Правильный пахан - Михаил Серегин

Тайсона она нисколько не боялась, но ей ужасно надоело держать его под особым контролем и все время ждать от него подвоха. Да и Цыган с Клоуном тоже порядком начинали ее напрягать.

– Как там наш поп поживает? Не созрел еще? – Вопрос относился к Тайсону, но заинтересовал и всех остальных.

– А куда он теперь денется? – небрежно ответил Тайсон, доставая новую сигарету. – Влюбится и женится! Ха-ха-ха!

– Вопрос в том, как скоро он созреет! – Марго отнюдь не разделяла его веселья. – Бабки не получим до тех пор, пока дело не завершится! Причем есть определенные сроки – неделя!

– Пока о бабках мы только слышим, не считая грошового аванса, – огрызнулся Тайсон. – И вообще, неизвестно, заплатят ли нам после того, как Тимофей сдастся!

– Что ты хочешь этим сказать?! – прищурилась на него блондинка.

– А не кинут ли нас? – прямо заявил ей бывший боксер.

– Ты на меня бочку катишь? – Глаза Марго потемнели.

– Нет, что ты, – не выдержав ее взгляда, пошел на попятную бугай. – Я так, теоретически...

– Вот и закрой теоретически свое хайло! – отпарировала блондинка. Помолчав, она все же сочла нужным добавить: – Не бойтесь, мужики, все будет в ажуре. Как только батюшка расколется, нам отстегнут все, что положено!

– Эх, скорее бы! – вздохнул Цыган и вновь взялся за карты. Клоун тоже пододвинулся поближе.

ГЛАВА 5

Григорий плыл на лодке по реке. Река была темная, незнакомая. И вокруг ни лучика света не было видно. Ни весел, ни плеска волн, только Рублев все равно откуда-то знал, что плывет именно по реке. Названия реки он тоже не знал, но это было и неважно. Сколько он плыл, сказать тоже не мог, просто сидел в лодке и ждал, куда его вынесет течение. Лодка шла легко, будто скользила по воздуху, а не по воде.

Неожиданно впереди забрезжил свет, и Крытый наконец увидел берег. Вернее, даже не берег, а клубы белого тумана, но Григорий откуда-то знал, что там берег.

Лодку несло туда. Без толчка она уткнулась носом в песок, и Крытый понял, что ему пора вылезать из лодки. Туман клубился вокруг него, и от этого возникало довольно приятное ощущение. «Как в мае на волю выходить!» – подумал Григорий.

Неожиданно туман расступился, и Крытый оказался на лесной выработке. «Неужели меня на лесоповал закинуло? – поразился он. – Так ведь ни суда не было, ни приговора!»

Присмотревшись, Григорий понял, что поляна ему хорошо знакома. Во время третьей отсидки отдыхал он в Сегеже. Там их гоняли лес валить.

Поляна была пуста. Не было здесь ни зэков, ни конвоиров.

Только у самого леса на пенечке сидел какой-то мужичок.

Рублев пригляделся – «телуха» вроде зэковская, и даже фигура мужика показалась знакомой.

«Лука никак! – поразился Крытый и тут же сам засомневался. – Он же в больнице должен быть?! „Смотрящему“ четырнадцатой зоны на повале делать нечего!»

Рублев поспешил к нему. Чем ближе он подходил к человеку, тем больше убеждался, что это и есть Лука – старый вор-медвежатник. Человек редкой и очень уважаемой в криминальном мире профессии.

– Садись, Крытый, покалякаем, – дымя сигаретой, приветливо предложил вор.

– Мое почтение, дед, – отозвался Григорий, присаживаясь на лесину. – О чем калякать будем?

Лука надрывно закашлялся, выплюнул густой комок, пожевал губами и спокойно произнес:

– Вот и ты к нам заплыл. Может, придется вместе кантоваться тут бессрочно.

«Это что же, на пожизненное меня определили?! – мысленно поразился Крытый. – Почему тогда на лесоповал?! Почему не на остров?!»

– Ты не спеши пока зубами скрипеть, – каким-то образом угадал его мысли старый зэк. Хотя Крытый не особенно удивился этому обстоятельству – Лука и не такое мог. Он, как рентгеном, мог человека за раз просветить, потому и выбрали его «смотрящим». – Ты за себя скажи: что ты и кто?!

– Дед! – изумился Рублев. – Да ты же меня как облупленного знаешь! Или... или ты думаешь, что косяк за мной какой?! Предъяви тогда!

– Погоди ты. – Сплюнув еще раз, дед аккуратно загасил о бревно чинарик и кинул его на влажную от росы траву. – Мы с тобой последний раз вместе когда у хозяина были? Вот то-то! Слыхал, тебя братва наша «смотрящим» поставила в Веселогорске?

– Так оно и есть, – осторожно подтвердил Крытый.

– Ну так расскажи, как ты жил после того, как мы на волю тебя проводили, – потребовал Лука, и Григорий почему-то не посмел ослушаться.

Он рассказал старику, которого искренне уважал, всю свою жизнь, до самого последнего дня.

– Ну, Крытый, чист ты перед братвой, базару никакого быть не может, – подвел итог Лука, неожиданно вставая. – Только рано тебе еще к нам. Дела у тебя незавершенные остались. Вот племянница твоя, например. Почему раньше ворам по понятиям нельзя было семью заводить? Чтобы не привязываться! И не быть за них в ответе! Где у тебя сейчас Катя?

Крытый молчал, потому что не знал, что с его племянницей. От этого на душе было ужасно муторно.

– Вот видишь, – развел руками старик. – Хреновые дела! Так что ступай назад. Да и не больно-то к нам торопись – всегда успеешь! Сам знаешь, сесть – не откинуться!

Крытый хотел сказать, что он и не торопился, но вымолвить не мог ни словечка. Его вдруг понесло спиной вперед с огромной силой. Все замелькало перед глазами, как будто кто-то неизвестный прокручивал кадры уже снятой пленки в обратном порядке.

Григорий вновь оказался в лодке, которая начала удаляться от светлого пятна тумана. Мрак вновь окутал Крытого на мгновение, а потом вновь перед глазами забрезжило белое пятно. Только теперь Рублев понимал, что это свет совсем другой.

– Как он? – услышал неожиданно Григорий незнакомый ему голос.

– Состояние пока тяжелое, но стабильное, – ответила, судя по всему, женщина.

– Ну, жить будет, а это главное, – удовлетворенно произнес первый голос. – Кажется, он в себя приходит?

Крытый понял, что вопрос относится к нему. Белое пятно перед глазами постепенно стало принимать более четкие очертания. Григорий понял, что видит потолок. Затем вдруг появилось незнакомое мужское лицо с крупным носом. Человек серьезно смотрел на него некоторое время и неожиданно расплылся в белозубой улыбке.

– С возвращением вас, Григорий Иванович! – произнес мужчина и исчез из поля зрения. – С того света, можно сказать, вас вытащили!

Крытый попробовал пошевелиться, но тело тут же отозвалось нестерпимой болью. Рублев сквозь стиснутые зубы тихо застонал.

– Не надо, не шевелитесь, – мягко заметил мужской голос и спросил кого-то: – Варвара Степановна, Марк Савельевич еще не заходил?

– Нет пока, – отозвался женский голос. – Он на обходе.

Григорий услышал, как дверь палаты открылась, и, скосив глаза, увидел еще одного мужчину, по годам старше первого, вошедшего в больничную палату. То, что он в больнице, Крытый уже понял.

Когда «Скорая» привезла Григория в больницу, дежурный врач первым делом поднялся к главному врачу. Главврач Марк Савельевич внимательно выслушал и попросил визитку Засоркина. Быстро набрав номер, он совсем недолго разговаривал с Львом Валентиновичем и, положив трубку, отдал короткое распоряжение:

– Больного после операционной – в спецпалату!

Так Григорий оказался в покоях, которые раньше были предназначены для приболевших на отдыхе министров и партийных чиновников. Медсестра не отходила от него ни на шаг. Сейчас эти палаты за соответствующую плату были доступны любым гражданам. Однако стоимость таких апартаментов была далеко не каждому по карману.

Марк Савельевич сам лично заглянул в палату, проверил, как хирурги наложили швы, и дал все соответствующие указания.

Как только Крытый стал приходить в себя, ему тут же доложили, и главврач сразу же поспешил к дорогому пациенту.

Григорий увидел полноватого мужчину во врачебном халате, не спеша приближающегося к его постели. Медсестра и дежурный врач деликатно отошли в сторону. Крытый понял, что его удостоил своим вниманием кто-то из больничного начальства.

– Ну-с, как у нас тут дела? – поинтересовался Марк Савельевич, осторожно присаживаясь на стул возле кровати.

– Где... где... Катя? – с трудом выдавил из себя положенец вопрос, ответ на который волновал его сейчас больше всего на свете.

– Катя? Кто такая Катя? – царственным движением повернулся к своим сотрудникам Марк Савельевич, но никто не смог ответить на этот вопрос.

Крытый попытался приподняться, но главврач немедленно пресек его попытку:

– Не волнуйтесь, я постараюсь все выяснить. Отдыхайте и постарайтесь уснуть. Вам тревожиться сейчас никак нельзя!

– Хорошо, что череп у него крепкий! Такой удар! Рука, к счастью, не сломана, – шепнул на ухо главному дежурный врач.

Крытый слышал все это, хотя доктор старался говорить негромко. Мужчины покинули палату, оставив с больным медсестру.

«Что с Катей? Почему мне ничего не говорят? Действительно не знают или...» Об этом Григорий не хотел даже думать.