Подари мне сердце - Юлия Сергеевна Леонова

Но настала пора возвращаться. Простившись с невестой брата, Анна вернулась в усадьбу родителей. Она не пошла сразу в дом, а решила немножко прогуляться по саду перед ужином. Погрузившись в раздумья, девушка не заметила, как дошла до садовой беседки. Войдя в нее, Аня присела на скамью и погрузилась в воспоминания. Она не знала, сколько времени провела там, от раздумий ее отвлек знакомый голос. Поднявшись со скамейки и подхватив пышные юбки, она бросилась к выходу из беседки. Конечно же, Воронцов. Как она могла забыть? Ведь именно он должен был быть шафером на свадьбе Андрея. Анна ухватилась за столбик, поддерживающий арочный вход в мраморную беседку. Сердце замерло, перевернулось и забилось с удвоенной силой. Какая же она глупая! Думала, что сможет забыть его. Ее брат и он, видимо, обсуждали завтрашнюю церемонию. Андрей сказал что-то смешное, и Алексей, откинув голову, расхохотался. Аня прислонилась виском к холодному мрамору, наблюдая за ним. Она бы все сейчас отдала, лишь бы вернуть то время, когда она была такой же беззаботной и счастливой, как Наталья. Когда казалось, что вся жизнь впереди, и только счастье и радость будут постоянными ее спутниками.

Воронцов заметил ее и переменился в лице. Холодная отстраненная улыбка, адресованная ей, полоснула ножом по сердцу.

- Добрый день, Анна Никитична. Рад видеть Вас в добром здравии.

- Взаимно, Алексей Васильевич, - выдавила из себя девушка.

Как ни в чем не бывало, скользнув по ней равнодушным взглядом, Алексей и отвернулся.

Андрей, подойдя к ней, сгреб сестру в объятья.

- Ну, как ты, родная? – спросил он.

- Плохо, Андрюша, - на глазах выступили непрошеные слезы.

Строганов скрипнул зубами с досады.

- Куда же ты так спешила, Аня? – ласково гладя ее плечи, спросил брат.

- Что теперь говорить об этом? Пустое это, - вздохнула девушка.

- Пустое, - согласился Андрей.

За ужином Аня оказалась напротив Алексея. Кусок не лез в горло. Она не могла отвести взгляда от него, и, когда ей казалось, что он не смотрит на нее, украдкой вытирала слезы, которые так и норовили повиснуть на роскошных ресницах. С трудом дождавшись окончания вечера, Анна, сославшись на внезапную головную боль, удалилась в свою спальню. Терпеть эту пытку не было больше никаких сил. Девушка разделась и, отпустив камеристку, открыла окно в сад. Дивный летний вечер благоухал ароматами пиона и отцветающей сирени. Аня оперлась локтями на подоконник и, подняв глаза на огромный диск луны, предалась своим невеселым думам. Где-то в отдалении слышалось кваканье лягушек, стрекотал сверчок. Невольно она улыбнулась, когда легкий ветерок пробежал по верхушкам деревьев и ворвался к ней в спальню, растрепав только что расчесанные волосы.

За спиной скрипнула дверь. Анна резко обернулась. Она узнала того, кто сейчас темным силуэтом стоял у дверей ее комнаты. От волнения ладони стали влажными. Губы пересохли, язык отказывался повиноваться ей. Стоя на фоне освещенного луной окна в сорочке из тончайшего батиста, она и сама не представляла, какое соблазнительное зрелище являет собой в этот момент.

Алексей стремительно пересек разделявшее их расстояние. Сильные руки смокнулись на ее талии, притягивая к себе в крепком объятии. Горячие губы скользнули по ее щеке, лишая воли. Ничего ей не хотелось более, чем прижаться к нему как можно ближе.

- Скажи, и я уйду, - прошептал он, обдавая жарким дыханием стройную шейку.

Аня молчала. Не было сил прогнать его, как того требовала ее совесть.

- Прогони меня, - простонал он, подхватывая ее на руки и опуская на широкую постель.

- Не могу, - едва слышно ответила она.

Руки ее поднялись, и она сама развязала его галстук, расстегнула пуговицы его сюртука. Алексей скинул его прямо на пол. Подойдя к двери, повернул в ней ключ. Аня смотрела, как он раздевается, сердце как сумасшедшее скакало в груди где-то около горла. Он присел на кровать рядом с ней. Протянув руку, девушка провела кончиками пальцев по шраму на правом предплечье. Как же она тосковала по нему! Это он должен был стать ее первым мужчиной. Губы слились в поцелуе. Не было ни страха, ни отвращения. Только всепоглощающее желание, кипящее в крови. Аня откинулась на подушки, увлекая его за собой. Его руки дрожали, когда он спускал сорочку с точеных плеч. Сердце выбивало барабанную дробь, когда она со стоном прильнула к нему, сдаваясь, отдавая всю себя.

После она лежала в его объятьях. Голова покоилась на широкой груди, руки блуждали по его телу, запоминая каждый изгиб. Воронцов вздохнул.

- Мне нужно уйти.

- Останься, - попросила она его.

- Однажды я уже попался в Вашей спальне, - усмехнулся Алексей. - Теперь Вы замужняя женщина, и, думается мне, вторая дуэль с Вашим супругом кончится для меня фатально.

- Зачем ты так? – слезы навернулись на глаза.

- Как?! – повернулся он к ней.

Поднявшись с постели, он не спеша оделся.

- Не уходи, - прошептала Анна.

- Анна Никитична, Вы в самом деле думаете, что меня привело к Вам что-то иное, нежели похоть? – тоном, полным едкого сарказма, осведомился он. - Вы красивая женщина, и пробуждаете во мне вполне определенные желания.

- Ты пришел только затем, чтобы унизить меня?! – не веря самой себе, спросила она.

- Зачем же унизить? Просто предаться с Вами страсти, разврату, назовите, как хотите, - ответил Алексей, пожимая широкими плечами. - Спокойной ночи, - произнес он, приоткрывая дверь в коридор и оборачиваясь на пороге.

Конец всему! Последнее, что она хранила в душе, как нечто святое и чистое, способное удержать ее от безумия, обернулось обманом. Свернувшись на постели, поджав ноги к груди, Аня уставилась в темноту. Ощущение было такое, будто об нее только что вытерли ноги. Просто использовали для удовлетворения низменного желания плоти, как и в тот раз, когда ее будущий супруг изнасиловал ее, с той лишь разницей, что сегодня она сама с радостью отдавала себя человеку, который ценит ее столь же мало, как и обычную уличную девку.

Теперь больше ничего не остается, как только не показать, как больно он сделал ей сейчас. Завтра она будет веселиться вместе со всеми, как ни в чем не бывало, и никогда больше даже не взглянет в его сторону.

Глава 14

Воронцов вернувшись в отведенную ему спальню, небрежным жестом отбросил сюртук, который держал в руках. Рванул на груди рубашку, которая душила