Подари мне сердце - Юлия Сергеевна Леонова

его. Тяжело опираясь двумя руками на столик, Алексей уставился в зеркало. Перед глазами все еще стояло лицо Ани, бледное, с влажными дорожками слез. Господи, да что ж это за наважденье такое! Стоило ему увидеть ее в саду, как снова все перевернулось в душе. Снова проснулись все умершие было чувства, гнев, обида, боль. Низменное желание причинить ей боль, заставить страдать, овладело его помыслами. Но сейчас, вспоминая ее тихий срывающийся голос и эти слезы… Он жалел, что пришел в ее спальню. Он только хотел поговорить, но, увидев ее, не смог совладать с собой.

Воронцов понимал, что не уснет сейчас. Выйдя из дома, Алексей прошел к той самой беседке, где днем увидел Анну. Присев на скамью, опираясь спиной на холодный мрамор колонны, закрыл глаза. В памяти всплыли первый вальс с Анной, ее смех, ослепительная улыбка. Как найти в себе силы отпустить ее, забыть, вычеркнуть из своей жизни? Он просидел там до самого рассвета, терзаясь чувством вины и невозможностью быть с ней.

Проснувшись рано, едва рассвет забрезжил в сумраке утра, Анна приподнялась на подушке. Где-то в саду щебетала какая-то птаха, радуясь новому дню. Ясное небо обещало жаркий солнечный день. Воспоминая о прошедшей ночи отозвались глухою болью. Бог мой, какой наивной и глупой она казалась нынче самой себе!

Ее взгляд переместился на пол. Белый шелковый галстук Воронцова ярким пятном выделялся на голубом персидском ковре. Подобрав с пола шелковый лоскут, она засунула его в дорожный ридикюль, который брала с собой.

Настала пора собираться и ехать в церковь. Анна с помощью горничной облачилась в легкое платье из голубого муслина. Кинула мимолетный взгляд в зеркало и осталась вполне довольной увиденным. Придав лицу безмятежное выражение, она вышла и спустилась в малый салон, где ее уже ожидала маменька.

В церкви Аня встала рядом с матерью. Все время, пока шла служба, она старалась не смотреть в сторону Алексея, который, стоя позади Андрея, держал венец над головой ее брата. Она хотела бы вот так же, как Андрей и Наталья, стоять в церкви рядом с тем, кого любит. Вспомнив собственное венчание, Аня поднесла к глазам платок. Когда церемония подошла к концу, девушка обернулась к матери.

- Маменька, я на обед не останусь. Прямо сейчас и поеду.

- Да как же, Аня? Ты ведь только два дня как приехала! – всплеснула руками Мария Антоновна. - Это ты из-за Воронцова уезжаешь, - расстроилась она.

- Нет, маменька. Так надобно, - ответила девушка и, поцеловав мать в щеку, устремилась к дорожному экипажу, ожидавшему ее прямо около церкви.

Поднявшись на подножку, она обернулась, махнула рукой и вошла внутрь, захлопнув за собой дверцу.

За праздничным столом Алексей все время высматривал Анну. Наконец, не удержавшись, он повернулся к Наталье.

- Натали, ты Анну не видела? Как пришли из церкви, так ее нигде и не видно.

- Уехала она, - поджала губы Наталья.

- Как уехала?

- Вот так и уехала. Прямо от церкви.

Алексей опустил голову. Не успел! Хотел прощения просить, в ноги броситься - и не успел.

Чем ближе Анна подъезжала к имению своего супруга, тем тревожней становилось на душе. Страх не давал ей покоя. Ей казалось, что только по ее виду Александр Иванович сразу поймет, что она изменила ему. Но его сиятельство граф Зотов ничего не заметил и ничего ей не сказал. Аня успокоилась. Жизнь в усадьбе вернулась к своему укладу, который нарушали только строительные работы по восстановлению особняка. Она решила, что отныне посвятит всю себя своему супругу и думать забудет о том, кто растоптал то, что было для нее самым дорогим.

На время ремонта основного дома хозяева переехали во флигель. Спаленка у нее теперь была крохотная, но зато апартаменты графа теперь находились в противоположном конце постройки. Минул месяц с ее возвращения, по времени должно было уже наступить обычное женское недомогание. Анна ждала со дня на день, но ничего не происходило. Когда же, проснувшись утром, она ощутила головокружение и дурноту, причина стала ей понятна. У нее будет ребенок. Ребенок Алексея, поскольку с мужем она постель не делила ни разу с самого своего приезда. Ее охватило отчаяние. Господь решил покарать ее за грех прелюбодеяния, послав ей ребенка от человека, которому она не нужна. Что будет, когда муж ее узнает обо всем? От одной мысли, чтобы самой признаться ему во всем, она пришла в ужас. И хотя последнее время Александр Иванович был с ней мягок и обходителен, она знала его и совсем другим. И эта другая его сущность пугала ее до невозможности. Аня знала, что ее супруг мог быть и жесток, и безжалостен. Что будет с ней, если он прознает обо всем?

Ответ на этот мучительный вопрос она получила очень скоро. Выйдя к завтраку и пожелав своему мужу доброго утра, Анна, как обычно, присела на свое место и налила в чашку чай. Зотов вперил в нее тяжелый взгляд. Она подняла на него глаза и вздрогнула.

- Вы хорошо себя чувствуете, сударыня? – вкрадчиво спросил он.

- Прекрасно, Александр Иванович, - ответила Аня.

- Вы уверены? Ваша горничная сказала, что по утрам у Вас последнее время часто случаются недомогания.

Анна побледнела. Чашка задрожала в ее руке, и она поспешила поставить ее. Фарфор звякнул о фарфор. Горячий чай выплеснулся на белоснежную скатерть. Зотов выглядел спокойным, и только дернувшийся уголок рта выдал владевшую им ярость.

- Вы понесли, - утвердительно сказал он. - И я полагаю, что отец этого ублюдка - Воронцов.

Анна молчала, низко опустив голову.

- Посмотри мне в глаза! - почти прорычал граф.

Девушка в страхе вскинула голову. Вид ее супруга, пребывавшего в настоящем бешенстве, заставил ее сжаться от ужаса.

- Шлюха! – выплюнул он. - Я хотел начать жизнь с начала, попытаться наладить отношения с Вами, завязать со всеми дурными наклонностями, а что получил взамен?! Рогоносцем решила меня сделать!

Страх перешел в гнев и злость. Вскочив со стула, Анна размахнулась и влепила Зотову пощечину. На щеке графа отчетливо проступил отпечаток ее ладони.

- Вы изнасиловали меня! Лишили возможности на счастье с любимым человеком, и все из-за каких-то проклятых денег. А теперь упрекаете меня в неверности? Я Вас ненавижу, сударь! Вы - причина всех моих несчастий.

Схватив жену за плечи, Зотов встряхнул ее, как тряпичную куклу.

- Слушай меня! Я запру тебя в твоих покоях до тех пор,