Великие духи Барабинской степи - Олеся Усольцева

уступить ей место. Но она не соглашалась. Вид у нее был серьезный, если не сказать печальный.

Алиса же увлеклась игрой, которая становилась с каждым раундом все увлекательнее и смешнее. Ребята придумывали разные ситуации: «застрял в лифте», «попал в капкан», «утопил трусы», «попал в плен». Под занавес, Сеньке досталось «нашел царевну — лягушку». Когда он вернулся в круг, его стали спрашивать:

— А как ты ее нашёл — то?

— Шел, шел и нашел…

— Она в воде хорошо плавает?

— Ну да, — Ветров подумал, что ситуация про утку.

— А какая у нее была шея?

— Сантиметров пятнадцать — двадцать… — отвечал Сеня, и все засмеялись: «Ого! Ничего себе шейка».

— А как она кричит? — ребята продолжали задавать провокационные вопросы.

— Кви, кви…

Народ просто умирал со смеху. Все, кроме Любы. Она стояла хмурая и задумчивая. Но этого никто не заметил.

Глава 9

Сон Кости

Косте приснилось, что он мальчик и сидит с отцом на берегу. Папа учит его гарпуном ловить рыбу. Чтобы сделать это орудие, нужно было сначала выточить из кости животного длинный острый крючок, а затем привязать его к палке. Стоя в воде, долго и неподвижно, отец ждал, когда к нему подплывет достаточно большая рыба. И отточенным движением метал в нее гарпун.

Костя стоял поодаль от отца, в воде, она была ему по пояс. Рыба обходила его стороной. Наверное, потому что он не мог не двигаться. Как ни старался. У него был свой гарпун, с палкой покороче. Когда он держал его в руке и рассматривал, заметил шрам, страшный и глубокий, который прорезал правую кисть.

Но тут отец сильным движением проткнул рыбину, а затем победоносно поднял гарпун вверх. Рыба была огромной. Отец сказал что — то на непонятном языке и обратился к сыну. По — видимому, с вопросом: «Как там у тебя получается?». Костя, в теле сына, что — то ответил, расстроенным или даже обиженным голосом. Отец рассмеялся. Это был крупный мужчина с копной волос, с усами и бородой. Волосы были странным образом подстрижены, точнее, казалось они просто обрезаны ножом. Отец подошел поближе к берегу, бросил рыбину, и вернулся к сыну. Он встал рядом с ним, похлопал его плечу. А потом стал объяснять, по всей видимости, как все сделать правильно. Голос его был спокойным, сильным и уверенным. Отец смотрел на сына с гордостью, как будто видел, каким сильным и крепким тот вырастет, каким будет хорошим охотником. Глаза мужчины светились особой, отцовской, любовью. В них читалось: мы с тобой одной крови, ты — продолжение меня. И Костя вдруг почувствовал ЭТО. Что — то, чего он не мог объяснить словами. Какое — то единство, большее, чем дружба, и даже большее, чем родство. Мальчика переполняло ощущение своей значимости в этот момент, он чувствовал себя большим, очень большим. И жизнь его вдруг показалось ему очень ясной. Как будто он точно знал, кто он теперь. И сердце в груди бешено стучало от неожиданного счастья…

***

Костян проснулся и пытался понять — что это за сон был? И точно ли сон? Ощущения были настолько реальными, что он до сих пор ощущал холод в ногах. И сердце билось часто. У Кости никогда не было отца. Тот бросил их, когда ему было три года, а брату пять. Мать не справлялась с ними. Она работала в двух местах, и сил у нее оставалось только на то, чтобы отлупить своих непутевых сорванцов за двойки и плохое поведение в школе. Мальчишки росли на улице. Там они поняли простой закон жизни: или ты, или тебя. А во сне… впервые в жизни кто — то смотрел на него так, как будто видел в нем что — то хорошее. Кто — то верил в него, и любил. Костя уткнулся в подушку и заплакал, как ребенок.

***

Когда Геныч проснулся, Кости в палатке уже не было. Первый раз тот встал раньше него. Гена быстро оделся и вышел. Дежурные будили отряд, и накрывали завтрак. Сонные обитатели лагеря шли умываться. Костяна нигде не было видно.

И тут все увидели, как он идет со стороны раскопа. Голый по пояс, в трико, с румяным лицом, он поприветствовал остальных:

— Доброе утро, народ!

Над лагерем повисла тишина. Девчонки застыли с зубными щетками во рту. Все уставились на Костяна, и ожидали подвоха. Геныч не верил своим глазам. Его разбирало любопытство.

— Доброе утро, — сказала, Ирина Алексеевна. — Ты уже искупался, Костя?

— Да! Я сегодня рано проснулся… ну, думаю, чего бы не искупаться!

— Молодец, — похвалила Ирина. — Хорошее начало дня.

— Хорошее начало хорошего дня! — с улыбкой ответил Костя и нырнул к себе в палатку.

Геныч пошел за ним.

— Костян, а ты чего сегодня такой?

— Какой? — Костя напрягся.

— Ну, веселый…

— Да настроение хорошее, понимаешь.

— А от чего? Тебе, может, приснилось что — то?

Костян бросил на него удивленный взгляд.

— Вообще — то, да. Приснилось. Такой хороший сон… Мы с отцом рыбу ловили!

— Аааа, — разочарованно произнес Геныч. — Я — то думал, тебе что — то необычное приснилось.

— А это и было необычно. Мы гарпуном ее ловили. Костяным, как в школьном музее у нас лежит… А отец, он такой древний был. Ну, как в древности — рубаха такая, знаешь, борода…

Геныч молчал, погрузившись в свои мысли.

— И, кстати, отца своего я с трех лет не видел… Считай никогда… — добавил Костя.

***

На раскопе Алиса расчищала кисточкой торчащие из земли кусочки глины. Оказалось, это фигурка человека. Обе руки у него были обломаны.

Алиса позвала Ирину Алексеевну. Каждая ценная находка, все захоронения зарисовывались на плане с максимальной точностью. А затем делались фотографии. Рядом с находкой выкладывался шифр из пластмассовых цифр и букв, в нем содержалась информация о месте и слое, где артефакт был найден.

Получалось, что пока Ирина Алексеевна будет фиксировать находки, Алиса не сможет продолжать работу на своем квадрате.

— Иди пока ребятам помоги, Генке с Олегом. Они ровняют стенки, а ты позачищай там развал сосуда, — предложила Ирина.

Алиса взяла инструменты и направилась к мальчишкам.

— Меня к вам на зачистку отправили, — сказала она. — Вы не против?

— А ты что на своем квадрате не работаешь? — спросил Геныч.

— Я зачистила погребение. Ирина Алексеевна будет сейчас заносить находки и на план, и фотографировать. Это надолго.

— А, понятно, — протянул Геныч.

Он держал штыковую лопату перпендикулярно земле, и с ювелирной точностью ровнял стенку бровки. С противоположной стороны, то