Безупречная смерть - Маргарита Макарова

– Ты знаешь, Анна, похороны в Каталонии дело очень вонючее. Только близкие родственники ходят. Когда такой склеп вскрывают, чтобы в него положить новое тело, стоит такая вонища! Там же остатки, понимаешь? Останки. Сгнившие и полусгнившие, объедки червячного обеда. Только самые близкие ходят. Ну, если кого блеванет, чтоб не очень стыдно было, понимаешь?

Хавиер стоял возле белоснежной стены с нишами. В ней было 5 этажей.

– Во, смотри-ка – Германс Констанс, я знал этого человека. Ого! – Хавиер подскочил к застекленной нише. – Фамилия Пере Арниджас Рауреки – не знал, что у них тут склеп. Смотри, свежачки. Видишь, вообще ниша кирпичами заложена?

Утрамбованные дорожки, пальмы, подстриженные газоны, пирамидальный можжевельник среди белых тумб и черных оградок – все было чисто, вылизано, пристойно. То тут, то там, в нишах многоэтажных погребальных сооружений стояли искусственные и живые цветы.

Здесь были и земельные захоронения. В оградках и без, стояли памятники и стелы, простые кресты и с распятиями, надгробия и плиты.

Анна шла вдоль могил, рассматривая надписи. Прямо из песка торчал плоский облупившийся деревянный крест. Он слоился и расщеплялся. Никакой надписи. Могила была уже анонимна. Но великолепная черная фигура Христа, тонкая и выразительная, все еще держалась на этом обшарпанном символе, воткнутом прямо в пляжный песок. Внизу, у основания его торчали искусственные розы вылинявшего цвета. Видимо кто-то выбросил с могилы родственников, а смотритель принес сюда, и решил, что они как раз подойдут этому изысканному памятнику.

Кресты, кресты, кресты. Кресты за оградами, на постаментах, кресты без оград над надгробными плитами.

Анна не смотрела на каталонские склепы. Там было все одинаково. Где больше цветов, где меньше, где-то – совсем не было. Где-то были стеклянные дверцы перед мрамором, где то – нет, где-то мрамор был иссечен барельефом – (эти склепы были более старыми), где то – всего лишь надпись, где-то лежали целыми семьями, где-то один человек.

– Никогда бы не стала хоронить себя в склепе. Я б себя сожгла и рассыпала бы вдоль большой дороги, ну, чтоб не скучно было.

Хавиер шел вдоль каталонских склепов, выискивая знакомых.

– Ой, смотри-ка, 16 лет всего. – Анна остановилась у небольшого надгробия с простым каменным крестом. – Карлос Джане Хейдсейк, 1960 – 1976. Звучит как-то не по каталонски. Оооо! Да вот же этот сломанный крест.

Обломок мрамора ютился на небольшом постаменте, составленном из плит и похожем на небольшой пенал, узкий и длинный. К нему прилегал гранитный бордюр. Внутри была земля, посыпанная гравием. Два засохших цветка торчали непосредственно около мраморного пенала.

– «Мария Анна Вагнер. 26 июля 1897 года по 21 апреля 1964 года». Ну, что скажешь?

Анна присела на корточки перед крестом.

– Ну что скажу? Что скажу… Фиг его знает, зачем ты меня сюда притащила…

Хавиер подошел к ней.

Крест, а вернее две его половинки, приставленная верхняя часть с круглым центром и нижняя, – пенек от креста, выглядели вполне правильно. Только небольшой наклон перекрестия приставленной части говорил о том, что крест сломан и стоит на неровной поверхности облома.

Основание состояло из двух частей. Узкий пенал из мрамора с надписью в верхней части, утопал второй половиной в гранитном бордюре. Посредине верхней половины, прямо в букве «Н» в имени – Анна – торчал металлический штырь.

Девушка переступила через гранитный бордюр и присела на корточки перед крестом и надписью.

– Что же тут такое может быть?

Она ощупывала крест и мрамор. Наконец она дотронулась до штыря, сначала надавила на него, потом – потянула на себя. И случилась удивительная вещь. Он оказался ручкой. Верхняя часть мрамора просто открылась как секретер.

– Вау! – Анна уселась по-турецки прямо на землю. – Ну и ну. Что делать будем?

Внутри полости были черепа и коробка. Анна взяла череп в руки.

– А ведь это не женский череп, – она вертела верхнюю часть в руках.

– Ну конечно, это череп Бетховена, – Хавиер наклонился над девушкой. – Это же так естественно, череп Бетховена в могиле Вагнер!

– Да нет же. Вот смотри, видишь? – она показала тонкими пальцами на выпуклые надбровные дуги. – Видишь какие рельефные надбровные дуги? Они выступают слишком ощутимо. Это мужской череп. Только у мужчин бывают такие выпуклые надбровные дуги.

– Ну и что? – Хавиер выпрямился и обернулся.

– А что в коробке, – девушка открыла ее.

– Хэй, а вдруг там бомба?

– Нет, тут мобильный телефон.

– Так, заканчивай свои раскопки. Я вижу парня за кустами, он сюда идет.

Анна достала из кармана пакет и быстро положила в него коробку и череп, закрыла надгробие-секретер и встала.

– Ну вот. Ты что, его знаешь?

Она выходила из очерченного бордюром пространства могилы, когда Хавиер ринулся навстречу идущему к ним парню.

– Ола, Рамон, – Хавиер махал ему рукой.

– Хеллоу, Хавиер. Что ты тут делаешь? – невысокий, даже маленький, Рамон был владельцем черной шевелюры, клетчатой синей рубашки и синих джинс. Синяя куртка была перекинута через плечо.

– Да вот показывал подружке каталонское кладбище, она не видела.

– Она что, иностранка?

– Да, она русская, – Хавиер вдруг рассмеялся.

– Как?! Тоже?! – Рамон тоже хихикнул.

– Вы вспомнили анекдоты? Так весело смеяться на кладбище не к добру.

Анна подошла к приятелям. Те посмотрели на нее и дружно рассмеялись.

– Ну уж и мне расскажите.

– Понимаешь, Анна, в прошлом году Рамон выписывал из России проститутку. А приехала девушка с раскосыми, как у японки глазами. Азиатка.

– Я оплачивал дорогу и проживание, плюс – за услуги, – Рамон уточнил детали сделки.

– И что, Рамон был недоволен? – Анна улыбнулась.

– Нет, очень доволен. Он ей говорил – мэйк лав со мной. И она всегда слушалась. Он ей говорил – мэйк лав с моим другом. И она тоже делала, что ей говорили, – друзья снова весело загоготали.

– Да. Очень хорошая была девушка, жаль, азиатка, – Рамон потянул кончиками пальцев уголки своих глаз.

– Вообще-то мы были на могиле Марии Анны Вагнер. Раз вы сюда ходите, можете вы знаете родственников ее? – Анна обернулась и показала на могилу со сломанным крестом.

– Нет, вроде нет. Погодите-ка… Вагнер. Ну как же! Я знаю парня. Он учился с каким-то Вагнером в Англии.

– А как нам его найти? – Анна совсем посерьезнела.

– Да приходите сегодня вечером на оргию в Фигейросе. Хавиер, ну ты знаешь кому надо позвонить, чтобы тебя пустили. Ну ладно, тогда, вечером увидимся. Если вы приедете, – Рамон прикрыл глаза и посмотрел на Анну. – Увидимся. Мне надо тут еще кое что оформить. Вчера дедулю похоронили, – он еще раз посмотрел на Анну, теперь уже на ее ноги, и пошел вглубь кладбища.

– Ну и ну, вы тут чем-нибудь кроме секса занимаетесь? – Анна посмотрела ему вслед.

– Ты ничего не понимаешь! Люди пытаются обновить свои сексуальные впечатления! – Хавиер взял ее за руку.

– Ну ладно, пошли.

Пройдя под аркой ворот пляжного кладбища, они направились по аллее к тому месту, где оставили машину.

Анна достала коробку и вытащила из нее телефон.

– Погоди-ка, погоди-ка. Тут пин код есть. Давай запустим аппарат. Смотри-ка, он заряжен!

Она подошла к лавочке и положила на нее свой пакет. Взяла в руки маленький листочек с пин кодом и стала вводить цифры в телефон.

– Во! У меня будет мобильник!

С этими словами она нажала на кнопку ОК.

Воздух содрогнулся. Клубы дыма и громкий хлопок заставил их обернуться на кладбище. Белая стена его, как стояла, так и осталась неподвижной. Но внутри все пылало.

– Господи. Что случилось?!!!! – Анна смотрела на погрузившееся в дым и огонь кладбище. – Что такое-то?!

– Идиотка! Ты взорвала кладбище! То есть кто-то взорвал кладбище!

Хавиер прикрыл нос платком. От кладбища поползла копоть и пыль. Но не только это заставило его достать носовой платок. Во все стороны от кладбища распространялось жуткое зловоние прогнившего мяса, гниющих человеческих остатков, истлевших человеческих тел.

– Бежим отсюда! – каталонец схватил девушку за руку.

– Бежим?! Может посмотрим, что с твоим другом?

– Плевать, бежим. Я не могу этот запах выносить. Сейчас тут и так будет вся полиция этой деревни.

Девушка подхватила пакет со скамьи, и они быстрым шагом направились к переходу под железной дорогой. Беспрепятственно покинув эту часть аллеи и усевшись в машину, они развернулись к Барселоне.

Девушка сидела рядом с каталонцем. Она снова достала свой пакет и стала вынимать из него находки. Она вытащила телефон и положила его себе в карман. Листочек с пин кодом она сунула в паспорт. Подзарядку пихнула в рюкзак, что лежал сзади. Коробку – выбросила в окно.

– Ты что, с ума сошла? – Хавиер недовольно поглядывал на ее манипуляции. – Ты что, решила оставить себе этот телефон? Еще что-то хочешь взорвать?