Ехидные драбблы и фики по Поттериане - 2 - The Killers

Это чувство постепенно нарастало, а директора, как назло, не было уже четвертый день. Раньше достаточно было просто посмотреть на него, как тревога просто улетучивалась, и в душе воцарялся покой. А сейчас Альфред чувствовал, как будто голова разрывается на части, как будто что-то пытается из нее вылезти, и не может.

От этого кололо в затылке и висках. Поэтому на уроке у Флитвика Альфреду не удалось сосредоточиться, и когда маленький преподаватель велел тренировать чары левитации, мальчик, как ни пытался, не смог сдержать все сметающую на пути волну магии и от его заклинания парты с сидящими учениками и стул с Флитвиком резко взмыли в воздух и плавно зависли на высоте десяти футов над полом. Послышались испуганные крики.

Флитвик сперва растерялся, но потом направил палочку прямо на Альфреда, который спокойно сидел за партой, оставшейся на полу и крикнул:

— Cancellatura!*

Все парты ухнули вниз, и если бы Флитвик вовремя не подставил Чары Левитации, то приземление было бы довольно жестким. Альфред сидел с ошеломленным видом, дико озираясь по сторонам, затем, сорвавшись с места, выбежал за дверь. Флитвик недоуменно пожал плечиками, про себя поразившись столь выдающимся способностям маглорожденного колдуна.

* * *

Бедняга Холланд в панике бежал по коридорам Хогвартса, шарахаясь от встречных призраков, которые недоуменно провожали его обеспокоенными взглядами. Он не мог поверить глазам — что это за место? Какой-то замшелый древний замок, темный, сырой, неуютный, в подобных он бывал на экскурсии, когда ездил в Шотландию. Призраки, бряцающие и двигающиеся доспехи, говорящие портреты... бред какой-то!

Он смутно вспомнил про чокнутого старика, который соблазнял их с Гермионой магией и волшебством, но, помнится, они ведь отказались наотрез? Так почему же родители не послушались своих детей и таки запихнули их в эту странную школу? Он помнил еще, как 1 сентября за ними пришел тот же самый старик и забрал их с вещами на вокзал Кинг-Кросс, как они почти весь день тащились через полстраны в красном допотопном паровозе, как плыли через озеро в утлых лодочках, как попали в огромный зал с высоченными потолками, разрисованными под звездное небо, как им нахлобучивали на головы галлюциногенную говорящую Шляпу...

Альфред застонал от столь диких видений и воспоминаний. Их точно заколдовали, зачаровали, закляли! Нужно срочно убираться из этого места, найти Гермиону и... Но как выбраться из этого странного места? Он понятия не имел, далеко ли отсюда до автотрассы, ходят тут автобусы или такси... Ничего! И телефонов в этом месте не наблюдалось. А письма носили совы... бред какой-то!

Но самое главное... не встретиться с директором. В том, что во всем виноват именно он, Альфред не сомневался. Он выбежал в холл и, как будто накликав, уперся носом чуть ли не в пупок спокойно идущего навстречу Дамблдора.

— Мистер Холланд! Не поговорите ли со мной, мальчик мой? — услышал Альфред приторный голос старого пройдохи.

Не глядя тому в лицо, Альфред развернулся, и быстрым шагом направился в сторону Рейвенкловской башни.

— Мистер Альфред Холланд! Повернитесь и посмотрите мне в глаза! — вновь раздался голос директора, однако уже в другой, стальной приказной тональности.

Альфред побежал, чувствуя за спиной его присутствие, крепко зажмурился и представил в самых мельчайших деталях свой дом, комнату, в которой жил, родителей и бабушку...

Его словно затянуло в черную узкую кишку и потащило по ней. Раздался оглушительный хлопок, и он, тяжело дыша, упал на ковер в своей комнате. Мальчик тут же вскочил, и бросился закрывать окна и двери, твердя про себя, что не хочет, чтобы кто-то посторонний, кроме его родных, мог войти в дом и вообще на территорию их участка. Маглы не могли ничего видеть, но волшебник, оказавшийся сейчас возле дома Холландов в Кенсингтоне, понял бы, что дом заключен в непроницаемую защитную сферу, созданную очень сильной беспалочковой магией напуганного ребенка.

* * *

Альфред все рассказал родителям, а те в свою очередь, поведали ему, что были очень удивлены его желанием поехать в совершенно незнакомую школу, которой в Англии вообще не существовало, но не стали перечить и отговаривать, тем более, что и Грейнджеры собрались отправлять дочь туда же. Незнакомый старик, представившийся директором, уверил их, что в школе для детей все приготовлено, и ничего, кроме личных вещей, детям брать с собой не нужно — они получат необходимые учебники и инвентарь на месте. Они беспрекословно отпустили их с директором, и только через неделю пришли в себя, но к тому времени стало понятно, что искать детей не представляется возможным — у них не было адреса школы, вообще ничего, за что можно было зацепиться!

Альфред горел желанием вызволить подругу, но вечером Грейнджеры сами позвонили и сообщили, что дочь прислала письмо с совой. Она сообщала, что ей очень нравится новая школа, она всем довольна, приедет на рождественские каникулы и передает привет Альфреду, и чтобы он за нее не беспокоился — она сделала свой выбор.

Юный Холланд успешно поступил в Итонский колледж, был счастлив, занимаясь любимым делом, запатентовал несколько самых удачных изобретений в робототехнике, затем занимался архитектурной бионикой и новым течением — наноконструированием. Возможно, та самая магия помогала ему добиваться успеха, а может, он был очень талантливым молодым человеком.

Гермиону он видел несколько раз на зимних и летних каникулах. Она казалась вполне довольной, уходить из Хогвартса не собиралась и постоянно талдычила о своих новых прекрасных друзьях-волшебниках. В конце концов, их дружба сошла на нет, а через шесть лет Грейнджеры внезапно бросили работу и дом и срочно переехали в Австралию...

* Cancellatura — отмена

Глава 9. Если бы Лили Эванс...

Если бы Лили Эванс...

Ну што, как обычно, юмор, лехкий стеб, издевательство над каноном.

Сневанс внезапно опять.

... училась на Слизерине

Лили сидела на камнях у озера вместе с Нарциссой Блэк и Джейн Вудвилл. Погода стояла замечательная, и девушки, скинув туфли, с удовольствием болтали ногами в теплой зеленой воде.

Экзамен по ЗОТИ остался позади, и можно было немного отдохнуть и развеяться — поэтому половина школы сейчас рассыпалась по зеленым лужайкам, усыпанным мелкими белыми цветочками, позади темной громады Хогвартса. Сегодня отдых, а завтра опять корпеть в библиотеке над книгами — впереди еще Трансфигурация и Зельеварение, а потом долгожданные летние каникулы!

Вопреки ужасным прогнозам преподавателей и гриффиндорцев, попавшая вместе со Снейпом на Слизерин, как тот и обещал маленькой рыжеволосой маглорожденной девочке, Эванс никакого особо ужасного отношения к себе не почувствовала. Конечно, на первых порах старшекурсники и некоторые малолетки воротили от нее нос, не желая разговаривать, но постепенно, видя, что маглянка старается не отставать в учебе, ведет себя подчеркнуто тихо и скромно, опустив шальные зеленые глаза и постоянно таскаясь за Снейпом, однофакультетники привыкли к ней и оправдывали ее наделавшее шума распределение на привилегированный Слизерин тем, что Шляпа просто так никого туда не отправляет — раз попала к чистокровным, значит, тут дело нечисто! Может, она вовсе и не грязнокровая, а подкидыш-бастард какого-нибудь знатного волшебника, и такое могло быть, ведь великий Салазар сам лично заколдовывал Распределяющую Шляпу, а он-то уж точно не мог ошибиться! Просто проверить родословную кому-либо из слизеринцев было уж больно лениво, а потому все со временем восприняли этот факт как должное. Тем более, что донельзя чистокровный и темный Сириус Блэк попал на Гриффиндор, вызвав этим сердечный приступ у своей матери. А Блэки никогда не распределялись никуда, кроме Слизерина.

Снейп же был рад до щенячьего восторга, что подруга осталась с ним. Честно говоря, наблюдая пикировки Лили с ее сестрой, он подумывал с ужасом, что Лили запросто могут закинуть и на Гриффиндор, с его непокорностью традициям, бунтарским духом и попросту откровенным хамством, а Лили именно хамила опекавшей ее старшей сестре, мастерски обманывая ту, и удирая вместе с ним куда-нибудь в заброшенное место, вроде заброшенного карьера за городом или на чахлое пшеничное поле, посреди которого стоял огромный корявый дуб.

Все пять лет они шли рука об руку, и даже его увлечение Темными Искусствами Лили восприняла нормально — слизеринцы относились к ним как к неотъемлемой части общей магии. Сама Эванс, правда, к ним особого интереса не испытывала, но понимала, что выкинуть тысячелетия практики магами Темных Искусств просто невозможно.

К тому же, она прекрасно усвоила, что в недалеком прошлом сама, с ярко-рыжими волосами и пронзительными зелеными глазами считалась отнюдь не светлой и доброй волшебницей, а попросту ведьмой, которую без колебания пытали бы, а потом утопили в мешке вместе с черной кошкой или сожгли, другое дело, что опытные колдуны запросто избегали этой печальной участи, если владели хотя бы несколькими беспалочковыми заклинаниями, вроде той же примитивной аппарации.