Пейзаж при закате солнца - Элизабет Дьюк

Том глубоко вздохнул.

— Я вовсе не о себе беспокоюсь. Ты сможешь провести в этом ущелье столько времени, сколько захочешь. Тогда зачем торопиться?

Не оглядываясь назад, Наташа призналась:

— Мне бы хотелось вернуться в палаточный лагерь до наступления темноты.

Том фыркнул, догоняя ее.

— И не надейся. Даже если бы ты пробежала весь путь туда и обратно и не сделала ни одной фотографии ущелья, тебе бы все равно не удалось вернуться сегодня. У нас нет выбора. Я думал, ты в курсе, ведь твой отец получил соответствующее разрешение.

Наташа отвернулась, почувствовав, что ее щеки залились ярким румянцем.

— Я надеялась, если мы поторопимся… — Она глубоко вздохнула, понимая, что все ее аргументы никуда не годятся. — Просто я предпочитаю спать в палатке и не быть заживо съеденной комарами, — проворчала она.

— Я взял с собой защитное средство. И к тому же на тебе подходящая одежда. — Он заставил ее надеть рубашку с длинными рукавами, чтобы палящее солнце не сожгло кожу, и джинсы, чтобы защитить ноги от острой травы и укусов змей.

Наташа беззаботно пожала плечами, не желая, чтобы Том заподозрил, что ночлег под открытым небом не на шутку испугал ее. Чтобы он, не дай бог, не подумал, что это из-за него она стремится вернуться в лагерь.

Как будто Том не догадывался о ее страхах!

Она постоянно чувствовала на себе его насмешливый взгляд, его озорную улыбку. Пожалуй, Том прав, неохотно признала она. У нее нет ни малейшей надежды, вернуться в лагерь сегодня вечером. Поэтому пора прекратить никому не нужную спешку и начать замечать то, ради чего она здесь. Другого выбора у нее просто нет.

Меж тем дорога, которая вела к ущелью, становилась все круче и требовала постоянного внимания. Наташа несколько раз останавливалась, чтобы сфотографировать крупным планом все, что она считала интересным: прыгающего по скалам кенгуру, попугая с ярко-красным оперением, сидящего на ветке дерева, изумрудно-зеленый кустарник, который, казалось, рос на голой скале.

Наконец, когда они спустились в ущелье, где таилась прохлада, она позабыла обо всем на свете. Пышные папоротники, виноградная лоза и лиственные деревья росли среди древних скал. Невероятно, но эти прохладные укромные места практически граничили с пышущими жаром чащобами.

— Здесь потрясающе красиво, — прошептала Наташа. В узком пространстве ущелья ее рука прикоснулась к руке Тома, и она тут же ее отдернула. В этот самый момент ее взгляд упал на гигантскую пещерную ящерицу, которая лежала на прохладном камне.

Машинально Наташа потянулась к камере, и ей удалось сделать пару снимков, прежде чем чешуйчатая красавица, вильнув хвостом, скрылась из виду.

Чуть больше часа Наташа фотографировала эту божественную красоту, стараясь найти лучшие ракурсы. Она сделала большое количество снимков огромных валунов, пышных папоротников и тропических пальм, в тени которых Том нашел прекрасное место для ланча. Совсем недалеко небольшой водопад каскадами омывал склоны скалы, падая в кристально чистый омут.

Настоящий рай!

Перекусив на скорую руку, Наташа достала свой альбом. Том не досаждал ей расспросами. Казалось, он просто наслаждался отдыхом в тени, наблюдая за ней. Наташа знала это наверняка, хотя каждый раз, когда она смотрела в его сторону, он закрывал глаза, притворяясь спящим. Она изо всех сил старалась, чтобы его присутствие не отвлекало ее внимания. Но напрасно. Рука все равно была нетвердой и слегка дрожала.

Наконец они отправились назад, предварительно наполнив бутылки водой в лесном озерце. По дороге Наташа часто останавливалась, чтобы сфотографировать понравившийся вид, сделать записи, набросать рисунок. Спешить теперь не имело никакого смысла.

Солнце уже низко опустилось над горизонтом. Скоро, совсем скоро наступит ночь.

Наташа тяжело вздохнула. Дневная жара пошла на убыль. Ящерицы пробегали у нее под ногами. Девушка шла впереди, постоянно держа фотокамеру наготове, чтобы не пропустить ничего интересного.

Она вздрогнула, почувствовав руку Тома у себя на плече. В следующий миг его крепкие руки сжали ее тело.

Ну, это уж слишком! Пришло время дать ему отпор. Но в тот момент, когда Наташа открыла рот, чтобы высказать ему все, что она о нем думает, его губы прижались к ее губам. Сильная рука поддерживала ее голову, а другая прижимала девушку так крепко, что она не могла и пальцем пошевелить.

Наташа почувствовала себя тряпичной куклой в этих крепких объятиях. Сейчас она слишком слаба, чтобы сопротивляться его настойчивым губам. Боже, когда-то давно она так любила эти губы. Они всегда, словно хорошее вино, опьяняли ее. Черт побери, о чем она только думает! Что Том Скэнлон делает с ней!..

Сопротивляться бесполезно. Все ее попытки наверняка окажутся тщетными. Его объятия напоминали тиски, но даже сейчас она была уверена, что Том не причинит ей физической боли. Ей нечего бояться Тома, даже если она и выскажет ему все, что о нем думает.

Том на секунду оторвал свой рот от ее губ, но только для того, чтобы прошептать:

— Ничего не говори и не шевелись. Даже не дыши! — Их взгляды встретились. — Осторожно посмотри налево, — прошептал он.

Она робко повиновалась его приказу. Том быстро накрыл ей рот рукой в тот момент, когда она чуть не закричала. Всего лишь в нескольких метрах от них, преграждая дорогу, стоял здоровенный дикий буйвол.

Несмотря на дрожь в коленках и сильное желание бежать от опасности, художник взял над Наташей верх, рука ее машинально потянулась к камере, другая схватила альбом. Она и не мечтала своими глазами увидеть настоящего дикого буйвола, да еще так близко! Этих животных почти всех истребили браконьеры. Сейчас даже в национальных парках Австралии, этих заповедных уголках, буйволы считались редкостью.

— Даже не думай! — предупредил Том, словно прочитав ее мысли. — Если он заметит нас, вряд ли оставит в покое. Дикие буйволы очень опасны. Они могут серьезно поранить человека.

Наташа вскинула голову. Она прекрасно знала об этом и без его нравоучений!

— Просто стой спокойно, — шепотом приказал Том. — Если он не уйдет прочь через несколько минут, мы дадим задний ход. Тогда нам придется сделать довольно большой крюк.

Наташа, сама не зная почему, на этот раз послушно подчинилась его приказу, не только забыв о камере и альбоме, но и едва осмеливаясь дышать. В конце концов, глупо рисковать.

Стая какаду с зеленовато-желтыми хохолками взлетела вверх. Встревоженный их криками, огромный буйвол наконец-то направился вглубь зарослей.

— Пойдем. Слава богу, опасность миновала. — Том пропустил ее вперед. — Нам лучше поторопиться. Надо найти подходящее местечко для ночлега до того, как совсем стемнеет.