Каратель. Том 3: Обитель мира - Михаил Ежов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В такой же капсуле Макс пролетел над поверхностью Венеры, любуясь горами и бесчисленными вулканами. Некоторые из них были три километра высотой и пятьсот шириной, и чтобы облететь их на экскурсионной капсуле, требовались не одни сутки. Потом Макс побывал на Земле, осмотрев самые знаменитые памятники культуры человечества: руины Древней Греции и Рима, Египетские Пирамиды, рисунки в пустыне Наска. Пролетая над бывшей территорией Перу, где несметное количество лет назад жили майя, Макс с особым вниманием рассматривал одно из изображений, выкопанных в земле — паука. Ему теперь повсюду мерещились знаки ксенов. Оказался ли этот гигантский паук посреди земной пустыни случайно, или некто выкопал его, чтобы защитить территорию Майя от воздействия трансакторов? Если да, то кто мог это сделать? Ксены или люди?
Макс запросил у виртуального гида информацию по пустыне Наска, а потом и по цивилизации некогда живших здесь людей. Так он узнал, что у инков были предания о летающих аппаратах, так называемых «золотых кораблях», на которых прилетели на Землю предки, а золотая птичка, сохранившаяся со времени Колумба, «поделилась» с авиаконструкторами двадцатого века устройством крыла и вертикальной плоскостью хвоста, применение которым нашли при строительстве сверхзвукового самолёта. Некоторое время бытовала версия, что предками инков были инопланетяне, тем более, что группа крови у мексиканских индейцев отличалась от тех, что были у их соседей, и являлась столь редкой, что в двадцатом веке существовала только у двух-трёх человек, а в конце двадцать третьего, когда был введен обязательный регулярный медицинский осмотр, её не удалось найти ни у кого.
Всё это могло быть свидетельством возможной связи древних инков с ксенами, обитающими на Европе. Если паук в пустыне Наска действительно защищает от действия трансактора, то интересно, насколько распространяется его действие. Покрывает ли оно только бывшую территорию майя или всю Землю?
Физическую форму Макс поддерживал с помощью виртуального тренинга. Это ему дозволялось, и конвоир раз в день отводил пленника в специально оборудованный зал, где парень отрабатывал удары и приёмы с помощью мастера Тонга, по которому так скучал.
Кроме того, Макс медитировал и оттачивал освоенные духовные практики. Так что, когда за два дня до приземления Рей Фолнер пригласил его на обед, парень находился в неплохом состоянии — если верить показаниям нейроштифта:
Сила: 22
Ловкость: 16
Скорость: 13
Реакция: 14
Психика: 12
Усталость: 3
Уровень духовного развития: 15
Энергия психическая: 24
Телесные повреждения: 2
Интеллект: 122
Глава 19
На обеде, кроме Макса и Рея Фолнера, присутствовали два охранника, стоявшие в трёх метрах от стола, и отец Маринэ.
— Как поживаешь? — спросил Фолнер, указывая Максу на пустой стул.
— Скучно тут у вас, — отозвался Макс.
Он был в тёмно-синем приталенном костюме, кремовой рубашке и лакированных ботинках. На лацкане сверкал небольшой значок в виде звезды. Всё это принёс ему утром динсбот.
— Кому как, — Рей Фолнер взял бутылку с вином и, взглянув на этикетку, передал роботу-официанту, чтобы тот открыл. — Нам, например, скучать некогда.
— Ваше счастье.
— Господин Сеймор, — обратился к Максу жрец, — вы ведь проходили обучение у отца Эбнера?
— Так точно, отец Маринэ.
— И, кроме того, практиковались в Учении?
— Если вы имеете в виду официальную систему духовных практик, применяющуюся в федеральной армии, то да.
— Да, именно это я и имею в виду. Скажите, господин Сеймор, вы преуспели в этом Учении?
— Не больше, чем любой солдат, — ответил Макс, прикидывая, к чему клонит священник.
— А вы бы согласились поделиться полученными знаниями с нами?
— С кем именно?
— С Республикой.
Макс хотел было сказать, что аколит Пентаклизма заткнёт за пояс любого Провидца и Целителя первой степени, каким являлся, например, мэтр Косовски, но передумал: пусть считают, что ему есть, чему научить — возможно, это добавит шансов остаться в живых. В последнее время Макс научился мыслить прагматически и смотреть вперёд. Конечно, до стратегов на службе Федерации или Республики ему было далеко, но он чётко уяснил: для власть имущих он, да и все остальные, — расходный материал, оценивающийся по принципу пользы. Что ж, он сыграет по этим правилам, пока... Пока не наберётся сил, чтобы начать собственную игру!
— Разве ваши методы допроса не позволяют узнать это без моего согласия? — спросил Макс, обращаясь одновременно и к священнику, и к Рею Фолнеру.
— Нет, господин Сеймор, — отозвался отец Маринэ. — Не буду играть с вами в кошки-мышки. Таких методов не существует. Можно прочитать мысли, желания, страхи, многое другое, но не то, что стало способностью человека. Понимаете?
— Более или менее.
— Нам бы хотелось заручиться вашим согласием, чтоб было что предъявить, когда вы предстанете перед Великим Мастером или его эмиссарами.
— Кем?
— Службой безопасности президента Седова, — пояснил отец Маринэ.
— Вы собираетесь за меня заступиться? — Макс посмотрел на Рея Фолнера.
Тот молча наблюдал, как динсбот-официант разливает по бокалам вино. Повисла пауза.
— Не заступиться, Джон, — ответил Рей Фолнер, наконец. — Но я считаю, что ты ещё полезен. А вот другие могут решить иначе.
— И Седов?
Рей Фолнер кивнул.
— А что с остальными Всадниками? — спросил парень. — Они ведь тоже отслужили своё.
— Они не были агентами Федерации.
— Но их ведь не собирались… использовать после операции на Антиземле.
— Кое-что изменилось. Их неплохо обучили, они умеют управлять энергией армирующей решётки. А мы используем новое оружие, основанное на ней. Оно потребляет много энергии, но даёт неплохие результаты. Поэтому каждый, кто умеет пользоваться трансакторами, на счету.
— Понятно. Ну, а Вейгор — вообще золотая рыбка, да?
— Именно так. Даже несмотря на то, что его завод уничтожен.
— Как так?!
— Федералам стало известно, что он перешёл на сторону Республики. Они пытались захватить верфи, но человек Вейгора взорвал их. Теперь семья Вейгора в заложниках у федералов.
— И как он к этому относится?
Рей Фолнер пожал плечами.
— Он не верит, что их казнят.
— Насчёт того, что федералы узнали о причастности Вейгора… я тут ни при чём, — на всякий случай
