На электричках до Байкала. Колоритные попутчики, душевные разговоры и 5000 км за 13 дней - Алексей Александрович Абанин

муниципальное образование, на территории которого находится станция. Формулировка должна быть примерно такая: «Поскольку остановочный пункт N не имеет названия, хотелось бы переименовать его в M… (объясняете, почему придумали такое новое название). Прошу сообщить, не возражает ли муниципалитет против его переименования». Через месяц вам придет ответ: «Не возражаем» или «Возражаем» — тогда шлете другое название. Если муниципалитет одобрил, пишете письмо с тем же обоснованием в РЖД, а точнее, в дирекцию вокзалов, но можно и просто в приемную. Излагаете то же обоснование, прилагаете письмо из муниципального образования. Через год название появится в расписаниях, потом поменяют таблички. Звучит как план на всю оставшуюся жизнь.

— Осторожно, двери закрываются. Следующая станция — Омск.

У вокзала Омска я сразу же вскочил на троллейбус номер три, чтобы доехать до кофейни Skuratov, что находилась в здании спортивного комплекса имени Блинова. Вообще, кофе «от Скуратова» я пил много раз в Москве, поэтому при подготовке к поездке с удивлением обнаружил, что эта сеть зародилась именно тут, в Омске, поэтому очень хотелось поддержать именно их, тем более я знал, что меня ждет, ох, если бы я по-настоящему знал, что меня ждет…

Кондукторша в троллейбусе сильно отличалась от привычных мне контролеров в электричках, которые были всегда в строгих, одинаковых костюмах РЖД. Наталья Валерьевна (это я прочитал на бейджике) расслабленно сидела на своем почетном месте контролера как на троне, который был выше всех остальных мест в этой машине с рогами. Под ее курткой виднелась футболка с надписью Love и портретом неизвестной девушки, чьи глаза сильно растянулись из-за груди человека, который эту футболку на себя натянул.

Наталья Валерьевна посмотрела на меня, не меняя позы, улыбнулась, поняв, что я не местный, и сказала: «Не торопись», назвав цену билета. «Какое чудесное место», — подумал я. Не зря же Омск был столицей объединенного Российского государства с 1918 по 1920 год. Оставили бы здесь. И, кстати, я же в Сибири, наконец дошло до моего уставшего мозга. По карте Сибирский федеральный округ начинается как раз где-то между Ишимом и Называевской. И где этот известный сибирский холод, медведи, неотесанность?

Доехав до кофейни, я взял завтрак, много кофе и разложил, как обычно, камеру, ноутбук и рюкзак. Почти мгновенно я (в целом тоже как обычно) захотел в туалет, но вдруг оказалось, что его тут нет. Ну, что же, хотел я приключений — вот и они. Я попросил посторожить мой завтрак с вещами и побежал в спортивный комплекс — охранник меня не пустил, наверное, потому что у меня не было сменки. По карте рядом почти не было работающих заведений, поэтому я просто побежал прямо. Только минут через десять меня смогла спасти старая пекарня, которая к настоящему времени уже не работает, к сожалению. Тем временем завтрак мой уже давно остыл, я быстренько закинул все в себя и пошел узнавать город.

Омск прекрасен. Вот все остальные города только пытаются или притворяются «советскими», а он прям всей своей безысходностью застрял в конце 80-х. Как будто слепок сняли — так и стоит. Даже гнилая сломанная табличка на подъезде будет бережно висеть — никто не снимет, не поменяет. Если бы я снимал кино, я бы обязательно снял его здесь. +100 к депрессии и арт-хаусу.

Вот молодой парень проходит мимо в кепке набекрень и в олимпийке «СССР», а рядом вся остановка заклеена постерами, рекламирующими концерт Константина Райкина. Где я вообще? Надпись «Терпи» на гараже заставляет смириться и принять. Больше всего мое внимание захватила Иртышская набережная и подножие Ленинградского моста. Но времени на исследование Омска не было, поэтому я постепенно шел пешком в сторону железнодорожного вокзала.

Говорят, покинуть Омск невозможно, но мне это все же удалось. Самое первое впечатление этот сибирский город оставил, безусловно, только положительное. Может быть, это все из-за того, что в 2016 году городу исполнилось ровно 300 лет и поэтому его показательно отдраили до идеального состояния. Но я понимал, что сюда надо будет обязательно вернуться на несколько дней, чтобы сильнее погрузиться в эту странную атмосферу застывшего позднесоветского ожидания, которая как раз очень сильно напоминает эстетику электричек.

До станции Татарская электричка шла меньше двух часов — там меня ждал полностью свободный вечер, лишь бы было чем там заняться. Описание на Википедии не сулило ничего интересного. С другой стороны, этой ночью я почти не спал, так что будет возможность выспаться и привести себя в порядок. Заряженный утренним смирением и выводами о том, что обратного пути уже нет, я вдруг поймал себя на мысли, что перестал слышать постоянный стук колес. Это окончательно зародило ощущение бесповоротного погружения в путешествие.

Устал фотографировать в электричках. Да и тут не развернешься — вот вагон с креслами, вот тамбур и вид из окна. Все. Пожалуй, я отдохну пока.

Станция Татарская встретила безумно красивым вокзалом, уютной привокзальной площадью и идеальной погодой: огромный экран на здании сменял время на показ температуры, поэтому периодически высвечивалась цифра +23 — бабье лето, если вкратце. По поднимающейся с любых дорог пыли можно было сделать вывод, что в Татарске давно не было дождя. Весь этот песок в воздухе, спрятавшиеся деды в кустах и стыдный жкх-арт отчего-то привносили тревогу, пока я шел до гостиницы «Охотник», расположенной на окраине города.

Представьте город, где власть захватили бабушки. Или создали свое поселение с нуля. Но главное — здесь правят бабки. По улицам еле-еле бегают откормленные внуки. Причем приезжают они не только на лето, остаются здесь навсегда и не встают из-за стола, пока все не съедят. Имена детям стали со временем не нужны. Они все откликаются на «внучок». Вокруг снуют ободранные кошки в надежде, что над ними сжалятся и покормят. Но они здесь только для красоты и чтобы внуки с ними игрались. Взрослые здесь — обслуживающий персонал. Они не имеют права голоса, да и по жизни молчат. Работают в магазинах, помогают таскать тяжелые сумки, привозят на машинах в город картошку или то, что потребуется бабкам. Мужья бабок сидят в гаражах, сделанных из старых вагонов поездов, и вечно чинят автомобили. Главное — не мешать женам. В общем, добро пожаловать в Татарск. Тут мне надо бы поспать.

Старая гостиница встречала меня пластиковой дверью, как будто это офис по продаже сопутствующих товаров для дальнобойщиков. Мне безэмоционально показали мой скромный уголок. В маленьком номере стояла максимально узкая кровать, ковер, два полотенца, резной деревянный