Когда мы вернемся - Борис Борисович Батыршин

с меня ностальгии — и неважно сколько там прошло лет, пятьдесят или пятнадцать. Главное — я снова дома!

Журнал на столике оказался огоньком, июльский номер за 2009-й год. На обложке трое мужчин беседовали на фоне стеклянного фасада, украшенного огромным изображением надкусанного яблока. Комбинезоны двоих были украшены нашивками — у одного на груди имел место голубой с белыми буквами глобус НАСА, второй щеголял шевроном с гербом Советского Союза. Третий, с аккуратной седоватой бородкой и большими залысинами на высоком лбу, был облачён в лабораторный халат — он показался мне смутно знакомым. Надпись на обложке гласила «Глава „Эппл“ беседует с покорителями Нептуна» — фотография планеты-гиганта с разворачивающимся на её фоне планетолётом явно относилась к теме их разговора.

«Да это же Стив Джобс — запоздало сообразил я. — Сколько ему тут лет, за пятьдесят? В 'том, другом» двадцать первом веке он умер в 2011-м, в возрасте, кажется, пятидесяти шести, от рака поджелудочной железы. Впрочем, тут я могу ошибаться, зато точно помню, что за несколько лет до смерти основатель «Эппл» сильно исхудал, до такой степени, что о его внешнем виде стали говорить больше, чем о недостатках продукции, которую он презентовал от имени компании. Дело дошло до того, что в 2008-м одно из информационных агентств опубликовало — по ошибке, разумеется, — заготовленный на случай его смерти некролог. Джобс ответил ожидаемо, процитировав Марка Твена[1], однако судьба оказалась к нему не столь милостива, как к великому литератору — тот прожил после этой забавной коллизии ещё четырнадцать лет… А вот альтернативному Джобса со здоровьем повезло больше — ни малейших признаков болезненного истощения я на фото не заметил.

Открыв журнал, я пробежал первые строки статьи, которой посвящалась фотография — и немедленно забыл и о Джобсе и о Сэмюэле Клеменсе, и вообще обо всём на свете. Советский космонавт, сообщала статья, звался Даниил Монахов, второй пилот тахионного буксира, доставившего с систему Нептуна элементы конструкции будущей орбитальнойстанции «Посейдон». Даниил, Данила, наш с Юлькой сын! Я видел его, конечно, на момент отлёта «Зари», тогда Даниле было ещё не исполнилось три года — и теперь тщетно пытался разглядеть черты того малыша в мужественном лице с обложки. А вот на меня он как раз смахивал вполне себе отчётливо — приятно, ничего не скажешь…

Несколько абзацев статьи были посвящены биографии Данилы — из них я узнал, что будущий покоритель Нептуна в 99-м вступил в «юниорскую» программу Проекта, пойдя стопам своих родителей; пять лет спустя, практикант Академии Внеземелья Монахов обнаружил на Луне, в Море Мечты посадочный модуль «Аполлона-13» с телами космонавтов на борту. Находка в одночасье сделал и Данилу и его напарника, студента-американца, знаменитыми — но он, судя по всему, не собирался почивать на лаврах. Четыре года спустя он добрался до самых дальних окраин Солнечной Системы (здесь Плутона тоже лишили его статуса), а сейчас, как я успел узнать во время краткого визита в Центр Подготовки, командовал своим кораблём, тахионным буксиром-прыгуном «Ермак Тимофеевич». Что, между прочим, автоматически делало меня основателем первой в истории династии звёздных капитанов. Звучит-то до чего пафосно, усмехнулся я — прямо как в известном цикле фантаста Генриха Альтова… Но против фактов не попрёшь — раз уж упомянутая планета находится в созвездии Дракона, то, стало быть, и почётное звание звездолётчика наш сын носит по праву.

Я перевернул станицу, намереваясь дочитать статью до конца, и тут из журнала что-то выпало. Я наклонился — и обнаружил на ковре две фотокарточки. На первой, сделанной «Полароидом», был запечатлён атриум марсианского города, под стеклянным потолком огромный монитор, на нём — лицо пожилого седовласого мужчины, в котором я — не без некоторого труда, — узнал отца. Под фото имелась написанная от руки дата, 30.07.2006, на экране же монитора я, прищурившись, разглядел и надпись — Г. Б. Монахов. Но обратной стороне имелся текст с пояснением, это фото сделано во время речи по случаю назначения нового главы администрации города Тёплый Сырт — это что же, удивился я, старая ареологическая база, в руинах которой я копался после катастрофы, когда на плато обрушились обломки Деймоса? Та база, помнится, носила название «Большой Сырт», по названию плато — может, это совсем другой город, или же базе дали новое имя, позаимствовав его из «Стажёров» братьев Стругацких? Так или иначе — отец, похоже, этим городом руководит — во всяком случае, руководил четырнадцать лет назад. Я уже знал, что родители мои на Марсе — и испытал лёгкий укол совести за то, что не навёл более детальные справки…

Женщину на второй фотографии я узнал сразу — Юлька, моя Юлька! Она снялась на фоне приборной стойки и мерцаюшего зелёным экрана; лямки рабочего полукомбинезона — Юлька частенько носила такие на внеземельных станциях, — давали понять, что фото сделано за пределами родной планете. Судя по дате, проставленной в углу — одиннадцатое сентября 2022 года — дело было очень, очень далеко от Земли — в созвездии дракона, на орбитальной станции, кружащей над загадочной планетой Океан. Уж не знаю, кто её фотографировал, но положить фото в журнал мог только один человек — наш сын. Ну да, конечно, он же ходит туда со своим буксиром — вот и оставил весточку на случай возвращения блудного отца. Фотография отца, как и журнал — тоже, вероятно, его работа, а вот фотографии матери — моей матери, бабушки Данилы, — почему-то нет, хотя я совершенно точно знаю, что она жива-здорова и вместе с отцом сейчас на Марсе…

Своеобразная у нас получилась семейка, усмехнулся я, размазанная по всему Внеземелью — и не по Внеземелью даже, а по изрядному куску Галактики — если вспомнить о местоположении звездной системы, куда нас забросила «червоточина», созданная непостижимой тахионной магией «суперобруча». Двадцать пять тысяч световых лет, разделяющая Солнце и шаровое скопление М13 в созвездии Геркулеса — немыслимая, не поддающаяся осмыслению бездна, вполне сопоставимая с размерами всей галактики Млечный Путь… и, тем не менее, я был там каких-то несколько дней назад. И сама звезда, не имеющая даже буквенно-цифрового кода, под которым её более близкие к Земле товарки значатся в звёздных атласах — зато получившая собственное имя.

Юлианна. Первая по настоящему чужая звезда, которую земляне смогли увидеть вот так, вблизи, близнец нашего Солнца, жёлтый карлик с абсолютной звёздной величиной 4,72 m и тем же спектральным классом G2V.