Мозаика жизни - Донна Клейтон

Защемило сердце. Ей не с кем поделиться своей радостью. Некому рассказать о вспышке памяти, говорящей о выздоровлении.

Мэри! Она воспрянула духом. Все сегодняш­ние переживания она расскажет Мэри. На сердце просветлело. Дженни чуть ли не скати­лась по оставшимся ступенькам. Все мысли снова о чашке дымящегося кофе.

Увидев Люка, пьющего кофе, она сбавила шаг на пороге кухни.

— Ты еще здесь? Разве тебе не надо быть уже в дороге на работу? — Дженни сама заметила осуждающие нотки в голосе. Что с ней? Она вовсе не собиралась его упрекать.

—Тебе тоже доброе утро, — мягко прогово­рил он.

—Прости, — пробормотала она, глядя на свои босые ноги. — Я просто не ожидала уви­деть тебя в такой час.

Она вздернула подбородок. Люк изучал ее пронзительными и темными, как ночь, глаза­ми. Ей с трудом удалось не отвести взгляд.

И опять в ней разгоралось знакомое пламя. Проклятие! Почему она не может держать себя в руках в присутствии этого мужчины?

—Последние два месяца я работал семь дней в неделю, — наконец заговорил Люк. — И решил взять выходной. Кроме того, сегодня воскресенье. Даже Бог отдыхает по воскресень­ям.

Она прислушивалась, нет ли сарказма в его словах. Приглядывалась, нет ли злости на его лице. Нет, лишь нежность в голосе и веселые искорки в глазах. Дженни покачала головой — никогда не сумеет она предугадать, что сделает этот мужчина.

—И к тому же вчера рабочие хорошо погу­ляли в Олеме. — Он сделал глоток кофе. — Се­годня ни один из них, включая Чада, не в со­стоянии работать.

—У меня все дни перепутались, — кивнула она и смутилась от такого признания. — Когда тебя нет, они бегут, похожие один на другой.

Взгляд Люка переместился на ее губы и за­держался там дольше, чем надо бы.

—Это стоит как-то исправить?

Голос действовал на нее как ласковое при­косновение. На мгновение Дженни почти пове­рила, что он и вправду коснулся ее.

—Прости меня за то, — выпалила Джен­ни, — что я вчера наговорила про тебя и Чада. Мне не следовало…

—Все правильно, — успокоил ее Люк. — Это мне не следовало так остро реагировать, как вчера вечером. Я хочу, чтобы ты всегда го­ворила мне все, что у тебя на уме.

—Сейчас у меня на уме твой выходной день, — с минуту подумав, сказала она. — Я рада, что ты взял его. Ты заслужил отдых, по­тому что очень много работаешь.

Они смотрели друг на друга. Атмосфера сгу­щалась с каждой секундой. У Дженни возникло впечатление, будто они соединены невидимой лентой, которая неумолимо подтягивает их друг к другу. Ей казалось, что каждая мышца и каждая жилка напряглась и требует движения. И Дженни шагнула к нему. Но в последний момент отвага покинула ее, и она отошла на­зад, где на столе стоял кофейник.

—Позволь мне только выпить чашку кофе! Затем я поднимусь наверх и не буду тебе ме­шать.

—Подожди.

Горячие пальцы обхватили ее руку выше локтя. Дженни замерла. Чашка с кофе застыла в воздухе.

—Я тоже должен извиниться перед тобой, — сказал он. — Я вчера рассердился на тебя, по­тому что ты сказала о недобрых отношениях между мной и Чадом. На самом деле так и есть. И ситуация, в которой мы все оказались, только отчасти повлияла на наши отношения с братом.

—Ты мне расскажешь об этом?

—Хорошо. Я все тебе расскажу. — Он вздо­хнул и, помолчав долю секунды, добавил: — Ес­ли ты проведешь этот день со мной. Возьмем сэндвичи и пойдем на прогулку. Ведь никто не запрещал тебе устраивать утром пикник?

Они пойдут вдвоем! На прогулку. Вчера Люк говорил, что прогулки были их любимым отдыхом. Но они оба понимали, что он имел в виду вовсе не прогулки… Люк говорил о заня­тиях любовью. Наверно, и сейчас он это имеет в виду.

—Нет, нет, — поспешил он заверить ее, словно прочел мысли, — если, конечно… — Чер­ные глаза затуманились.

Словно глупый цыпленок, закудахтавший, об­наружив в курятнике лису, Дженни начала, за­икаясь, что-то лепетать. Он успокоил ее, при­жав указательный палец к губам. В глазах свер­кали веселые искорки.

—Я шучу. — Он засмеялся. — Я имел в виду настоящую прогулку. — Он снова засмеял­ся. — И только.

Она неправильно поняла его приглашение? Пусть на минуту, все равно есть от чего почув­ствовать неловкость. Постепенно на губах по­явилась застенчивая улыбка — смешная попыт­ка хоть как-то выйти из затруднительного по­ложения. По правде, больше всего ей хотелось смягчить собственное разочарование. Завтрак на природе — единственное, для чего она нуж­на Люку.

—Ладно, — тихо проговорила Дженни. — Приготовлю сэндвичи. С арахисовым маслом и джемом подходят?

—Прекрасно, — согласился он. — Но сэнд­вичи сделаю я, а тебе надо подготовиться.

—Но я готова. Я одета и хоть сейчас в путь. — Она удивленно вскинула брови.

Улыбка расплылась у него по лицу. Он мно­гозначительно уставился на ее ноги. Она тоже посмотрела вниз и смущенно пошевелила голыми пальцами.

—Ох, конечно! Мне надо надеть что-то на ноги.

Густые заросли боярышника в некоторых местах трассы не пропускали свет солнца. Мо­лодая поросль добавляла в буйство зелени кле­нов, буков и кизила удивительные серо-голубые тона. Горные лавры и кусты дикой азалии, отцветшие весной, дополняли зелень леса своими особыми оттенками.

Дженни услышала под кустами шорох, но не успела разглядеть зверька, вспугнутого их по­явлением.

Поднимаясь вслед за Люком по трассе в го­ру, Дженни глубоко вдыхала чистый, прозрач­ный, свежий воздух. Да, мышцы ног уже ныли, но как хорошо быть в горах и в движении! В настоящем движении. До сих пор ее упражне­ния ограничивались изучением зданий курорт­ного поселка. От этой прогулки быстрее бежала кровь, пощипывало кожу. Конечно, это не имело абсолютно никакого отношения к муж­чине, шагавшему рядом.

—Ты в порядке? — спросил Люк.

—Конечно.

—Ты уверена? — Он замедлил шаг и взял в другую руку маленькую плетеную корзинку.

—Ага. — Дженни надеялась, что улыбка лучше убедит его. Но озабоченная складка меж­ду бровями не исчезла. Тогда она сказала: — Когда ты перестанешь беспокоиться обо мне? Я прекрасно себя чувствую.

—Ты тяжело дышишь. — Он еще более за­медлил шаг.

—Иногда приятно тяжело дышать. — Улыб­ка почти помимо ее воли превратилась в хит­рую усмешку.

«Кокетничаешь, дорогая! С собственным му­жем, заметь!» — мелькнула в сознании поддразнивающая мысль. И прозвучала она не как предостережение, а почти как подстрекатель­ство. Искушающая поддержка.

Люк усмехнулся и протянул ей руку. Дженни всунула пальцы в его ладонь, и они продолжи­ли подъем.

—По-моему, неплохое место, как ты дума­ешь? — немного спустя сказал он.