Великие духи Барабинской степи - Олеся Усольцева

— Подумать только… Им почти три тысячи лет! Это зеркало, оно изумительно! Ведь вы передадите его в Эрмитаж, Ириночка?

— Ну… Я не уверена, что прямо в Эрмитаж. — ответила Ирина.

— Если в Эрмитаж не возьмут, имейте в виду — Барабинский Краеведческий Музей будет счастлив такому экспонату. Вы понимаете, у нас никакого финансирования, коллекции давно не пополнялись… — и они перешли к общей для них, злободневной теме содержания музея.

За ужином Ирина Алексеевна постаралась сесть от Октябрины подальше.

Когда дежурные закончили раздачу, и все сидели с тарелками тушеной картошки, Ирина встала и объявила:

— Ребята, вчера был особенный день! Благодаря вашей добросовестной работе, у нас есть две очень ценные находки. А, как вы знаете, за это полагается награда! Костя и Лёша — вот ваша сгущенка!

Все зааплодировали. Костя взял банку и приложил ее к груди.

— Вторая банка осталась ничья, так как Таня с Леной уехали. А вчера за ужином, как вы помните, было не до этого…, и я решила, что отдам ее тому… — над столом повисла тишина. — Кто завтра раньше всех встанет!

— О, нам опять повезло, что ли? — закричал Костя. — Мы же завтра дежурим!

— Кроме дежурных, — уточнила Ирина. — Вы уже получили свой приз.

— Так нечестно! А если бы я завтра я не дежурил, я бы мог еще одну банку заработать! — расстроился Костян.

— Кто? Ты? Рассказывай! — ребята покатились со смеху.

***

В эту ночь, засыпая, Геныч уже знал, что снова увидит тот странный сон. Ему казалось, что, стоит ему закрыть глаза, он неведомым образом перенесется в другую реальность и в другое тело. Но, в то же время, в этой новой, параллельной жизни, было как будто что — то знакомое. И оно манило, и пугало одновременно.

Еще один Сон Геныча

Теперь он уходил на охоту. За спиной у него был лук, кожаный мешочек со стрелами висел на поясе. В руке мужчина держал копье, с острым бронзовым наконечником. Девчушка, для которой он лепил куколок, подбежала и обняла его за ногу. Женщина подошла и что — то сказала на своем языке. Голос ее был ласковым. На руках у нее сидел годовалый малыш, и теребил мамины волосы.

Генычу показалось, мужчина, в теле которого он себя ощущал, сказал: «Мне пора», и вышел из дома. Снаружи уже собрались другие охотники. Они стояли кругом, но на расстоянии метра друг от друга. И тут, к ним подошла старая седая женщина, на голове которой была повязка с нарисованным охрой узором. В левой руке женщина держала глиняный сосуд. В него она окунала указательный и средний пальцы правой руки, и чертила на лбу каждого охотника какой — то символ. При этом она что — то тихонько приговаривала.

Получив благословение старой женщины, охотники двинулись в путь. Они шли довольно долго, пока не достигли леса. В степи нет дремучих лесов, чаще это березовые колки, да заросли кустов. Здесь охотники рассчитывали подстрелить куропатку, зайца или лису. А опасность встретить крупное хищное животного, была невелика. Мужчины бесшумно разошлись в разные стороны, так, чтобы видеть друг друга.

Геныч заметил на дереве птицу. Он сунул копье за спину, за пояс, осторожно взял в руки лук и стрелу, прицелился. Птица вспорхнула и перелетела на другое дерево. Мужчина сделал несколько шагов в ту сторону. Он натянул тетиву и хотел уже выпустить стрелу, как вдруг птица вспорхнула и улетела.

Плохой знак. Уходи отсюда, говорило ему предчувствие. И охотник хотел его послушаться, вернуться назад, найти соплеменников. Но куропатка вдруг села на дерево в пяти метрах впереди него. Охотник двинулся туда, и через несколько шагов его правая нога куда — то провалилась. С виду это было похоже на кучу сухого хвороста, засыпанного листьями и землей. Но охотник сразу понял — это волчья берлога. Мужчина вытащил ногу, и достал из-за спины копье. Он бывалый охотник и знает, что сейчас будет. Он ждал.

Но, разъяренное животное выскочило из своего жилища столь стремительно, что охотник не успел среагировать. Волк бросился на него, и впился острыми клыками в ногу. Мужчина упал. Но он был силен. Точным молниеносным ударом он вонзил копье в шею животного. Волк издал последний свой грозный рык, и рухнул на землю.

Охотник позвал на помощь. Из раны текла кровь.

***

Гена проснулся, тяжело дыша, лицо его было покрытой испариной. Правая нога ныла от боли. Неужели это было наяву, и он сейчас увидит рваную рану и кровь? Он вылез из спальника. Ничего не было. Ни царапины. Но боль была реальной.

Геныч сидел в растерянности. Он понимал, что видит не простые сны. Никогда раньше с ним такого не было. Он стал вспоминать, когда это началось. Сначала упал и ударился головой. После этого заснул в хозпалатке. А последние две ночи он видит эти сны. Две ночи… И тут его осенило. Две ночи у него под спальником лежит золотая штуковина, которую он подобрал в яме! Неужели, она так на него действует?

Геныч решил проверить свою гипотезу. Самым простым и очевидным решением было — подложить золото под подушку Косте. Гена так и сделал. Для начала он хотел убедиться, что именно находка, лежащая под головой, вызывает эти сны. А значит, этой ночью он должен спать спокойно. Это главное. Возвращаться в ТУ реальность, ему больше не хотелось.

А расскажет ли свой сон Костян, даже если запомнит, — это уже вопрос второстепенный.

Глава 8

Утро не задалось. Лёша проснулся вовремя, но разбудить Костяна не смог. Он залез к нему в палатку, тряс его и даже пнул. Только услышал сонное «Отвали», и всё. Сначала Курукин злился. Он знал, что так и будет. И что ему теперь делать? Пресмыкаться перед Костиком было противно. Он и так это делал. Весь учебный год. Потому что иначе ему было не выжить. В классе Лёшка был изгоем, над ним издевались, и даже побили два раза. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы Костя не стал за него, Лёшу, заступаться. Но там, в школе, все было понятно. Лёшка давал Шилову списывать, решал за него контрольные, и тот его защищал. Но сейчас, терпеть Костины выходки и дежурить одному… Нет, это уже слишком!

Курукин сел у костра и обхватил руками голову. Ладно, он приготовит завтрак. А Костян будет мыть посуду! Будет! Никуда не денется! Если надо, и Ирина ему скажет! Лёшка стал разводить костер. Ему казалось, он и впрямь