Спутники Волкодава - Павел Молитвин

В отличие от Ваниваки, болезненно переживавшего изменение их первоначального плана, Тилорну представлялось, что пока все складывается на удивление удачно. До сих пор негонеро их не обнаружили, они же сумели заручиться поддержкой Пати, недооценивать которую было бы непростительной глупостью. Кроме того, каноэ их причалит к восточному берегу Тин-Тонгры, чему Тилорн был искренне рад. Он не разделял уверенности юноши в том, что им удастся легко ускользнуть от погони. Безусловно, каноэ было тяжелее лодок негонеро, одну из которых намеревался угнать Ваниваки, и все же Тилорн предпочитал лавировать между островками, отделявшими Тин-Тонгру от Манахаша, на нем, поскольку на практике убедился в превосходстве латинского паруса перед прямым. Поддавшись его убеждениям, Ваниваки и плававшие с ним рыбаки-мекамбо согласились вооружить это суденышко косым парусом, однако преимущества хождения под ним еще только начинали постигать.

Юноше было все равно, на чем добираться до Манахаша, еще и потому, что он обещал по прибытии туда уступить лодку Тилорну. За время, проведенное на Тулалаоки, землянин понял — если он хочет вернуться на остров Спасения, ему нужны две вещи: более или менее приличная карта и достаточно надежное суденышко, которым может управлять один человек. Каноэ мекамбо подходило для этого как нельзя лучше, а карту он надеялся раздобыть на Манахаше или, на худой конец, у восточных купцов. Разумеется, помимо карты, необходимы были провизия, запас пресной воды и кое-какие сведения о течениях и господствующих ветрах. Следовало также выбрать подходящее время года, то есть переждать сезон дождей, и решить, как поступить с Маути, но все это было делом будущего. Пока же случай в лице Ваниваки предоставил ему возможность покинуть Тулалаоки и обзавестись собственным плавсредством, да не каким-нибудь, а тем самым, которым он научился весьма искусно управлять и к оборудованию которого успел приложить руки.

— Поднажмем, луна вот-вот выглянет! — скомандовал Ваниваки, и все трое налегли на весла. Легкий челнок тенью скользил за каноэ — Пати, как и большинство островитянок, чувствовала себя на воде не менее уверенно, чем на суше, и можно было лишь благодарить судьбу за то, что та свела спасателей с этой сильной и смелой девушкой. Оставалась, правда, вероятность того, что ее хватятся в поселке, но, по мнению самой Пати, этого можно было не опасаться. Подруги скорее всего решат, что она сидит с больной матерью, а старухи из рода Таваруки будут думать, что девушка пошла на берег помогать сверстницам, готовящимся принять участие в разборе привезенного рыбаками улова креветок.

Вынырнувшая из-за туч луна произвела эффект зажженного в темной комнате фонаря. Внутреннее море, лодки негонеро и южный берег Тин-Тонгры залил серебристый свет, рельефно оттенивший мельчайшие детали, однако каноэ и следовавший за ним челнок уже вошли в чересполосицу теней, отбрасываемых высокими пальмами, растущими на островках восточной части Путаюма. Несколько сильных гребков трех пар весел направили каноэ в ближайшую протоку, надежно укрывшую его от чьих бы то ни было глаз, и Ваниваки, с облегчением вздохнув, предложил сбавить темп.

— Тучи, заслонившие глаз Панакави, сослужили нам добрую службу, позволив не удаляться слишком сильно от Тин-Тонгры, — продолжал он, вглядываясь в скопление островков, отделявших каноэ от желанной цели. — Теперь, Маути, тебе лучше оставить весла и смотреть, чтобы мы не уткнулись носом в сушу. Пати, ты знаешь эти места лучше нас, поэтому плыви-ка вперед, показывай дорогу.

Тилорн ожидал, что девушка ответит какой-нибудь колкостью, но та без возражений погрузила весло в воду и уверенно направила челнок между островами.

Ваниваки поступил разумно, предоставив Пати отыскивать путь в лабиринте проток. Утлый челнок, а за ним и длинное каноэ, вильнув раз, другой, очутились на своеобразной водной дороге, следуя по которой им лишь изредка приходилось огибать отдельные, вылезшие на нее островки. С нее не было видно ни Внутреннего, ни Внешнего моря, и так как сама водная дорога то и дело сворачивала то вправо, то влево, Тилорн вскоре почувствовал, что теряет ориентировку, и был несказанно удивлен, когда при очередном изменении курса Ваниваки тихонько позвал:

— Пати! Куда ты нас ведешь? Так мы влетим прямо в сети твоих соплеменников!

— Не бойся, сейчас мы выплывем на большую воду, которую отделяет от Паниеллы цепочка островов. Они скроют нас от моих сородичей. Взяв правее, мы заплутали бы в паутине проток, а за кольцом островов нам пришлось бы грести против течения, — ответила девушка, причем Тилорну почудилось, что голос ее слегка дрожит.

Ничего странного в этом не было. Если негонеро узнают о ее поступке, то, вероятнее всего, принесут Пати в жертву какому-нибудь божеству, дабы искупить совершенное кощунство. Впрочем, и само по себе плавание среди этих островов ночью хоть кого приведет в трепет.

От глаз Тилорна не укрылось, как съежилась и закусила губу сидящая на корме Маути. Обхватив плечи ладонями — к ночи заметно похолодало, — она нащупала босой ногой пучок копий с устрашающего вида бронзовыми наконечниками и придвинула к себе, чтобы можно было одним движением схватить его в случае опасности. Сидящего за спиной юношу Тилорн не видел, но бормотание его очень смахивало на охранительные молитвы.

Отмечая тревогу и подавленность спутников, землянин не думал упрекать их в малодушии. Ему самому то и дело мерещились в переплетении теней чьи-то клыкастые хари и кровожадно сверкающие глаза. Чудилось, будто кошмарные твари окружили их со всех сторон и ждут только сигнала, чтобы накинуться и растерзать неразумных людишек, вторгшихся в эту обитель ужаса. Зыбкий лунный свет и диковинные тени до неузнаваемости преобразили сонные и невзрачные в дневную пору островки, а странные шорохи, всхлипывания и поскрипывания, доносившиеся со всех сторон и отчетливо слышимые, несмотря на равномерный плеск волн, помогали воображению населить их чудовищами.

Разумеется, Тилорну не стоило труда подавить атавистические страхи, но само появление их в мозгу прошедшего хорошую подготовку, не верящего ни в какую чертовщину наладчика магно-систем помогло ему понять, почему у Пати дрожит голос, да и остальные чувствуют себя, мягко говоря, не в своей тарелке. И потому, сознавая, что опасаться на этом мелководье некого, он все же порадовался, если не за себя, то за товарищей, когда челнок, а следом за ним и каноэ, вышли на большую воду. Здесь-то уж им перестанут мерещиться лезущие из каждой затененной протоки клешни и когтистые лапы.

Тилорн повернулся, чтобы окинуть взором похожий на небольшое, очень спокойное озеро пролив, и тут слух его резанул девичий визг, смачный шлепок, хруст переламывающегося надвое челнока и громкий всплеск.