из дома № 128, нашли пожилую женщину, жившую через один-два квартала от Алёшкиных. Она согласилась приходить, присматривать за детьми до возвращения кого-либо из родителей, но всю остальную домашнюю работу и, главным образом, приготовление еды и стирку, хозяевам и, конечно, главным образом, Кате, пришлось оставить себе. Вставая в шесть часов утра, она готовила завтрак, а часто и обед, отводила Нину в ясли, после чего мчалась за город в свой «Круглик». Элу иногда отводил Борис, но чаще это делала приходившая Меланья. Стирку, а иногда и заготовку еды на несколько дней, Катя проводила в воскресенье. Для хранения приготовленной еды использовался имевшийся во дворе колодец, куда кастрюлю с борщом, а иногда и котлеты, спускали на длинной верёвке, ведь тогда холодильников-то не было.

Как видим из сказанного, с началом учёбы Бориса на Катю легла огромная тяжесть всей домашней работы, не считая того, что и основной доход для содержания семьи зарабатывала тоже она. Вряд ли какая-нибудь другая женщина смогла бы выдержать такую большую, даже чисто физически, нагрузку, а эта — молодая, очень хрупкая на вид — справлялась со всем и постоянно была весела.

С первых же дней занятий в институте Борис познакомился со своими товарищами по группе, а со многими из них и подружился. В его группе было всего 18 человек, примерно по столько же было и в остальных семи группах. Таким образом, на вечернем потоке училось около 200 студентов, на дневном было немногим больше. Как правило, студенты вечернего потока состояли из людей, работавших до этого в медицине, и потому все они были не юного возраста. Правда, в каждой группе находилось несколько человек только что окончивших школу, из тех, кто не получил общежития. Познакомимся немного с теми, кого Борис считал своими наиболее близкими друзьями.

Первый, кого следует назвать, был староста группы, ставший через очень короткое время старостой потока, а затем и старостой всего курса, — это Григорий Константинович Быков, или, как его обычно все в то время называли, Гришка Быков. Вероятно, такое имя к нему не очень подходило. Когда он начал учиться на первом курсе института, ему уже стукнуло 35 лет. Он имел семью, состоявшую из жены и двоих детей. Быков в своё время окончил лётную школу и служил лётчиком гражданской авиации около восьми лет. В 1933 году у него внезапно наступило резкое ухудшение зрения, и он вынужден был эту работу оставить. Служить в каком-нибудь аэропорту и постоянно видеть самолеты, которые ему уже не суждено было водить, было слишком тяжело, и он решил переменить профессию. Его жена работала фельдшером, и, может быть, именно поэтому он пожелал тоже стать медиком. Как многие студенты вечернего потока, Быков поступил на подготовительные курсы в 1934 году и, хотя законченного среднего образования не имел, курсы закончил более или менее удовлетворительно, сдал выпускные экзамены и, как все с этих курсов, был принят в мединститут без вступительных экзаменов. Благодаря большим организаторским способностям и личному обаянию, он ещё в период обучения на курсах пользовался авторитетом и среди слушателей, и среди преподавателей. Естественно, что при выборах старосты первой группы, по предложению одного из преподавателей, Быков был единственным кандидатом. В дальнейшем учёба давалась ему трудно, но он был достаточно упорен и учился удовлетворительно. С первых же дней он подружился с Борисом Алёшкиным. У них было много сходного в судьбе, разница была лишь в том, что Борис сразу же занял место первого по успеваемости не только в группе, но и на всём потоке, в то время как Гришке до этого было далеко. Кстати сказать, его дружба с Алёшкиным во многом способствовала его успехам в науках.

Вторым, не менее важным лицом в группе, считался Иван Егорович Герасименко. Это был самый старый студент не только в группе, но и во всём институте: в 1935 году, в момент поступления ему исполнилось 52 года. Этот седоватый человек среднего роста, с небольшой лысиной и довольно солидным животом, отличался очень добродушным характером. Его поступление в институт произошло не совсем обыкновенно. Более 25 лет тому назад он окончил фельдшерскую школу и всё это время работал на фельдшерском пункте в большой станице Благодатной. В ней было около 10 тысяч населения, и в 1932 году фельдшерский пункт станицы преобразовали во врачебный участок с амбулаторией и небольшой больничкой. Первое время заведовать этим участком остался тот же Герасименко, но вскоре райздравотдел прислал молодую женщину-врача. Она не имела ни опыта, ни большого желания работать в отдалённой станице и вскоре покинула её. В течение двух лет в Благодатной сменилось несколько врачей, а лечить больных по-настоящему продолжал старый фельдшер. Станичный совет обратился в райздравотдел с просьбой о назначении фельдшера Герасименко постоянным заведующим врачебным участком. На это пришёл ответ, что Герасименко не врач, и заведовать врачебным участком не имеет права. Тогда станичный совет возбудил ходатайство о направлении Герасименко на учёбу. Этот человек, умный и достаточно серьёзный, понимал, что знаний, полученных им 25 лет тому назад, явно не хватало, и потому и сам выразил желание поступить в мединститут. Станичный совет хлопотал за него в Наркомздраве, и тогдашний нарком здравоохранения Митерёв в виде исключения разрешил 50-летнему фельдшеру поступить в институт, но чтобы стипендию ему выплачивал станичный совет (как известно, в высшие учебные заведения принимались, да и до сих пор принимаются лица не старше 35 лет). Герасименко успешно окончил подготовительные курсы и был зачислен студентом вечернего потока в первую группу. С первых же дней учёбы они с Борисом Алёшкиным стали настоящими друзьями.

Следующий, о ком следует сказать, это некто Сергеев — единственный коммунист в группе. До учёбы он был рабочим на заводе имени Седина. Как и Быков, он не имел законченного среднего образования, с трудом