Присяга Российской империи - Александр Прозоров

— Вы полагаете, это поможет избавиться от распрей?

— Безусловно, — с достоинством кивнул Павел. — Присягая не абстрактным институтам и учениям, а конкретному человеку, вы избавляетесь от философских терзаний относительно своей правоты или неправоты. Монарх осязаем, един и не зависит от любых измышлений. Это физическая данность, простая и понятная, как прочная скала или вековой дуб. Он просто есть, вне зависимости от вашей веры и национальности.

— Звучит правдоподобно…

— Разумеется, Илья Юрьевич, — рассмеялся государь. — Ведь именно на этой основе сохранялась стабильность в самых разношерстных государственных образованиях. Однако, мы заболтались. Нас ждет ужин, Илья Юрьевич. После чего вы сможете еще раз подумать над тем, готовы вы принести присягу трону и служить целям, которые я вам только что изложил, или предпочтете отказаться от этого предложения. Никто не собирается принуждать вас силой, а утро вечера мудренее. Не нужно отвечать мне прямо сейчас. Я умею ждать. Теперь давайте вернемся в дом. Думаю, вы проголодались не меньше моего…

Авиабаза ВМФ США «Юджин», штат Орегон, 02 декабря 1999 года, 21:45

Ночная степь вымерзала практически мгновенно. Пересохшая трава покрывалась белесым, похожим на муку, инеем, ветер нес мелкую колючую крупу, на небе злорадно подмигивали далекие холодные звезды. А вдоль дороги, метрах в двухстах, тянулась бесконечная колючая проволока, огораживая далекие ангары, до которых оставалось еще не меньше двух километров.

— Кажется, здесь, — Юра Птушко, в исламе принявший имя Махмуда, выключил отопитель, свет, заглушил двигатель и предоставил старенькому грузовому «Форду» возможность еще примерно четверть километра катиться накатом, после чего вывернул на песчаную обочину. Легкий грузовичок зарылся правыми колесами в рыхлый грунт и остановился.

— Точно здесь? Не лопухнулся? — его напарника, Саида Исбаева, такого же бородатого и долговязого, как Птушко, и такого же кареглазого, всегда злило, что бей Нахчий назначал старшим не его, истинного чеченца, а попавшего в плен и обратившегося в истинную веру русского.

— Три с половиной километра от начала забора, напротив двухэтажного строения, — пожал плечами Юра. — Пошли Саид, пора поработать.

Он первым выбрался из машины, сладко потянулся, внимательно оглядываясь по сторонам, потом подошел к кузову, достал оттуда два шелестящих пластиковых комбинезона, кинул один Исбаеву.

— Одевай. Блестящей стороной внутрь.

Они быстро натянули небрежно склеенные костюмы с крючками-застежками на плечах, накинули капюшоны. Птушко достал из кузова пенный огнетушитель, хорошенько встряхнул пару раз, перевернул, стукнул об асфальт, пробивая мембрану. Затем принялся старательно обливать напарника пеной.

— Вот шайтан! — поморщился тот, торопливо пряча бороду. — Это еще зачем, Махмуд?

— Пленка отражает внутрь идущее от тела тепло. А пена, выходя из огнетушителя, резко расширяется и из-за этого охлаждается. К тому же, является неплохим теплоизолятором. Короче, мы сейчас в тепловом диапазоне холодные, как степь. Если еще не холоднее. И инфракрасные датчики периметра охраны нас не увидят.

— Самый умный, да?

— На химика-технолога учился, — Птушко достал из кузова еще огнетушитель, сунул его напарнику. Два куска провода с «крокодильчиками» на концах повесил себе на шею, плоскогубцы зажал подмышкой, извлек две пневматические винтовки, одну протянул Исбаеву, другую повесил себе на шею. — Учиться всегда полезно, Саид. И скажи спасибо, что пиндосы свои объекты с помощью высоких технологий защищают, а не собаками. Не то нас уже минут пять на кусочки бы рвали. Пошли.

Похожие на бродячие сугробы, два человека добрели до ограждения, легли в траву. Птушко быстро прицепил один из проводов на нижний ряд колючей проволоки, перекусил ее между «крокодильчиками», затем сделал то же самое с проволокой, идущей чуть выше.

— Вот так. Теперь охранная система будет думать, что ограда не повреждена, — Юра закинул провода на третью «нитку» проволоки, лег на спину, торопливо прополз в образовавшееся отверстие, потом точно так же преодолел второе заграждение. Саид, негромко ругаясь, полз следом.

Отойдя от рядов колючей проволоки на пару десятков шагов, оба торопливо скинули пластиковые комбезы, облегченно перевели дух.

— Я думал, сварюсь, — признал Исбаев.

— Еще бы, — Птушко прижал костюмы взятым с собой огнетушителем. — Без отвода тепла больше десяти минут не протянешь. — Бери ружье, пошли.

Они устремились к двухэтажному кирпичному домику, окна которого светились в темноте. Как раз в эту минуту к воротам КПП, что находились в десяти километрах от этого места, подъехал трехтонный «Мерседес», с фургоном вместо кузова. Вопреки обычному, водитель — смуглый араб с острым носом и тонкими чертами лица, не просто протянул охраннику документы, а выпрыгнул наружу, поводя плечами.

— В чем дело? — плечистый негр в форме ВМФ и с красной повязкой на рукаве кителя положил руку на рукоять пистолета.

— Засиделся за рулем, — спокойно ответил водитель. — С самого Балтимора без остановок гоню.

Он прошелся вдоль машины, глядя как второй охранник с помощью зеркальца осматривает днище грузовика, усмехнулся:

— Не там смотрите. Вы лучше в кузов загляните. Он открыт.

— Что там? — поинтересовался негр.

— А ты посмотри… — араб открыл контрольный замочек, повернул запорный рычаг, распахивая створку. — Вон, железная коробка с «собачками».

— Что это? — в душе охранника шевельнулось нехорошее предчувствие. Ему показалось, что где-то он подобные ящики уже видел.

— Могу показать… — водитель щелкнул замками, приоткрыл крышку.

— Фак! — негр отскочил, выхватив револьвер.

— Так я и знал, — довольно рассмеялся араб. — Да никакая это не боеголовка, это муляж. Для учебного центра в Юджине. Ты в бумаги загляни, там показано. Если бы вы ее при выезде нашли, так наверняка бы сперва пристрелили, а уже потом смотрели.

— Еще одна такая шутка, и ты труп, — охранник сообразил, что атомную боевую часть для крылатой ракеты «Томагавк» все-таки не вывозят, ввозят на базу хранения, и опустил оружие. — Что у тебя тут в накладных?

— Сюда везу кабель, гвозди, пятьдесят инструментальных комплектов, краску и бочку спирта, — легко перечислил араб, — а дальше поедут двести плинтусов, это симпатичное наглядное пособие, два ящика саморезов, пять комплектов.

— Наизусть, что ли, заучил?

— Заучишь тут, когда за каждый недостающий винт хозяин в пятикратном размере деньги снимает.

— Ладно, закрывай, — вернул накладные негр, в последний раз с любопытством взглянул на пахнущую свежей краской боеголовку и вернулся в будку. — Стив, у тебя чисто? Ну, тогда пусть проезжает.

Араб легко запрыгнул за руль, включил передачу, проехал под поднятым шлагбаумом и повернул в сторону семнадцатого ангара. Охранник долго провожал его взглядом, пока вдалеке не мигнули красными точками стоп-сигналы: «Мерседес» действительно остановился возле склада хозяйственных материалов.

Между тем, возле кирпичного дома, через бетонку от него, в траву упали запыхавшиеся Птушко и Исбаев. Юра посмотрел на часы, перевел дух, перевернулся на спину:

— Все нормально, Саид. У нас есть еще минут пять, чтобы отдохнуть. А бейсбольный матч уже начался.

— При чем тут бейсбол? — не понял напарник.

— А при том, что в комнате дежурного взвода телевизор стоит. Идрис говорил. На первом этаже охрана сидит, на втором пост наблюдения за системами сигнализации. Янки свой бейсбол любят, а сегодня полуфинал. Если сигнализация нигде не сработает, хрен хоть один до полуночи на улицу высунется. — Птушко еще раз взглянул на часы: — Ну что, брат. Пожалуй, пора.

Он переломил пополам «пневматичку», вложил в ствол так называемую «белочку» — тяжелую свинцовую пульку с коротким меховым оперением. Исбаев тоже зарядил оружие, но в ствол вставил продолговатую желатиновую капсулу.

— Приготовились… — Птушко поднял ружье, поймав на мушку прицела светлый прямоугольник окна на втором этаже. Плавно нажал спусковой крючок. Винтовка глухо щелкнула, стекло тут же отозвалось жалобным звоном, рассыпаясь в осколки. Исбаев тут же нажал гашетку — невидимая глазу желатиновая капсула промчалась в образовавшейся проем и мягко, словно большая муха о стекло, разбилась об окрашенную стену внутри помещения.

— Вот, дьявол! Чего это оно? — в проеме окна появился удивленный сержант. Он потрогал сколы по нижнему краю рамы, вернулся в комнату.

— Эй, ребята, чего у вас случилось? — закричал кто-то из дежурки.

— Стекло оконное лопнуло.

— Почему?

— Откуда я знаю? Перекосило, наверное.

— Может, заткнуть чем-нибудь? — предложил второй сержант, сидящий с книжкой в руках перед обширной панелью из мониторов: шесть рядов по десять в каждом.