«Джамп» значит «Прыгай!» - Виктор Галданов

– Пятьдесят один, – проговорил он. – Девяносто один.

Как только он это сказал, тотчас же раздался голос, который он так хорошо знал; громкий, веселый – он сделал его менее одиноким.

– Привет, Мишук, это Валерий. Как какой? Барский. Как ты, дружище? Хорошо, я очень рад. Видел пару дней назад твою новую тачку – ты процветаешь.

Он услышал, как Мишка Цыпкин добродушно закудахтал и заскрипело кресло, когда он начал более удобно прилаживать в нем свое грузное, массивное тело.

– Да, я знаю, наш Жоффрей попросил тебя помочь мне, но я не хотел тревожить наших ребят больше, чем это требуется. Чем, как говорится, могу?

– В данный момент мне нужны всего две вещи. Первое, я хочу знать все о девице, которую подключили ко мне работать… Верно, Лена Штурмина… Понимаю, она работает на Мартьянова уже два года, близкая подруга его дочери и вполне надежна. Прекрасно, по крайней мере, в этом я могу быть спокоен.

Он зажмурил левый глаз и припомнил номер, который ему дал Берзиньш.

– И еще я хочу, чтобы ты пробил для меня один адресок интернетовский. Хэ-тэ-тэ-пэ двоеточие косая-косая тройное дабл-ю ревендж собака кенгару-ру. Нет, не «кен-га-ру», а «кенгару-точка-ру».

– Попробую, Валер, – отвечал Цыпкин, – хотя если он взял себе такой логин «ревендж», что значит «месть», то прекрасно понимает, что его будут искать. Звякни мне завтра, старикаша, я переговорю с нашими яйцеголовыми.

– Извини, Миша, но боюсь, что ты, мля, не вполне меня понял, – у Барского несколько отвердел голос: – Да, я знаю, что уже поздно, но из любви ко мне ты, сука, вытащишь из кресла свою жирную жопу и отправишься туда, куда нужно, чтобы отловить для меня того, кого мне нужно, понял… твою мать? Да, мне действительно нужно срочно кое-что выяснить. Это в самом деле очень важно… И на всякий случай пошли прямо сейчас по нему сообщение, приглашающее на встречу сегодня в одиннадцать ночи на почтамте, что на Тверской у «Макдоналдса». Хорошо, старикаша, я знал, что могу на тебя положиться… Вот и чудненько. Благодарю, Мишуня. Да, ответ мне необходим сегодня вечером, и я буду очень удивлен, если его не получу. Мое удивление ты живо почувствуешь на своей жирной шкуре. Еще раз благодарю и до свидания.

Он посмотрел на часы. Ровно девять. Барский улыбнулся и захлопнул трубку. Все шло гладко и по плану. Еще немного удачи – и у него будет то, к чему он так стремится. И тогда ему предстоит покопаться в больной психике человека, который знает, как напугать Игоря Корсовского, а через него группа патриотов сумеет распространить власть на всю страну, а там – кто знает, может быть, жизнь и переменится к лучшему?.. Всесильный временщик в их руках повернет страну новым курсом, щедрой рекой польются удержанные (а по сути дела уворованные) у стариков пенсии, зарплаты учителей и врачей…

А пока… Он измерил взглядом сверкающий огнями небоскреб с вращающейся подсвеченной эмблемой на самой верхотуре и прогулочным шагом побрел вдоль него. Почему бы не посмотреть, чем дышит почтенный финансист?

Охранники у центрального входа проводили его скучающими взорами. Рабочий день уже три часа как закончился. Все нормальные служащие разъехались по домам, ушли даже уборщицы. И лишь всякие праздношатающиеся туристы шляются где попало… Зайдя за угол, Валерий обнаружил, что к зданию сооружается пристройка. Она была обнесена забором. Ни на минуту не задумываясь, он перемахнул через забор и направился к зданию.

– Эй, тебе что здесь нужно?

Валерий обернулся. Толстый охранник подходил к нему, поигрывая дубинкой.

– Извиняйте, – заискивающе заулыбался Валерий, – я тут значится по нужному делу… до есть до ветру… то есть, туалета нигде нету, вот и приходится так сказать искать…

– Проваливай отсюда, козлина! – Охранник повелительно взмахнул дубинкой перед самым носом у Валерия. В следующее мгновение он получил ощутимый удар носком ботинка в пах и второй – своей же дубинкой по загривку. Валерий решил не добивать бедолагу, зацепил охранника его же наручниками вокруг столба и затолкал в рот вместо кляпа его же собственную фуражку.

Пристройка напрямую сообщалась с основным зданием, и в скором времени он уже поднимался по крутым лестницам запасного хода. Около пожарного щита он обнаружил карту-схему небоскреба и убедился, что весь генералитет располагался на двадцать втором этаже. Придется вызывать лифт.

Он медленно и осторожно шел по коридорам двадцать второго этажа. Толстый ковролин скрадывал шаги. Полированные двери кабинетов были заперты. И только дойдя до торцовых дверей, Валерий прислушался. Внутри кто-то был. Человек говорил по телефону. Валерий расслышал только слова «в десять часов в баре «Блю-Драгонс» на Ленинском». Он только собрался нырнуть в какой-нибудь соседний кабинет, как дверь отворилась. Валерий встал за стилизованную колонну и стоял за ней, гадая, не соберется ли вышедший заглядывать за нее.

Очевидно тот был чем-то расстроен, поскольку, захлопнув дверь, чуть ли не бегом бросился к лифту, на ходу нахлобучивая широкополую супермодную шляпу.

Валерий не стал преследовать Корсовского, полагая, что проще будет понаблюдать за ним в баре. Вместо этого он решил изучить его рабочий кабинет. Третья по счету отмычка подошла к замку.

Роскошь кабинета била в глаза. На стенах висели картины работы старых фламандских мастеров. Вдоль стен под стеклом красовались яйца работы Фаберже, несколько шкатулок и табакерок, а также громоздкие старинные часы, похожие на луковицы. Резная мебель производила впечатление новой, хотя ей определенно было уже не одно столетие – сейчас так не делают. На полированном столе черного дерева, с гнутыми ножками, с инкрустацией ценными породами дерева и перламутром непривычно смотрелся открытый ноутбук. Под одной из картин Валерий обнаружил сейф с довольно сложным кодовым замком. Без динамита и дрели с алмазным сверлом и думать нельзя было его вскрыть.

Валерий подошел к ноутбуку, по экрану которого летали многоугольники и нажал клавишу пробела. На экране загорелась надпись «Введите пароль». Неужели придется прихватывать компьютер с собой? Может, головастые ребята с Лубянки разберутся?

В это мгновение Валерий услышал звук пришедшего на этаж лифта. Потом в коридоре послышались торопливые шаги двух человек.

«Идиот, – сказал он себе, кинувшись к двери. – Гуманизм надо проявлять после работы.»

Он распластался по дверному полотну. В двадцати сантиметрах от него стояли два охранника. Один, приготовив пистолет, стоял в дверях, другой, подняв ствол наизготовку, – притаился возле стены.

– А здесь никого не… – начал тот, что стоял в дверях, сделал шаг вперед – и не успел закончить фразу.

Валерий кинулся на него, заломил руку за спину и рывком развернул лицом ко второму охраннику. Тот машинально произвел три выстрела, прежде чем осознал, что убил своего. А затем прозвучал выстрел, который избавил его от сомнений и угрызений совести.

«Грубо работаете старикаша, – с упреком бормотал себе под нос Барский, сбегая по лестницам черного хода. – Техничней надо быть».

На двадцать втором этаже он услышал торопливый топот нескольких пар ног, опять взлетел наверх, на двадцать третий, там выскочил в холл и нажал на кнопку вызова лифта.

В кабине он нажал кнопку первого этажа, но оказался на техническом этаже, откуда выбрался прямиком в подземный гараж. Он едва успел спрятаться за колонну, как мимо него проехал угольно черный «линкольн-таункар», не очень длинный, но очень стильный, с неожиданно круглыми фарами и кожаным откидным верхом.

«Интересно, подумалось Барскому, этот ему тоже преподнесли на заводе-изготовителе? А впрочем, старикаша, хватит тебе мудрствовать лукаво, из этого места пора выбираться.»

Из десятка припаркованных в гараже автомашин Барский выбрал «опель» с затемненными стеклами и нашарил в кармане универсальную отмычку, способную открыть любой автомобильный замок. Затем из десятка имевшихся у него проездных бланков он выбрал наиболее убедительный – с салфетку размером, трехцветный, с золотым двуглавым орлом и надписью «Госдума России» и прилепил на ветровое стекло. При виде такой блямбы охрана привыкла машинально открывать шлагбаум.

Клуб «Блю-Драгонс» оказался мрачной дырой, притоном наркоманов и, судя по тому, как ласково на него посмотрел ражий вышибала в предбаннике, гомосексуалистов. Валерий улыбнулся ему и подмигнул. У того сразу отпали все вопросы. Несмотря на то, что было уже три минуты одиннадцатого, Корсовского в баре не было. Внутри на площадке под звуки песни, которую исполнял какой-то патлатый юноша в балахончике, танцевали три мужских пары и одна женская.

Валерий заказал в баре стакан «Кровавой Мэри» и направился к столику у стены, за которым удобно было оглядывать весь зал.

Он прекрасно запомнил походку вышедшего из кабинета человека. Пусть даже это и не Корсовский, он его все равно узнает, даже по росту. В баре сидели человек семь откровенных педерастов-проституток. В зале за одним столиком резвилась похохатывающая молодежь, две или три лесбийские пары, двое мужчин целовались взасос, лысый мужчина беседовал с немолодой дамой в черном, два старичка курили трубки, трое парней в кожаных куртках и с железными цепями и браслетами на руках и шеях глушили коктейли, еще мужчина разговаривал с другим мужчиной, одетом в женское платье. Двое сидевших рядышком мужчин затем поднялись, держась за руки и направились в мужской туалет.