Предать нельзя Любить (СИ) - Лина Коваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вообще, решение позвать Плевако с собой было спонтанным…
Эта поездка в Москву, в целом была не так уж необходима… Тем более на три дня…
Тем более, я не бронировал гостиницу и собрался везти этот симпатичный вынос мозга в свою квартиру на юго-западе столицы. Вернее, квартира-то хоть и моя, но в ней временно проживает мама, которая в данный момент принимает солнечные ванны на одном из круизных лайнеров посреди Средиземного моря.
— Злитесь, да? — переспрашивает Арина расстроенно. — Я вижу, как вам здесь неудобно. Давайте всё-таки назад в бизнесе полетим, а то я волнуюсь. Вы ведь из-за меня мучаетесь.
Прокладывает дорожку кончиками пальцев по моему плечу.
Ещё, хочу ещё.
— Арина, не мельтеши, — говорю, откашлявшись и получше загораживая пиджаком внушительный стояк.
У меня не было секса настолько продолжительный временной отрезок, что даже самому себе признаться стыдно. Сначала было не до него. Я так увлекся тем, чтобы доказать родному отцу то, насколько я достоин стать управляющим партнером, что забывал даже принимать пищу, не то что трахаться.
Да и случайные связи никогда не были моим приоритетом или какой-то необходимостью.
С ранних лет увидев воочию все прелести бракоразводного процесса собственных родителей, я всегда знал, что семья, которую создам, будет крепкой и я уж точно не повторю подобный печальный опыт.
Шли годы, и я действительно стремился найти девушку, с кем смог бы выстроить глубокие отношения, основанные на взаимном доверии, уважении и желании.
Нет, я само собой, виделся с женщинами. Ухаживал, дарил разноцветные клумбы и приглашал на хотя бы с виду напоминающие романтику свидания. С кем-то даже встречался несколько месяцев, но связи всегда заканчивались еще задолго до похода в ЗАГС.
Сперва это выводило из себя, потом начал иронизировать, и в итоге сейчас об отношениях и официальном браке вообще не размышляю. Всё приходит вовремя.
Моя, на сегодняшний день, бывшая девушка Катя, которой я пару дней назад предложил отдохнуть друг от друга, была стопроцентным удобным вариантом.
Катя была и-д-е-а-л-ь-н-о-й.
Такой, как мне надо.
Красивая, любознательная, открытая. У нас общие увлечения и мы идеально подходим друг другу в сексе.
Я не потребитель.
Я по жизни — равный партнёр для кого бы то ни было. Мне исключительно невыносимо и сложно только брать и пользоваться окружающими меня людьми. Возможно, поэтому Катя зарядила мне такую истерику, что у меня глаз, словно в зале суда, на процессе, задергался.
— Хочу помочь приюту, про который ты рассказывала, — выговаривает тот мудак, когда мы наконец-то выбираемся из душного салона самолёта и двигаемся в сторону выдачи багажа. Нервно застегиваю пиджак на все пуговицы.
— Конечно, Марат, — расплывается в улыбке моя фея.
Одаривает его водопадом своих волос, доставая телефон из заднего кармана шорт.
— В другой раз, — жестко обрубаю, обращаясь к парню. — Прошу прощения, мы торопимся.
Захватываю теплую ладонь помощницы и тяну ее в сторону. Ускоряю шаг.
Блд. Что я творю? Убегаю от какого-то субъекта, лишь бы он не узнал заветные цифры её телефона. Добродетель чертов.
Да-да-да. О бедных животных печется. Так я и поверил.
— Арсений… Рудольфович, — шипит Плевако. — Что вы себе позволяете?
Оборачиваюсь и невольно усмехаюсь. Злая как черт.
Глаза сверкают, чисто как два темно-зеленых турмалина, щеки алеют.
Красивая пздц.
Вся словно из шелка соткана. Хочется дотрагиваться. Сейчас. Здесь.
Но я только крепче сдавливаю её ладонь и иду дальше.
— Долинский, — рычит она сзади, впервые назвав меня по фамилии. Меня отчего-то улыбает столь резкая утрата сокровенной субординации между нами.
Я не знаю, что происходит… Зачем мне? И вообще, какого хрена я это делаю?!
Мне тридцать три. Возраст Христа, как принято говорить. Время, когда у человека меняется мировоззрение и он предопределяет свой дальнейший путь. А еще можно поискать себя и постараться проанализировать всё, чего достиг…
Я в данный момент творю такую неведомую херню, что от пацанского восторга в душе петарды разрываются. Тем более, когда резко останавливаюсь и вминаю Арину Плевако в себя.
Черт. Это безумно приятно.
Её глаза округляются, а с губ слетает что-то вроде слабого стона. Она откликается на то, что каменный член упирается ей в живот ровно так, как надо и как должна реагировать порядочная девушка: со смесью страшного удивления и еле уловимого ужаса в глазах.
— Не бойся, — хриплю, чуть поглаживая нежную кожу на узкой пояснице.
Ариша с трудом сглатывает слюну и в горящих глазах появляется что-то вроде вызова.
— Я и не боюсь, — отвечает воинственно, встряхивая волнистыми русыми волосами.
— Молодец.
— Что вы делаете? — спрашивает она и урывками втягивает воздух через нос. Пытается справиться с собой.
Точно так же, как я…
Контроль своих эмоций и умение держать себя в руках — основная составляющая хорошего, успешного адвоката. Во время судебных заседаний довольно часто случаются чрезвычайные ситуации, порой негативного характера, но важно при этом сохранить хладнокровие и спокойный ум. Иначе ничего не выйдет…
— А на что это похоже? — спрашиваю, уперевшись в её вкусно пахнущую макушку.
Прикрываю глаза от удовольствия.
Отец покрутил бы пальцем у виска. Арина моя помощница, а я так сжимаю её талию, что любой, кто увидел бы эту картину, смог бы приписать мне личное домогательство или так называемый харассмент. Сейчас это дико модно, но, к сожалению, не в реалиях российского законодательства.
Будь я трижды идиот, но не боюсь данного обвинения совершенно не поэтому.
Просто…
Эта малышка не может причинить вред кому бы то ни было.
Она другая. Она особенная.
Я это понял еще в тот день, когда она возникла у меня на пороге и принесла за собой прохладный степной ветер… Арина словно глоток вкусного, наполненного озоном, воздуха после долгожданного летнего дождя.
А её мимолетная реакция на малейшую жалость в свою сторону такая… щемящая и разрывающая душу… Хочется непременно спрятать эту крошку в коконе из собственных рук и пожалеть еще больше.
Хочется её оберегать и защищать. Заступаться бесконечно. Быть рыцарем. В двадцать первом веке, стоя в одном из терминалов Шереметьево, мне, закоренелому цинику и холостяку, хочется быть средневековым рыцарем.
Это первобытное открытие дико веселит.
Блд. Еле слышно посмеиваюсь.
— Почему вы… ты не дал мне обменяться с Маратом телефонами? Он хотел помочь нашим подопечным, — произносит Арина мне в грудь. Голос недовольный и взволнованный, но вырваться она не пытается. Наоборот, как-то обмякает, словно податливый воск плавится в руках и подстраивается под моё тело.
— Ты слишком идеализируешь мир, малыш, — замечаю вздыхая. — Помогать бездомным
