«Джамп» значит «Прыгай!» - Виктор Галданов

Между тем мужчина отвернулся и прошелся по залу, поглядывая то на одного, то на другого. Сделав круг, он вернулся и вновь поглядел на то место, где стояла Лена, но она уже переместилась и наблюдала за своим объектом в отражении витрины. Так, он пошел на выход.

Лена вышла на улицу из другой двери и подошла к краю тротуара. Сейчас он ее засечет. Тут спрятаться негде. Задание можно считать проваленным. Останется лишь издали преследовать его, а переулочков в Москве много.

– Ну ты, лахудра, хули ты тут пасешься? – окликнула ее прогуливавшаяся мимо девица.

– Уё отседова, желторотая, пока Витос не подошёл, – предупредила Лену её подруга. – Мало не будет.

– Девочки, я же просто такси ловлю, – попыталась оправдаться Лена.

– Да не звезди ты, сучонка! – отрезала первая. – Ты уже с полчаса тут ошиваешься. На почтамте клиентов поискала и теперь снова на панель вышла. А ну конай на вокзал, срань ты болотная!

Неожиданно возле нее лихо притормозил джип «исузу-трупер».

– Ба, робяты! – раздался изумленный голос из джипа. – Я вроде бы всех своих тёлок наперечет знаю, а эта, блин, новенькая.

– Вот и повенчаем, – отозвался его сосед за рулем, – а то думали, кого сегодня на субботник возьмем.

– Извините, ребята, вы меня не за ту приняли, – отрезала Лена, отворачиваясь, но тут же она краем глаза увидела выходящего из дверей почтамта старого хрыча. Стоя на освещенном месте, он с интересом наблюдал за происходящей сценкой и раскуривал сигарету.

– Ну-ну, не ссы, профура, – похожий на борова в кожаном плаще Витос сгреб ее обеими руками и буквально зашвырнул на заднее сиденье. – Мы тебя бить не будем, наоборот, накормим тебя во все дырки – довольна будешь. Сиди и не пикай.

На заднем сиденье Лена оказалась между двумя амбалами в кожаных куртках. Она попыталась сопротивляться, но тут же ей справа приставили к горлу остро отточенный нож и негромкий голос произнес:

– Тебе же сказали – не брыкайся.

Второй, сидевший слева, тут же стал расстегивать штаны.

– Витос, я ей дам? – полуутвердительно спросил он

– Я тебе дам! – огрызнулся Витос. – Не видишь, что ли, лягаши нам на хвост сели.

– Так это ж наши.

– Ну и что же, что наши? Все равно отстегнуть придется.

И тот, кого называли Витосом, широким шагом направился к машине патрульно-постовой службе, которая остановилась неподалеку от них.

Они обменялись несколькими словами. Затем милиция, включив мигалки и оглушительно ухнув сиреной заехала в совершенно темный маленький дворик. Туда же проследовал и джип.

Милицейский «жигуленок» остановился у плохо освещенной одинокой лампочкой двери с побитой вывеской «опорный пункт». Двое патрульных в серой форме поднялись по лесенке и вошли в дверь. Лену выволокли из джипа.

– Знач так, лярва, – сообщил ей Витос. – Сейчас ты этих двух ребят обслужишь по полной программе и чтоб не заикалась про бабки. Ясно?

Лена кивнула. У нее зуб на зуб не попадал то ли от холода, то ли от страха.

– И чтоб старалась! – наказал ей сидевший слева. – Чтоб каждую капельку выпила, каждое яичко облизала. Поняла?

– Да-да, конечно… – пробормотала Лена.

– Пшла! – велел ей Витос. – Бегом, сука! Ты нас ещё должна будешь обслужить.

– А потом я буду лично обучать тебя оральному сексу, – заявил сидевший слева.

Она, слегка пошатываясь, поднялась по лестничке и вошла в дверь.

– А-а, новенькая на прописку пришла, – заулыбался усатый сержант. – Ну, проходи, садись. Водочки хлебнёшь или сразу прописываться будем?

– Я должна вам сообщить, товарищ сержант, – стараясь сохранять официальный тон, но с некоторым оттенком приветливости сказала Лена, – что вас ввели в некоторое заблуждение. Дело в том, что я – не проститутка.

– Вот как? – всплеснул руками сержант, с любопытством поглядев на своего долговязого напарника, чья приплюснутая голова с прилизанными волосами навевала воспоминания о регбийском мяче, угодившем в лужу. – А что же вам, милостивая государыня, одной на Тверской в начале одиннадцатого потребовалось? Причем аккурат в самом злачном месте.

Он встал и обошел ее, критическим взглядом оценивая ее наряд.

– Да и одежка у вас, милая моя – того-с. Приличные дамы так не одеваются.

– Одеваюсь как могу, – отрезала Лена. – Да будет вам известно, что я – секретный агент…

– А я – папа римский! – подхватил сержант.

В следующую секунду сильнейший удар по спине швырнул девушку на пол.

– А ну-ка, скажи мне – кто ты? – издевательски осведомился сержант.

– Я… сотрудник эф-эс-бэ… – пролепетала Лена.

– Таких мы еще не тянули, скажи, Попцович?

Яйцеголовый ощерил свои гнилые зубы и стал раздеваться.

– Да ну, что ты снимаешься! – упрекнул его сержант. – Я ее прямо вот так, стоя, раком, не отходя от кассы, сейчас отымею, и все тут.

– Я так не могу, – застенчиво ухмыльнулся Попцович, – я привык, чтобы лежа, чтобы прижаться.

– Да ну, еще им удовольствие доставлять! – злобно фыркнул сержант и концом дубинки поднял Ленин подбородок. – Ты только посмотри на эту выдру – так и шипит, глазенки так и блестят… А ну на колени, сука! Кому сказал, тварь! Сосать!

Наступил как раз тот случай, когда, как предупреждала их преподаватель по психологии поведения, незабвенной памяти Клара Соломоновна по кличке Мама-Клара, «в один прекрасный момент вашему мужчине покажется, что он ваш царь и Бог. Женщины долгое время добивались того, чтобы мужчины считали их слабым полом и в результате настолько вбили это в голову, что и сами в это поверили. На самом же деле, девчонки, – вещала им дряхлая, беспрестанно чадящая папиросой Мама-Клара, – сильным полом в нашем симбиозе являемся мы. Просто нам удобно прикидываться слабыми. Порой мы сами не отдаем себе в этом отчета. Женщины всего лишь более эмоциональны и духовно ранимей противоположного пола. Поэтому мы позволяем этим… (пауза) мюжщынам обращаться с собой как с ничтожествами. Мы сознательно идем на это, хотя вооружены более холодным рассудком, не хуже их владеем приемами рукопашного боя, не страдаем излишней чувственностью. И когда мужчина начинает подавлять вас своей грубой силой, вспомните в таком случае единственное слово – Дело. Возведите его во главу угла. Выстройте вокруг него частокол табу, оградите его от всех иных мыслей, чувств, сомнений и переживаний, и скажите себе: «вначале Дело, а остальное потом». И вы станете настоящими агентами. И старой клизме Маме-Кларе не придется вас стыдиться на склоне лет. Дело – важнее семьи, детей, любви, секса, надежд, ибо семья распадется, дети вырастут, любовь пройдет, после секса подмоетесь, надежды пролетят – а в конечном итоге судить вас будут по выполненному вами Делу. И будущее ваше зависеть будет от того, насколько вы сохраните то дивное качество, которое мужики зовут мужеством, и которое на самом деле является истинной женственностью».

Самым трудно было мгновенно психологически перестроиться от девочки с панели до человека на службе у Дела. Моментально перегруппироваться и морально и физиологически и превратиться в сжатую пружину, из последних сил сдерживаемую в нейтральном положении.

– Сержант, – прошептала Лена, – вы, кажется, совершаете самую серьезную в вашей жизни ошибку.

– Ах ты дрянь! – заорал сержант, замахнувшись «демократизатором», и в ту же секунду согнулся в три погибели, застонал, рухнул на колени, поскольку удар носком ноги, обутой в изящный сапожок, раздробил ему простату, потом захрипел, когда повернувшись, словно в изящном балетном пируэте, носок второй ноги разбил ему гортань, и рухнул, ударенный каблучком в затылок.

А сержант Попцович сдуру схватился за пистолет. Он, бедняга, не знал, куда стрелять, когда эта танцующая шлюха неожиданно прошлась по комнате колесом и, вставши на руки на столе, взбрыкнула по особенному ногами. Одного удара острым каблуком по челюсти ему хватило, чтобы этой челюсти лишиться и втемяшиться лбом в батарею центрального отопления, которая моментально ответила столбами пара и фонтаном брызнувшего кипятка…

А потом эта девочка-стервочка показалась на пороге пункта, поправляя прическу и, стуча каблучками, подошла к ораве битюгов, собравшихся возле джипа.

– Ну что, ребятки, – сказала она с легкой улыбкой. – Как насчет субботника?

– А быстро ты с ними управилась, – одобрительно сказал Витос.

– Ага, – согласилась Лена. – С вами я тоже быстро управлюсь.

И с размаху стукнула острым каблуком по Витосовой туфле, пробив насквозь и ее, и ступню, отчего громила завыл зверем и рухнул в лужу. А затем и специалист по оральному сексу влетел прямиком в ветровое стекло джипа, а дурачок, который держал давеча нож у ее горла, опять его вынул, но отделался открытым переломом руки в двух местах. Но хуже всего пришлось шоферу, который вообще-то был смирным парнем и всю дорогу сидел на своем месте и ни во что ни вмешивался – от влетевшего в ветровое стекло «специалиста» сработала противоудар-ная система, надулись подушки безопасности, беднягу-шофера вдавило в кресло, и он скоропостижно скончался от инфаркта миокарда.